— Так рынок сбыта же! Народу-то уже много в анклаве! Дядька говорил, что они какой-то особой химией землю удобряют, представляешь? По три урожая гребут. Отрава одна. А ты скажи — правда, что на американской Амазонке здоровенные бананы запросто так растут, в чистом поле?
— Правда. Бананов там хватает… А про химикаты дядька твой загнул, — усмехнулся я. — Где им эту особую химию взять, сам подумай? Каналом мешки доставлять? Дорого встанет. Самим сделать? Не тот уровень. Им до химии — как до Китая раком.
— Дядя сказал, что они могли большую локалку найти со своими же химикалиями.
Вот тут я задумался: чем черт не шутит. Мысль интересная. Оказывается, и Борусик иногда может что-нибудь дельное выдать. Если такие локалки действительно начали появляться, то их нужно изымать нам, и в первую очередь. Химия в чужих руках опасна. Надо будет Монголу подсказать.
— Хорошо, что нагнал их Главный.
— А то! Дядь Кость, а вот, к примеру, ананасы на каких деревьях водятся? Ты видел там ананасы, чтоб росли задаром, как у нас шишки?
— Видел, Гена, и этого хватает в тех краях, целые поля… Только ананасы не на деревьях, а на земле растут, в больших таких кустах, колючих, сука, листья длинные, острые, как сабли. Помню, мы с Гоблином намаялись… Их, оказывается, не рвать надо, а откручивать, прикинь! Как пробку огромную, хвать руками — и крути вбок, ананас сразу отрывается. Богатые земли в Южной Америке… Вот шишек кедровых нет, эт да.
— Плохо жить без шишки, — покачал головой мальчишка. — И масло жмать можно скус-сное, и мука из ореха добрая, как без этого? Бабка из кедровой муки такие лепешки печет с медом… А из ананаса какое масло?
— Барахло, — подтвердил я, и разговор на время стих.
Окультуренный дорожниками поворот на Белую Церковь я проехал не останавливаясь, на знак уже не обратил внимания. Обратил на двух молоденьких велосипедисток в белых платьях! Попки аппетитные, соблазнительные, девки педали крутят бодренько, ветерок платьица поднимает… Заслышав шум машины за спиной, красавицы не остановились, лишь прижались к обочине.
— Че засмотрелся-то? Все расскажу Ольке, — лениво пообещал волосан, тут же сам уставившись на сладкое.
— Да не… что я, этого добра не бачил? — стыдливо заюлил я. Паразит маленький! Хватит ума, действительно ведь брякнет.
— Красивые. Я их на вечерних танцах в Белой видел.
Тут я обрадовался! Есть козырь!
— Так ты самовольно на танцы сбег? Пора отцу докладывать.
Генаша аж побледнел.
— Дядь Кость, ты не вздумай! Выпорет ить!
— Зато не будешь больше взрослых шантажировать, танцор диско, — деловито рассудил я и на осторожном обгоне коротко гуднул молодому женскому полу. Ишь ты, специальные передние багажники приделаны под легкие ружья! Слава те господи, тут все еще царят милые порядки!
Заморосил слабый и теплый весенний дождик.
Девки наверняка сейчас подоткнут подолы, чтобы не испачкать платья. Может, у Билли колесо сдулось? Может, нам срочно постоять надо? Нет, раскусит, сучонок. А я ничего! Вполне в интересе! Да и пельмешки таежные — они такие, лучший в мире афродизиак.
Не дождь, а сплошная радость. Вот на Амазонке… Как же они затрахали за зиму, дожди эти тропические! Если уж польет — так по-взрослому. Вроде и земля тамошняя хорошо впитывает, и ручьи моментом воду в реку отводят, и буйная зелень из земли влагу тянет, как бешеная, да в атмосферу испаряет, но как-то уж слишком бурно происходит этот вечный круговорот. Как говорит Потапов, истерично. Вот на русских землях всегда все в меру, все для людей. И дожди, и солнце, и жара есть, и холодок со снежком.
Лучшие земли для правильной жизни. И точка.
— Патрули так и ездят на участке?
— Угу-м… Только оне теперь не на квадрах рассекают, а на джипе гоняют. Одном и реже: местность спокойная… От Дальнего Поста уже две машины катаются. Квадры на запад переправили, за Сену, в Евлаши и Березовое. На рубеж. Дядя говорит, что там шалят.
