Кей преклонил колено. Положил перед собой клинок:
— Милорды, — сказал он, чувствуя, что голос дрожит. — Мы не враги вам, и не будьте врагами нам. Мы верные слуги сэра Артура, и были с ним до последнего его славного часа.
— Кей, ты рехнулся, — сказал Бедивер. — Это бесы, пришли по всей видимости из ада. Вот Аполлион, смотри какой смазливый, а это, видимо, Баал с Вельзевулом — рожи гнусные. Я уверен, явились они по душу государя, чтоб утащить ее с собой, а может и нас заодно. Мы должны драться, пока не достались им на поживу, — он нес суеверный вздор, вполне естественный, впрочем, для людей той эпохи.
— Это фэйри, дурак, — огрызнулся Кей со злостью. — Из Волшебной Страны. Артур рассказывал, что он их родич. А я все считал это глупыми баснями. Не делай никаких глупостей, я тебя прошу. Ты им не противник.
Но Бедивер не слушал. Дворецкий Камелота сражался сегодня на последней проигранной битве, он видел, как пал государь, которому он столько лет верой и правдой служил. Это был день поражения, горести и печали. Сейчас меньше всего он желал уступать перед лицом нечеловеческих созданий — и неважно, кто они и зачем явились сюда. Рыцарь все еще хотел драться — и ему казалось, он свою драку наконец нашел.
Бедивер кинулся на внезапных пришельцев — замахнулся мечом, метя одному из них в грудь. Тот из нелюдей, кто был в черном, выступил вперед и направил на дворецкого Камелота посох. Сверкнуло бледное призрачное пламя — и в тот же миг Бедивер рухнул, будто подкошенный, на землю, выпустив клинок. Кей вскочил, бросился к товарищу — проверить, в порядке ли он.
— Не волнуйся, — сказал носящий белые одежды дракон ему сухо. — Твой товарищ без сознания, и очнется к утру. Ничего, касающегося нашего появления, он помнить не будет. Ты осмотрительней, с тобой мы и станем говорить.
Кей кивнул. Им овладела оторопь, и что делать он не имел ни малейшего представления. Слишком удивительным оказалось все происходящее сейчас. «Может быть, — подумал рыцарь отстраненно, — я все же заснул ненароком, и вижу теперь диковинный сон?»
Подобная возможность не казалась ему невероятной. Все легче, чем поверить в приход волшебных существ. Когда Артур был юн, он рассказывал вечно байку — однажды, когда он блуждал один по лесам, к нему приходила волшебница, родом из фэйри, и подарила зачарованный меч Экскалибур, изготовленный ее племенем. Дом колдуньи находился на дне озера, ибо там, а еще в холмах, прячется древний народ. Чародейка рассказала Артуру, что в его жилах течет кровь драконов — оттого его отец и взял себе такой герб. Пендрагоны, сказала она, и сами отчасти фэйри, вынужденные жить среди людей по законам смертного мира. Якобы основательница их рода бежала из потайных крепостей сидов, полюбив смертного человека и разделив с ним его краткий век.
Волшебница сказала, у Артура особая судьба. Он должен объединить Британию, спасти ее от раздора и смуты. Потому она и дала ему зачарованный меч — чтоб придал ему сил и отваги. С этим клинком молодой Пендрагон ходил на штурм вражеских крепостей и не щадя себя, бросался в любую битву. Он верил в Экскалибур — и еще в свое предназначение. Так он, по крайней мере, сам уверял, раскрасневшись от вина. Кей никогда не относился серьезно ко всему этому вздору. Пусть братец это трактирным девкам заливает, провожая их на сеновал.
Фэйри и волшебники только в сказках встречаются, это рыцарь знал совершенно твердо. А свой диковинный меч Артур, поди, в каком-нибудь римском кладе раскопал. Он вечно лазил по пещерам и развалинам в одиночку. Экскалибур, несомненно, был хорошим мечом — но никаких чар на эту железку наложено явно не было, иначе бы они давно проявились. Кей никогда не верил в дурацкие сказки — а сейчас дурацкие сказки вышли к нему навстречу.
Светловолосый нелюдь подошел к покойному королю, склонился над ним, внимательно изучая. После короткого колебания — провел по его лицу ладонью, пригладил спутавшиеся волосы. Фэйри о чем-то тихо вздохнул и взялся за Экскалибур, изучая высеченные на нем письмена.
