— Кабанов все еще работает? — обрадовался я.
— Да что ему сделается! — хмыкнул Николай. — Гоняет рабочий класс еловыми ветками! Я у него мастером по ремонту автомобилей.
Волжских осетров не так-то просто закоптить — настоящие бревна, а не рыбы. Стерлядь для холодного копчения подходит лучше всего. Кузякин положил пакет, капитан увидел из рубки и тут же распорядился:
— Костя, рыбу на камбуз Ниониле! Павлу Матвеевичу благодарность от лица экипажа «Клевера»!
Пассажиры ушли вниз, следом почти сразу смылся и Гоблин с рыбой — под благовидным предлогом отправился в камбуз к Ниониле прокачивать обеденное меню. Сейчас точно что-нибудь промежуточное выклянчит: сердобольная повариха всегда этого кабана подкармливает, к очередной потенциальной свадьбе готовит — говорит, что бедненькому трехразового питания мало.
Вотяков по-прежнему спит как сурок, поболтать не с кем. Юрка едет в метрополию ненадолго — ему оборудование скомплектовать надо, и назад. Я ушел на корму, улегся поудобней и расслабился, лениво поглядывая на берега.
Кругом следы кипучей жизнедеятельности! Налицо новая загородная мода: здесь и там виднеются крыши крошечных частных домиков — это отъезжие летовки, мини-базы рыбаков и охотников, наших и французских. Некоторые фанаты во время отпуска прямо в них и селятся, живут тут целыми семьями, благо лодки есть уже у многих, и количество их постоянно растет. Уже и зимовья появились.
Домики невзрачные, разномастные: сделанные из старых тарных ящиков, плетеные, рубленые, примитивные балаганы и крошечные избушки, каких только нет! Возле каждой можно заметить узкий дощатый столик с двумя приколоченными скамьями, вешала для сетей, часто рядом ржавеет мангал. Возле Двух Лошадей, на стрелке Волги и Сены с фарватера видно одновременно семь изб! В выходные тут, чувствую, нехилый тусняк лютует! Процесс отдыха представить несложно: проклятые частные собственники рыбачат, потом слегонца вмазывают самогоночки — и начинают кататься по стойбищам соседей. Красота, конечно, я бы тоже не отказался так отдохнуть…
Через полчаса ко мне подошел Коля Кузякин.
— Уложил жену, заснула, — с облегчением поведал он. — А мне не спится — волнуюсь, понимаешь.
— Понимаю, сам через это прошел. Коньячку глотнешь чутка? Моя пока тоже спит, — предложил я, доставая блестящую флажку.
— А давай!
Сделав по два больших глотка, мы постепенно разговорились. Точнее, рассказывал будущий счастливый отец, я только спрашивал.
— Работы много?
— Хватает, не скучаем. Только вроде разгребешь, график выровняешь, отремонтируешь или восстановишь, потом сдашь единицу комиссии, как новая разруха на яму становится! Тащат и тащат… база ничего, пополняется, две недели назад новый токарный станок ввели в эксплуатацию. Долго возились, фундамент плохо залили, переделывали. В этом квартале пятый тельфер заимели, большой вильчатый погрузчик. Бац! И тут же Дугин нам план по ремонту увеличил! Последние три единицы вообще сверх плана впихали.
— Что притащили?
— Французы завершили экспедицию в верховья Сены, нашли где-то три джипа Dodge WC51 времен Второй мировой.
— Солидно, че там! — с ревностью откомментировал я. — Целые хоть?
Будь другом, скажи, что разбитые в хлам!
— Практически целые, хорошая ревизия требуется, и все, — безжалостно подтвердил он, чем расстроил меня еще больше. — Игорь Фокин, наш начпогранзаставы, как эти «доджи» увидел, так сон и потерял. И что? У него «газончик» есть бортовой, недвижимый, его бойцы нашли где-то с полгода назад в лесах на западе. Теперь липнет банным листом, чтобы грузовик восстановили, хочет обменять его у франков на один из джипов. И не пошлешь — живем рядом, одним дружным коллективом…
— Непросто там у вас.
— Так ведь вот же! Крутимся, одним словом. А так — нормально.
— Постой, а как франки их тянули? Там же сплошные мели. Они далеко зашли?
