Заговариваю я сына своего, внука Сварогова Пламена, от мужика-колдуна, от ворона-каркуна, от бабы-колдуньи, от старца и старицы, от жреца и жрицы. Отсылаю я от него, добра молодца, всех по лесу ходить, игольник брать. По его век, и пока он жив, никто бы его не обзорочил и не обпризорил».
Мягкий завораживающий голос той, которая выносила меня под своим сердцем и подарила жизнь, смолк, и я всё же провалился в глубокий спокойный сон. А в этом сне мне казалось, что я качаюсь на согретых ласковым солнцем мягких тёплых волнах. Куда-то падаю, медленно и неспешно. А потом взмываю ввысь, под самые облака, и парю в синеве небес вместе с птицами. Сон-мечта. Сказка. И так хорошо мне ещё никогда не было…
2. Пламен
– Подъём, ублюдки! – Вновь из объятий сна меня вырвал гнусавый и одновременно громкий голос воспитателя Гильома.
Вскочив, я помчался к выходу. Но сегодня сон медленно отпускал меня, и я оказался последним.
Воспитатель замахнулся и хотел ударить меня ногой. Но я на ходу сжался, чтобы удар прошёл вскользь, и у меня это получилось. Боли практически не было. А Гильом, досадливо сплюнув, прошипел вслед:
– У-у-у, змеёныш… Вёрткий…
День начинался как обычно: уборка во дворе приюта, на завтрак баланда и распределение на работы в город.
Нам с другом выпал порт. Без разъяснений, прибыть к мастеру-такелажнику Громину на пятый причал. Порт далеко, половину города пройти надо. Тем более что идти приходится окраинами, поскольку попадаться стражникам нельзя. Ведь это позор, что приютские дети, находящиеся на обеспечении великого герцога, – голодные оборванцы, работающие ради обеда. Мадам Эру пару лет назад уже предупреждали. После чего Стойгнев, который стражникам попался, просто исчез, словно и не было его никогда.
В порт добрались без приключений и пришли в срок. Мы быстро нашли нанимателя, и мастер-такелажник Громин, невысокий полноватый мужик с огромными висячими усами, проворчал, что работники из нас никакие. Но тем не менее назад не отослал. Уже неплохо.
Работа выпала тяжёлая – таскать мешки с мукой на галеру, которая отправлялась за океан. И вроде бы мешков не так уж много, всего три сотни. Однако каждый по полсотни кило, и таскать приходилось издалека. Только деваться некуда, и мы трудились. С порученным заданием справились, закончили после полудня, и подобревший Громин разрешил побродить по галере.
Мы ходили по кораблю по пояс голые. Ведь рубашка у каждого одна. Пусть плохонькая, в дырах и грязная, но она есть. И нам всё было интересно, в новинку. А поскольку никто нас не гнал прочь, мы размечтались. Вот бы собрать всех наших приютских, нагрузить такую галеру припасами и отплыть в далёкие страны, где нет нужды и все счастливы. Да вот только есть ли подобное место на земле? Вряд ли. Поэтому наши фантазии всего лишь очередные мечты двух приютских мальчишек…
– Эй, парни! – откуда-то снизу окликнул нас сиплый и явно простуженный голос. – Эй, сюда! Скорей, пока надсмотрщика нет!
Оглядевшись, мы увидели, что из-под деревянной решётки рядом с нами просунулась рука и манит к себе. Что делать? Решили подойти.
Приблизились с опаской. Понятно, что это галерные гребцы, а они сплошь кандальники. И что у них может быть на уме, неясно.
– Чего надо? – остановившись рядом с решёткой, спросил я гребца.
– Заработать хотите? – вместо ответа спросил сиплый кандальник, лица которого мы не видели.
– Ну допустим.
– Таверну «Отличный улов» знаете?
О такой таверне мы слышали. Не так уж и далеко она от нашего приюта располагалась. Место с дурной славой, где сорят деньгами тёмные личности и где можно получить всё, что душа пожелает, от лучших распутных девок до наркотиков. Разумеется, если у тебя есть деньги и ты свой.
– Знаем. – Мой голос был спокоен, и почему-то в этот момент я подумал, что судьба даёт нам шанс переменить жизнь, а возможно, что и жизнь всех приютских.
