Потому что на кожаном диване девушка извивалась под мужчиной.
Упс.
Замешательство любовников было недолгим, уже через доли секунды они резво отлепились друг от друга и вскочили на ноги. Тогда я рассмотрела их лица. Мой муж — Стас и моя лучшая подруга — Катя…
Стас начал сбивчиво объяснять, что я все не правильно поняла. Катя стыдливо прикрывала свой огромный бюст блузкой, испуганно хлопая наращенными ресницами.
Выпали из рук розовые контейнеры, вывалились на пол с любовью приготовленные «пальчики». А я стояла посреди просторной комнаты, даже не пытаясь подавить громкий истерический вопль, рожденный смесью боли и непонятного чувства бессмысленного отрицания.
Разумеется, через несколько секунд на мой крик сбежались все сотрудники сауны.
То, что произошло дальше, походило на плохо отрепетированный спектакль. Катька дрожащими руками стянула края блузки на груди, и тут же трусливо спряталась за спину Стаса, который продолжал мне что-то объяснять.
Кто-то осторожно тронул меня за плечи, разворачивая, пока я лицом не уткнулась в чью-то грудь и только тогда осознала, что продолжаю дико орать.
Не помню, как оказалась в такси и когда успела появиться Светка. Я смотрела, как за окнами проносятся дома, мелькают витрины магазинов. Мое состояние можно было описать, как отрешенное, и полностью осознать весь ужас ситуации я смогла только дома. Стоило только перешагнуть порог квартиры, как меня окатило чувство нереальности происходящего. Родные стены, тихие комнаты, диван, купленный на прошлой неделе, как сюрприз для вернувшегося из командировки мужа… запах Стаса…
Ненавижу слезы! Но, когда они покатились по щекам, я не пыталась их скрыть. Рыдая в три ручья, я опустилась в кресло.
Светка скинула кроссовки в коридоре и вошла в гостиную.
— Он не мог сам это… сделать.
Не зная, что ответить, Света сочувственно на меня посмотрела, присаживаясь на подлокотник.
— Ну почему я не выслушала его? Он ведь говорил, что я все неправильно поняла. Может, эта… подсыпала ему что-то… а, может, приворожила. Он сам не понимал, что делает!
Света откинула за спину светлые волосы и по-дружески сжала мою ладонь.
— Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Что Стас надрался до чертиков и спутал Катю с тобой?
У нее есть одна особенность: Света не может говорить тихо и ласково, она говорит громко и правду, и это здорово приводит в чувство.
— Нет, — я громко шмыгнула носом.
Уже полчаса спустя большой дорожный чемодан прыгал по ступенькам подъезда.
— Спасибо, что согласилась меня приютить, Свет. Обещаю — это ненадолго.
Я знала наверняка, была уверена — муж захочет меня вернуть и сегодня вечером уже позвонит, а кучу вещей набрала, чтобы создать видимость серьезности моего решения. А оно далось нелегко. Но иначе поступить я не могла, муж должен осознать ошибку. Еще одну измену я уже перенести вряд ли смогу.
— Почему бы тебе самой не позвонить ему? — спросила Светка, спустя семь дней томительного ожидания, и, поймав мой яростный взгляд, тут же продолжила: — Вам нужно разобраться в этой истории. Может он просто боится сделать шаг навстречу. Мужики по сути своей — трусы. Позвони, под предлогом, что забрала не все вещи.
Но при всей своей бурной любви к мужу я оставалась очень гордой девушкой, и мысль о том, чтобы первой позвонить Стасу, казалась дикой и неправильной. Но вместе с тем глупой я никогда не была, и четко уловила в словах Светки тонкий намек на толстые обстоятельства. Загостилась я. Поселилась в ее комнате, спала с ней на одной кровати, а ведь обещала, что визит не затянется.
Светка скормила мне две таблетки валерьянки, заставила запить подслащенной водой и сунула в руку телефон. Секунду помявшись, я набрала номер Стаса. Длинные гудки сливались с учащенными ударами сердца. Светкино пойло мне совсем не помогло, я поднесла стакан к губам и сделала еще три глотка. Наконец, на другом конце провода сняли трубку. Я не знала с чего начать, но, как только открыла рот, слова полились, словно я зазубривала их накануне.
— Стас, это Лина.
