— Любое желание? — скептически поинтересовалась я, с подозрительным прищуром глядя на директора.
— Любое, — спешно ответил Гимней Гимнеич, выбирая нужную локацию.
Я вздохнула, предаваясь мечтам о спокойной жизни, когда не вздрагиваешь от звонков с незнакомых номеров, когда можно работать официально, когда не боишься обращаться в банки, в госучреждения, в больницу, когда получится наконец-то дышать. Дышать полной грудью, жить с легким сердцем, радоваться каждому дню… В этот день я выброшу черные очки, заведу друзей и страничку в соцсети от своего имени. У меня появится шанс просто жить…
Я посмотрела на проход в другой мир. Всего-то три месяца! И мой страшный сон кончится! Есть надежда, что… Кстати, о Надежде! Перед глазами стояла белая повязка на руке…
— Нет, я туда не пойду! — уперлась я. — Все, спасибо. Считайте, что я просто стажировалась. Подменила Надежду… Временно… Мне пора домой!
— Знаешь, — спокойно произнес директор, доставая какой-то хрустальный шарик, — я могу исполнять не только твои желания.
Он посмотрел в свой шарик, а потом стал вслух диктовать номер, который я знала наизусть и от которого у меня по спине побежали мурашки.
— Все верно? — поинтересовался Гимней Гимнеич, записывая номер себе в телефон. — Давай не будем доводить до крайностей. Таким же образом я могу узнать твой будущий номер, твой текущий и будущий адреса проживания и многое другое. Интересно, сколько денег готов заплатить тот, кому принадлежит этот номер, за любую информацию о тебе? Ты думала, что здесь работают просто так? Пусть я официально не трудоустраиваю людей, но мне тоже нужны гарантии того, что они будут работать добросовестно. Три месяца и желание. Или…
— Хорошо! — скривилась я и сделала неуверенный шаг вперед. — Вы — просто мерзость, которая пользуется безвыходным положением своих сотрудников. Я так понимаю, что к вам сюда не от хорошей жизни приходят работать! Я жалею, что сюда пришла.
— Знаешь, многие люди хотят что-то изменить в своей жизни. Но при этом они не хотят рисковать, прилагать усилия, чем-то жертвовать, — глубокомысленно заметил директор, вдаваясь в исконно «начальственную» философию, оправдывающую любой неблаговидный поступок со стороны руководства.
— И всегда находятся подонки, которые подводят под это философию, — с ненавистью ответила я, глядя на себя в зеркало. Отражение было не моим. Я была маленькой кудрявой блондинкой в сарафанчике. Девочкой-пуделем, которую сейчас бросят на растерзание волкам. Хоть бы корзинку с пирожками дали, желательно черствыми, как сердце директора, чтобы я смогла достойно отбиваться.
Меня выбросило в темном и мрачном, как последние три месяца моей жизни, лесу. Огромные деревья склонились надо мной, словно рассматривая, кого это занесло в наши непролазные чащобы? Не скажу, что они приветливо зашелестели, скорее подозрительно заскрипели. На ночном небе сверкали яркие звезды, собираясь в незнакомые созвездия. Луна еще не взошла. Жуть-то какая. Я поежилась, проверяя наличие кольца возврата. На месте. Итак, меня зовут Элла. Я очень люблю собачек. И собачки любят меня. Я — самая обаятельная и привлекательная! «У-у-ух!» — произнес кто-то в ветвях, а потом я услышала хлопанье крыльев и треск веток.
— Да! А ты что думал? — усмехнулась я, прислушиваясь и стараясь придать себе храбрости. Где-то неподалеку раздавался волчий вой, сливаясь в многоголосый протяжный унисон. Утешая себя мыслью о том, что вернуться можно в любой… ну или почти в любой момент, я двинулась в сторону воя. Вой сменялся человеческим смехом.
Через час я вышла к старым руинам. Огромные черные колонны, надломанные, разбитые, издали напоминали деревья. Некогда мозаичный пол зарос черной травой. Возле костров сидели люди. Мужчины и женщины. Неподалеку бегали дети. Какая-то дама в лохмотьях вместо платья рыкнула на мальца. Он тихо заскулил, забившись в уголок.
Примерно так же выглядит выезд большой компании на шашлыки в отечественных широтах с большим количеством алкогольной продукции. Не хватало только машин, припаркованных под деревьями, ящиков с алкоголем и шампуров, торчащих из костра, и извечного: «А салфетки у нас где?», «Когда уже шашлык будет готов?», «Мусор — в этот пакет! Эй! У кого второй нож? Я что, пальцем бутерброд буду мазать!», «Мля, опять хлеб забыли купить! Кто пойдет в город? Тут всего лишь двадцать километров!»
