Но матросы и без команды уже вовсю лазали по реям. Наше судно отходило от обречённой шебеки. Удивительно, но на ней ничего не происходило, не было видно ни дыма, ни огня – и вдруг!! Шебека как будто раздулась и подпрыгнула на волнах, изо всех щелей вырвалось пламя, и посудина разлетелась на куски. Обломки досок долетели даже до нас. Все смотрели на гибель пиратского судна.
С кормы кричал О’Брайен:
– Чего устроили цирк, быстро все на паруса, уходить быстрее надо, в носовой части снова течь.
Его окрик вернул нас на грешную землю. Мы – то есть я и за мной испанцы – помчались на нос. Вода лилась в разошедшуюся обшивку. Пока у прорех хлопотал шкипер с матросами, мы стали качать ручки насоса, сменяясь через каждые пять минут. К сожалению, мощности насоса не хватало, а может и наших усилий, и вода медленно прибывала.
Что наступит раньше – появится суша или мы затонем? Вот незадача – утопить две шебеки, перебить пиратов и утонуть самим. Такой конец меня не устраивал.
Я побежал к О’Брайену – времени просто ходить не было.
– Как тут у вас?
– Пока порта не видно, берег вон виднеется вдали, но что-то я не определюсь пока, где мы. Как на носу?
– Течёт, и сильно. Надо что-то срочно придумывать!
– Что, ветер слабый, ход маленький.
– Давай срочно всю команду, кроме рулевого, в трюм, самые тяжёлые грузы перетащим к корме, нос хоть немного поднимется, я думаю, этого хватит, чтобы вода не лилась рекой.
– Хорошо. – О’Брайен приказал рулевому держать прежний курс. Оскальзываясь на окровавленной палубе, мы помчались к трюму. На ходу капитан, громовым голосом изрыгая проклятия, собирал матросов. Нас собралось в трюме человек двадцать, стали перетаскивать ящики и перекатывать бочки ближе к корме, выбирая потяжелей. Через полчаса адовой работы днище постепенно наклонилось назад. Прибежал шкипер – поступление воды уменьшилось; насосы справляются, но воды набралось много.
Приказав продолжать работу, О’Брайен кинулся на верхнюю палубу, я за ним. Выглянули за борт. Разошедшаяся обшивка была на виду, чуть выше уровня воды. Ещё бы поднять нос сантиметров на тридцать, да уже, пожалуй, некуда. Теперь остаётся ждать. Дав запаренным матросам пять минут перекурить, О’Брайен заставил их смыть с палубы кровь – скользко, а по палубе бегать сейчас надо. Матросы, не церемонясь, выкинули за борт убитых пиратов, предварительно поснимав с них оружие и обчистив карманы. Наших убитых сложили у трюма в рядок. Я насчитал двенадцать тел. Много, но могло быть значительно больше.
О’Брайен, набив трубку, присел рядом.
– Как думаешь, дойдём?
– Должны. Большое спасибо за помощь; кабы не вы, сэр, не устоять бы нам. Сам я не отважился бы на таран, да и команда одна не устояла. Вы, сэр, были как ураган, да и испанцы себя неплохо показали.
– Верно, один из них спас мне жизнь.
– Я видел, только далеко был, помочь не успевал.
Мы еще посидели несколько минут, отходя после боя и аврала с течью.
– Давно у меня таких рейсов не было – ураган, потом пираты, теперь течь. Приду домой, пойду в костёл, свечи святой Марии поставлю.
Мы перекрестились, О’Брайен удивился – как-то ты не так крестишься.
– Я православный христианин.
– А. – По-моему, он ничего не понял, пошёл на кормовую надстройку и взялся за подзорную трубу. Долго изучал берега, затем изумлённо вскинул брови.
Я подошёл:
– И где мы?
– Убей меня гром, по-моему, это Майорка.
– Что это?
– Остров испанский, здесь только один порт. – И приказал рулевому: – левее на три градуса. Порт, как и остров, испанский, недавно принадлежал Португалии, вон, уже виднеются домишки.
Он передал мне подзорную трубу. Я поднёс её к глазам – какие-то домики есть.
Это порт Пальма, дерьмовенький городишко, но выбора нет. Сам я был здесь лет двадцать назад, но думаю, ничего не изменилось.