Черт! Идиотка!
— Не могу найти свой новый свитер, ты не мог бы посмотреть в шкафу?
Тишина. Черт!
— Он не может сейчас подойти к телефону, — проворковал Катин голос. — Перезвони минут через двадцать. Мы как раз собираемся принять душ.
Я так и видела ее — чертовски красивую рыжую стерву с роскошной фигурой, в стильном и наверняка дорогущем платье, которое нетерпеливо срывает с нее мой муж!
Комната, казалось, медленно и тихо вращалась. Как бы не грохнуться в обморок. Я наклонилась вправо, одной рукой крепко ухватившись за дверной косяк, второй продолжала сжимать трубку. И даже не заметила, как стакан выскользнул из рук, мне нужно было за что-то держаться, пока по кусочкам разваливался мой мир.
— Я придушу ее! — процедила я. — И буду наслаждаться, наблюдая, как краснеет ее физиономия.
Это была первая мысль об убийстве Кати и, к сожалению, не последняя.
Следующие несколько часов в поисках жилья я выворачивала наизнанку интернет. Можно было вернуться к маме, если б она не жила в двухстах пятидесяти километрах от универа, а первое сентября уже через два дня, да и выслушивать пустые слова «А я тебе говорила» не очень хотелось.
Раздраженно щелкая мышью по ссылкам, закрывая всплывающие окна, я позволила воображению нарисовать красочную картину: с губ Кати соскальзывает глумливая усмешка, когда мои руки обхватывают ее тонкую шею, она не может пошевелиться, подчиненная моей власти. А тем временем мои пальцы сжимаются сильнее, и разлучница начинает хрипеть, судорожно ловить ртом воздух, ее глаза широко распахиваются перед тем, как закрыться уже навсегда.
Кровопийц и клещей можно разглядеть не только в насекомых. Жаль, что замечаешь их только тогда, когда исправить уже ничего нельзя. Я не ждала предательства от Катьки, пока она готовилась высосать из меня жизнь. И кто знал, что именно в этот момент, когда я наткнулась на объявление, где-то далеко, в мире, о существовании которого я даже не догадывалась, клещ, уже готовый присосаться к жертве, замер в ожидании.
Позвонила. Трубку сняла женщина, судя по голосу, молодая, и она сдавала комнату в квартире за мизерную цену. А так как с деньгами было туго, и я еще не знала, какую найду работу и, самое главное, как мне удастся совмещать ее с учебой, то старалась не думать, в какую халупу меня занесет жизнь. Но готовилась к самому худшему: отсутствию горячей воды, проблемам с канализацией, электропроводкой и еще черт знает с чем.
Утром следующего дня я избавила Свету от своего общества.
* * *Измена мужа растоптала меня. Тогда я потеряла сразу двух близких мне людей.
Уже давно я превратилась в тень Стаса, и жить без него просто не умела. Я шла по улице, как в шапке-невидимке. Шла и не знала, где заканчивается толпа, а где начинаюсь я. Почему у одних есть все: и внешность, и успех у самых лучших мужчин, а другие имеют первый размер груди, добрую сотню веснушек на лице и разбитую вдребезги жизнь? Не удивительно, что Стас предпочел Катю, напротив — удивительно, что он когда-то обратил внимание на меня.
Серость низких пятиэтажек скрашивалась сочной зеленью тополей (несложно представить какой здесь наступает пухово-надоедливый ужас в июне), цветными горками на детских площадках и яркими пятнами рекламных вывесок, густо развешанных по всей улице.
Толкнув подъездную дверь дома, в котором мне предстояло жить, я подхватила чемодан, поднялась по лестнице и меня окружили серые стены и резкий запах мочи.
«Превосходно», — подумала я и вдавила кнопку звонка нужной мне квартиры.
Хозяйка квартиры, высокая брюнетка не старше тридцати, с фарфоровой кожей и кукольным лицом Барби, так торопливо открыла дверь, словно стояла за ней наготове.
— Здравствуйте, — уголки алых губ девицы слегка приподнялись в подобии улыбки. Оценивающий взгляд не спеша скользил по мне. Когда осмотр был закончен она, покачивая бедрами, отошла от двери. — У меня совсем немного времени, поэтому я быстро покажу вам комнату и уйду. Зовут меня Моранна.