— Здравствуйте! — вежливо поздоровалась я с гражданами отдыхающими. Все присутствующие посмотрели на меня. — Я пришла к вашему вожаку.
От самого большого костра выдвинулся тот самый «пуфыстик», чей портрет я видела в каталоге. Мохнатый, огромный и страшный. Вразвалочку, как и подобает мужчине с повышенным тестостероном, он двинулся в мою сторону. На нем была рубашка, штаны и сапоги. Длинные темные спутанные волосы намекали на то, что владелец шевелюры свято верит в то, что лапа — лучшая расческа, а блохи — лучшие массажисты!
— Хм… — оборотень подошел ко мне и обнюхал. — Лапу подними!
Уточните, пожалуйста, какую? Переднюю, заднюю? Просто я боюсь, что сейчас случайно помечу чужую территорию.
Вожак поднял мою руку и принюхался к моей подмышке. «Наш новый антиперсперант „Мертвые не потеют“ обеспечит надежную защиту от пота и пятен на одежде! Забудьте про запах пота! Навсегда!»
Он нюхал ее так усердно, что мне стало неуютно. Сразу почему-то вспомнились обнюхивающиеся собачки. Я смутилась. Пока он делал «нюх-нюх», я смотрела на него взглядом «нах-нах».
— Твоя очередь! — заявил вожак. Он расстегнул рубашку, обнажив меховой коврик груди. Мое лицо воткнули в потную и пушистую подмышку. Я чуть не потеряла сознание, стараясь не дышать.
— Вот и познакомились! — заметил вожак, потрепав меня по голове. — Меня зовут Раольф. Раольф Черный. Я предводитель этого клана уже пять лет.
Он наклонился ко мне, сверкнул желтыми светящимися глазами и лизнул мою щеку. Я посмотрела на его щетину и поняла, что приличные девушки на первом свидании не лижутся. Угораздило же меня претендовать на роль альфа-самки! Точнее, не меня…
— Мы живем в замке, который находится неподалеку. Сегодня у нас — последний день охоты. Наш клан издревле ценит силу, скорость, выносливость, — прорычал вожак, критически осматривая меня со всех сторон. — Ты когда-нибудь охотилась?
— Да, охотилась! — я еще и глаза прищурила, чтобы все понимали, насколько я сурова. — У меня руки по локоть в крови!
«О да! Знаешь, сколько комаров мы убили в своей жизни!» — кивнул Идеальный Мужчина, морщась, когда огромная лапища решила меня приобнять, а «жених» оскалил острые белые зубы в «приветливой улыбке». Вот тебе и «рукогрейка».
— Это хорошо… — хрипло выдал вожак, таща меня к костру. — Итак, вот женщина, которая хочет бегать с нами в одной стае, которая претендует стать матерью моих щенков.
Стая завыла, глядя на меня.
— Стая поприветствовала тебя. Поприветствуй и ты стаю! — приказал «жених», сжимая мои хрупкие плечи. С волками жить — по-волчьи выть.
— У-у-у-у-у! — слегка разочарованно провыла я, изображая бабу-подвывалку из «бокально»-инструментального ансамбля.
Вожак усмехнулся, сверкнул желтыми глазами, наклонился ко мне с явным намерением поцеловать. Я тут же окрысилась, порадовав его своей «неуступчивостью».
— Она умеет рычать! Мне это нравится! Бог Любви услышал мои молитвы, принял мои щедрые дары! — вожак сгреб меня в охапку, да так, что я пикнуть не успела. Я еще не поняла, чем он пахнет сильней. Мокрой псиной или мужиком после тренировки. Судя по запаху, и тем и другим. — Есть одна древняя традиция нашего клана. Если вожаку понравилась невеста, она должна доказать право стать его женой. Она должна пройти с ним охоту!
Кто-то из стаи втянул воздух, какой-то ребенок подошел и обнюхал меня. Отлично. Просто чудесно. Мне тут всем подмышку подставлять?
«Охота в лес, трубят рога! Супруги мчат к руке рука! Е-е-есть в графском па-а-арке темный пру-у-уд!» — вздохнула я с облегчением, прикидывая кто на ком поедет сверху. Я чувствовала себя героем русского фольклора.