— Далеко, говорят… Тянули на плотах до судоходного участка реки, шестами да лебедками, а там погрузили на баржу, «Конкорд» уволок.
Зараза, без нас самое сладкое тянут!
Практически все локалки в разведанных территориях найдены и оприходованы, если остались, то наудачу или под чуйку. Сейчас Монгол с Сашкой и Пашкой окучивает непроходимые леса северней Берлина, это последняя неисследованная полоса в зоне обычного доступа, без предварительного заброса. Полоса не так уж и широка, с севера ее чешет Альянс, с юга — мы, Монгол торопится — не знаю, увидимся ли?
После долгого и обстоятельного рассказа мастера о положении дел в Промзоне, Реммастерских анклава и состоянии автомобильной и дорожной техники, во время и после которого мне не раз пришлось уточнять детали, Николай перешел на другую тему:
— Павианы опять объявились!
— Да ты что!
— Проблема, Костя, — вздохнул Кузякин. — Детей пугают. Раньше мы спокойно в лес ходили, теперь с оглядкой. Сейчас стаи, правда, далеко от нас, всего пару раз к поселку совались, после отпора ушли западнее. Теперь жители Принс-Руперта переживают. Как их истреблять? Перемещаются поверху, ни пумы, ни волки достать их при миграции не могут, да и непросто с обезьянами воевать, такая стая любую волчью в клочья порвет. Большие банды, агрессивные, сука, ты себе не представляешь!
— Еще как представляю, братан, — вспомнил я, опять доставая фляжку. — Мы с Промзоны их и вышибали с ребятами, когда объект нашли.
— Так это вы были?! — изумился мастер. — Слушай, никогда не думал, что буду с живой легендой коньячок пить!
Мелочь, а бальзам! Приятно, трахома, услышать такую оценку из уст простого рабочего человека! Лучшая оценка, точно говорю.
— Странно, я думал, что их остатки ушли куда-то…
— Может, они и уходили, да вот вернулись, тут им лафа. Гаруд стало меньше, представляешь! Буквально единицы на скалах сидят! Не знаю почему, но их в этом году на Южный Хребет прилетело существенно меньше. Сами удивляемся! Раньше-то они павианов склевывали за завтрак, а теперь некому.
Склевывали… У меня чуть фляжка из рук не выпала!
Сделали доброе дело, называется! Вмешались, умники!
Вот как легко нарушается природный баланс: рвутся пищевые цепочки, возникают новые проблемы. Надо срочно РДО давать на Полуденные, прекращать это безобразие. Лучше уж предсказуемые гаруды, чем лесные банды хвостатых партизан-пакостников. Еще и научники выскажутся, чувствую, скандала не миновать.
Возле турбазы Двух Лошадей стоит старенькая казанка с булями, на берегу два человека выгружают улов.
Коротким гудком попрощавшись с райским уголком, шкипер осторожно вывел мотобот на стремнину Волги и сразу объявил по громкой связи:
— Выходим на финишную прямую! Следующая остановка — Листвянка! Обед через час, можно отдохнуть.
После плотного обеда я сходил в рубку, узнал свежие радионовости, честно попытался вздремнуть, но не смог. Поэтому мы с Оленькой сели на корме и замерли в ожидании прибытия. Родня уже знает, ждет… Старообрядческие корни не накладывают на общину Кордона излишне жестких ограничений, на Платформе все меняется. Здесь любое сообщество находит наиболее рациональные варианты существования. Разгульности и вольницы в поселке, конечно, нет. Поначалу все значимые застолья проходят чинно, степенно. Послушаю простые местечковые новости, они порой дороже стратегических будут. Постепенно народ расслабится — и песни споет, и попляшет на волейбольной площадке так, что сетка затрясется.
В устье Листвянки героев фронтира встречала родня, сам Пантелей Федорович к берегу вышел, Пантюхов-старший, почтил присутствием. «Клевер» зашел в гавань, на минуту прижался к пристани, и мы с женой выскочили, прихватив невеликий багаж с личными вещами и большой баул с экзотическими подарками многочисленной родне. Гоблин поедет дальше в Замок, на базу сталкеров, где сегодня вполне успеет вмазать и поговорить с Монголом — тот с раннего утра уходит в дальний рейд.
Я приеду утром, а в обед должно состояться совещание у Сотникова. Момент истины.