– Тогда сходите туда, найдите Кривого Руга и передайте привет от Одноглазого. Скажите, что я с братвой на галере «Попутный ветер» и с утренним бризом мы отходим. Так что если он помнит обещание прийти на помощь в трудную минуту, то пусть выручит нас. В накладе не останется, Одноглазый добро помнит. – Кандальник закашлялся, а потом с надеждой в голосе спросил: – Сделаете, парни?
Опережая Звенислава, который хотел отказаться, я ответил Одноглазому:
– Сделаем, слово даю.
– Давайте, парни, – опять просипел кандальник. – И говорю при всех, кто здесь внизу со мной одно весло тянет: не забуду вас, отблагодарю.
Мы отскочили от решётки и сделали это вовремя, поскольку на палубе, играя длинным бичом, появился надсмотрщик, который мне сразу не понравился, очень уж на наших воспитателей походил. Такой же, как и они, наглый и раскормленный боров.
– Что тут, нормально? – спросил он и нахмурился. – Ничего не украли?
– Нет, дяденька, – дружно ответили мы.
– А ну-ка, карманы выворачивайте, босяки!
Вывернув карманы штанов, мы показали, что в них, как всегда, гуляет ветер.
– Идите жрать, босота, – бросил он нам, и мы в надежде перекусить помчались обратно на причал.
Однако всё, что нам дал мастер-такелажник Громин, – по мелкой солёной рыбке и по сухой лепёшке. Этим сыт не будешь, и можно сказать, что проработали мы на благо мадам Эры весь день, а сами ничего не получили. Хозяйка за наш труд своё точно получит, а мы вновь голодные.
Впрочем, спорить с Громином о еде бесполезно. Пусть жадобе на том свете зачтётся за скаредность. Поэтому, быстро съев скудный обед, мы покинули порт и отправились в приют. Но перед этим сделали небольшой крюк и свернули в Старую гавань, где, собственно, и находилась таверна «Отличный улов». Звенислав идти не хотел, место опасное, но я его уговорил, и мы двинулись в нужном направлении.
Давным-давно Старая гавань была весьма преуспевающим районом города Штангорда. Здесь разгружались большие торговые караваны из заморских стран, и у причалов стояли большие океанские корабли. Но со временем изменились приливные течения, гавань стала заиливаться и сильно обмелела. После чего состоятельные граждане покинули Старую гавань, а на их место заселились те, кому в престижном белом городе не рады: мошенники, воры, попрошайки и убийцы. Место, как уже было сказано, опасное, и сюда даже стража герцога не ходит. И ладно бы здесь всё было пущено на самотёк. Однако нет, в этом районе уже лет двадцать бессменно правил папаша Бро. Для кого-то жуткий ночной хозяин, а для кого-то поилец, кормилец, защитник и отец родной.
Мы прошли квартал моряков и пересекли невидимую границу между нормальными людьми и теми, кого называют отбросами общества. До таверны «Отличный улов» недалеко, должны проскочить незаметно и быстро. Но не тут-то было, нас вскоре окликнули:
– Стоять, шваль!
Мы обернулись и увидели, что к нам подходит крепкий восемнадцатилетний парень, а за его спиной три наших ровесника.
– Вы чего, зверёныши, – старшина босяков сразу наехал на нас, – не в курсе, что на территорию папаши Бро вам прохода нет?
– Мы по делу, – ответил я резко.
– По какому такому делу?
Парню было скучно и хотелось подраться. Поэтому он медленно, явно напоказ стал закатывать рукава рубахи и кидать взгляды наверх.
Я тоже посмотрел, куда и он. После чего всё понял, поскольку увидел в окне второго этажа миловидное девичье личико. Местный парень вроде как при деле, шваль гоняет и оберегает владения папаши Бро. А помимо того появилась возможность покрасоваться перед красоткой. Драки не избежать – ясно. И что делать? В таких случаях закон один: «Бей первым».
Быстро нагнувшись, я вытащил из разбитой мостовой облепленный грязью булыжник и, разгибаясь, в полную силу ударил здоровяка в челюсть. Немного смазал, однако этого хватило. Поскольку противник без крика и стона упал наземь. Нужно развивать успех, и, размахиваясь камнем, я бросился на остальных бродяг и закричал:
– Убью!