Мы медленно подходили к острову. Начали попадаться рыбацкие лодки, рыбаки с удивлением показывали на нас пальцами. И впрямь – где увидишь торговую каракку с задранным носом? Так мы, гордо задрав нос, и вошли в бухту, боком подобрались к причалу, бросили причальные концы.
Испанцы с каракки радостно что-то кричали своим соплеменникам, потом подошли к нам:
– Мы благодарим вас, синьор капитан, за спасение и доставку в Испанию. Здесь мы уже, считай, дома, прощайте.
Дружной стайкой они сбежали по сходням, растворились в набежавшей толпе.
На сегодня О’Брайен велел всем отдыхать – все вымотались и устали, работать будем завтра с утра. Я отсыпался в каюте, предварительно все-таки зарядив пистолет и положив его под подушку. После побудки и завтрака к нам приехал начальник порта, поинтересовался – по какой надобности мы прибыли и имеем ли что на продажу. Поскольку мне разговор был неинтересен, я вышел на палубу осмотреть в свете дня порт и город.
Начальник порта, изрядно поддатый, вскорости вышел, его проводил до трапа О’Брайен.
Вскоре к каракке подошли мастеровые, каракку на буксире двумя лодками подвели к покатому берегу и, подкладывая брёвна под киль, лебёдками на половину корпуса вытащили наружу. Испанцы, наравне с англичанами и голландцами – великие кораблестроители. Чего стоила Непобедимая Армада, к сожалению, разбитая англичанами полторы сотни лет назад. Крепкие, быстроходные, надёжные суда строили испанцы. Сейчас они тоже дружно взялись за ремонт. Старую обшивку аккуратно сняли, обнажив рангоут; к сожалению, он тоже нуждался в ремонте. Похоже, мы здесь застрянем недели на две-три. Посмотрев на полуразобранное судно, я присел в унынии. Может, перебраться на континент и продолжать путь пешком? Нет попутчиков, да и наездник из меня неважный, к тому же один в поле не воин. Мы на судне удачно отбились, потому что была команда и цель. Ежели на дороге нападёт шайка, ещё не факт, что отобьюсь без потерь. Поприкидывав варианты, решил остаться до конца ремонта и продолжить плавание с О’Брайеном. В конце концов, он умелый и опытный капитан, а что в Россию попаду на три недели позже – так мне не к сроку. Когда буду, тогда буду.
Я бродил по острову, слушал испанские песни, смотрел зажигательное фламенко, пил испанское вино – сильно отличается от итальянского. Испанское более насыщенное, в нём играет кровь конкистадоров, а итальянское более нежное, с богатым ароматом, очень хорошо как десертное. Мне кажется, я потихоньку начал разбираться в винах. Вот с женщинами не флиртовал, опасаясь горячих испанцев, только на этом острове мне не хватало головной боли. Хотя испанки так привлекательны и темпераментны.
Наконец, к исходу третьей недели ремонт был закончен, свежую обшивку просмолили. Ещё раньше заменили негодный такелаж.
На другой день набирали в цистерну свежую питьевую воду, солонину, муку и многое другое, нужное для плавания. Не теряя времени, вышли в море, не становясь на ночь на якорь. К вечеру следующего дня пристали к пристани Картахены. Три раза ха-ха. Воистину, неисповедимы пути Господни. Помнится, лет семьдесят назад я здесь здорово побушевал, разрушив крепость. Поскольку в этом испанском городе О’Брайен выгружал часть груза, пару дней свободных у меня было. Я решил прогуляться, посмотреть для интереса дело рук своих.
Память услужливо вспомнила путь, я поднимался по извилистой дороге в гору, останавливаясь в памятных местах – вот здесь я прыгнул вниз, а сверху стреляли вдогонку испанцы, прошёл дальше – стали видны ворота. Крепость восстановили.
Я удивился – по-моему, там оставалась неразрушенной только одна стена. После взрыва порохового склада в крепости мало что сохранилось. Из крепости вышел испанский солдат. Извинившись, я остановил его. Кое-как объяснившись на чудовищной смеси итальянского, английского и нескольких испанских слов, я пояснил, что был здесь много лет назад, крепость была разрушена. «Да, – подтвердил испанец, – взорвался пороховой склад, уцелела только одна стена, но поскольку крепость занимает удобное положение, прикрывая своими орудиями порт и город, её восстановили, закончили лет десять-пятнадцать назад, больно большой объём работы пришлось выполнить».