— Хорошо, — сказал он, обращаясь к мертвецу, — что моя сестра не дожила до этого часа.
— Сестра? — спросил Кей, чувствуя, что язык с трудом слушается его.
— Его бабка, — ответил золотой дракон, едва поглядев на него. У него был мелодичный голос. Казалось, серебряные колокольчики звенят, когда он говорит. — Мать его отца, старого Утера. Та, что породила прежнего вашего владыку на свет, оставив наши зачарованные чертоги ради любви к скороживущему смертному. Много горечи принес этот союз — но не одну только горечь, я погляжу.
«Мать Утера была из холмов? — подумал Кей. — Никто ведь не знал, какого происхождения прежний король. Слишком многое рассказывали по этому поводу. Он просто явился из ниоткуда и подчинил себе половину Британии. А потом Артур — весь в отца. Если им действительно помогали колдовская удача и колдовская сила? Такое возможно. Старые создания жили на этой земле прежде, чем люди явились на нее. Иногда они пляшут в сумерках или проезжают дикой охотой по небу. Иногда они забирают детей. Иногда они отдают нам своих полукровок — и многого эти полукровки могут добиться».
— Значит, это правда. Он был вашей крови.
— Нашей крови, да не совсем, — признался белый. — Не полностью, и не по прямой линии. Тем не менее, Сила у него была — и немалая. Она привела его на трон — привела и в могилу в конечном счете, ибо за Силу приходится платить, и плата редко не бывает горька. Сэр Кей, мы можем вам доверять?
— Разумеется, — рыцарь уже подобрал свой меч и спрятал его в ножны.
Стоял Кей на ногах твердо. Хмель стремительно выветривался из головы. Он понимал, происходит нечто диковинное — но не испытывал уже ни удивления, ни трепета. Иногда в жизни действительно случаются непостижимые, невероятные вещи. Остается лишь встретить их спокойно и сделать при этом все, что от тебя потребуется.
— Об этой истории, — сказал фэйри в белом, — пойдет потом множество баек, одна другой хуже. Мы заберем Артура с собой — похороним по нашим обрядам, в месте, которое вы называете Волшебной Страной. Так пожелал Сумеречный Король, наш владыка. Вам придется объяснить, куда делось тело. Придумайте что-нибудь подходящее. Можете сказать, его забрала та чародейка, что дала ему прежде королевский клинок. Он любил эту историю. Почему бы не прибегнуть к ней и теперь, верно?
Мысли Кея стремительно путались. Он понимал лишь, что эти создания, чем бы они ни являлись на самом деле, не желают лишних пересудов на свой счет. И без того немало разного рода сплетен уже посеял его покойный сюзерен, вечно рассказывая о колдуньях и чародеях, которых якобы встречал. У одного, какого-то старика, по слухам даже в юности обучался магии. Никто, правда, так и не увидел доказательств подобного, и никакого колдовства государь не творил. В магию Кей вовсе не верил. Даже в Грааль, в бесплодный поход за которым отправились пять лет назад половина королевских рыцарей. Все это помешательство и суеверия, говорил себе он. После падения Рима народ огрубел и принялся забивать себе голову всяким вздором.
— Хорошо, милорд. Я вас понял.
— Отлично, — белый дракон кивнул золотому, стоявшему возле тела владыки Камелота. Черноволосый фэйри, обездвиживший Бедивера, все также молчал. Казалось, ночная тьма становится плотнее и непрогляднее, коснувшись полы его плаща. Глаза у него были, вроде бы, светлые. Желтые. Из всех троих он действительно больше всех напоминал демона. — Так и скажи, — продолжал нелюдь с бритым черепом, — пришла чародейка, забрала вашего короля на Авалон. Та самая, о которой он говорил всякий раз, напиваясь вдребезги. Наплети чего-нибудь про прекрасных дев на белой ладье — менестрелям понравится. Чем меньше вы про нас знаете, тем проще окажется вам самим, можешь мне верить.
— Я верю. Я вижу вас всего ничего — и уже мечтаю проснуться.
— Проснешься к утру — это я тебе обещаю. Могу сделать так, — фэйри усмехнулся, — чтоб твоя голова при этом не болела, и не тянуло блевать.