Шалят, елки-палки! Я даже позавидовал. Вот где настоящая жизнь у парней! В тамошних лесах до сих пор бегают разношерстные банды, поселки до сих пор разобщены — у вояк и сталкеров всегда есть работа. И новости не кончаются. Недавно выяснилось, что на южной границе Гуляй-Поля появились косовские цыгане, двенадцать мужчин как минимум. Откуда пришли, непонятно. Говорят, притащили с собой трехфунтовую пушку XIX века, стреляющую ядрами. О, сюжет!
Хорошо бы туда отправиться, интересно там.
Спокойно мы ехали недолго: скоро впереди в стене высоких деревьев появился просвет — грунтовка круто поворачивала вправо и почти сразу же накрывала маленьким мостиком темный лесной ручеек с чистейшей водой. Памятное место! Здесь мы в первом же сталкерском рейде встретили потеряшек — Лизу Казанцеву с дочкой Софией. Остановились соблюсти питьевой режим — святое дело в рейде, — осторожно спустились к воде, наполнили фляги, поднялись наверх и тут на дороге увидели их. Первые наши потеряшки, между прочим. Сколько же мы их потом вытащили, не сосчитать…
Вот времена были! Одни непонятки.
Куда попали? Чем заниматься, как заниматься? Никто этого не знал — ни Демченко, ни Сотников. Сталкеры-хреналкеры… Что искать, какие приоритеты? Какие расклады на местности? Ни карты, ни данных! Все методики и практики сами нарабатывали, в честном трудовом поту. Жуть! Мечта! Вот именно это нам с Гобом и нравилось больше всего на Амазонке.
Стоп! А это что еще такое!
Похоже, приехали… Я осторожно остановил машину, и тут дождь как отрезало — стало слышно, как журчит ручей, глухо тарахтит двигатель старого джипа и чуть позвякивает глушитель: по приезде в Замок надо лезть в яму и смотреть.
Вышел из машины, шагнул вперед.
— Дядь Кость, ты че? — встревожился мальчишка, быстро поднимая «сайгу» и тоже выскакивая из машины.
— Нормально, Гена.
Тишина и тьма дикого леса уже не могла накрыть собой следов внешних вмешательств.
Трахома, оба подъезда к мосту, как и сам мост, были огорожены самыми настоящими дорожными отбойниками! Нет, конечно же не металлическими, металл, да еще в таких количествах, на Платформе по-прежнему дефицит номер один, — будь они из железа, клянусь, я бы сразу отправился на борт «Клевера», захватив помещение в трюме… И ультимативно объявил бы властям анклава, что геройский комсталк Константин Лунев вылезет на свежий воздух только в Южной Америке, в родном Форт-Россе, стоящем посреди диких земель. Такая избыточная цивилизация мне явно противопоказана, эти места уже не для сталкеров, а для бюргеров!
Отбойники были сделаны из толстых кедровых лесин, на подъездах напилены и смонтированы по радиусу, почти и не видно, что они не гнутые. После монтажа конструкцию тщательно и в несколько слоев покрасили в крупную черно-белую косую полоску. Можно и за трубы принять. Мощная конструкция, качественная. Охренеть!
Да тут только по пьяни свалиться можно, скорости-то сопливые! Может, шериф вскоре и права на управление автотранспортом введет?
Что-то тоскливо мне стало.
Баста, конармейцы, прощай Первая конная, сдавай, бойцы, маузеры и шашки, получай костюмы в елочку и галстуки. Пошли регламенты, распорядки, правила ТБ, ненужная мелочная забота и защита от несуществующего дурака — неотъемлемые атрибуты высокого качества жизни и организации пространства.
Все правильно, все идет правильно, Кастет…
Люди хотят жить качественно, для того, собственно, все и делается, для того и работаем. Только не для всех такой покой красен. Что я несу… Это стресс, братва. Падла, скорее бы узнать задание!
Кого воровать, какой нарыв вскрывать?
Где это дьявольское средоточие зла и центр мировой гангрены?
Либо мировое Эльдорадо.
Очередным моим изумлением стали Черемушки.
Два новеньких трехэтажных дома-двухподъездника стояли фасадами друг к другу. Между ними — детская площадка и волейбольная. Газоны разбиты, деревца высажены. Видны пешеходные дорожки. Блок гаражей, прилепившийся сбоку, завершает букву «П» перекладиной. И бассейн фасолиной, чума! Чаша пока пустая, видно, что сделали недавно. Ладно, водовод от речки кинуть несложно, расстояние плевое. Так ведь его обслуживать нужно будет кому-то… Сначала я ничего не понял, потом вспомнил, что стариков в анклаве хватает, — найдется кому присмотреть.