- Смотри-ка, что я нашёл в схорне - возле очага-то! - Возбуждённо-радостно воскликнул тот, бережно понял венец двумя руками, и повернул его передней частью к Владиславу. Там, в том месте, где части непрерывной лозы сходились меж собою - как бы двумя ветвями, в сплетеньи листьев покоился огромный, великолепной огранки рубин - как большая капля свежей крови в тонком переплетении их искусно выделанных резных заокраин.
- Что это? - С благоговейным изумлением спросил его Владислав, любуясь великолепной работой золотарного искусства, и - особенно же, переливчатым сверканием света на переплетениях мелкой огранки драгоценного камня - не круглого, а скорее - немого овального, вытянутого в оправе вдоль венца, и размером, пожалуй - с перепелиное яйцо. - Неужели ж это корона королевства отщепенцев?!
Ну, нет, ну что ты! - Отзывался Тайновед, приподнимая левой рукой бархатку, открывая шкатулку, и возвращая её туда, дабы затем аккуратно уложить венец поверх неё. - Корона Белгородцев, брат, чтоб ты знал - всегда хранилась в их столичном граде, а позже переместилась в крепость в горах - по ту сторону реки. Нет - я думаю.. Я полагаю, что это - венец владетеля того града, в котором мы сейчас и находимся. Принадлежавший его создателю, и - покоившийся на его челе тогда, когда он восседал на своём престоле - в зале за стеной. Поэтому-то он его здесь и оставил, когда покидал город - в тайном схроне, в своей рабочей комнате.
Возможно, что даже его наследники об этом венце ничего не знали. А возможно - знали, но не пользовались после его смерти. Да и они-то тут вряд ли часто появлялись. В основном здесь распоряжались наместники. А наместнику-то пользоваться этим венцом с очевидностью нельзя было. Потому - что это лишь для наследников королевской крови. А потом, когда город взяли Колценосцы - они его то ли не нашли, то ли он им и не к чему был-то. Это, брат, ведь не только драгоценная побрякушка. Это - ключ города, исполненный древнего ведовства. Которое ведовству Кольценосцев должно было быть запредельно враждебным.
Я-то его и сам, можно сказать, совсем случайно обнаружил. Там не было замков - только запорные заклятия. Ничего особо сложного. Но - схрон был так искусно спрятан в стене, что не зная что искать - его найти было практически невозможно. Сам не знаю, как у меня это получилось! Видимо сейчас, после того, как ослабли заклятия Кольценосцев, эта штукенция и вспрянула. А мы ведь с отщепенцами, что ни говори - близкой крови. Вот она мне и отзывалась!
- Но - и мы тоже пока погодим это испытывать в деле. А то - кто знает, кто знает, что этим здесь разбудить можно. Сейчас-то. Может быть - позже, да.. Позже. Кстати - а что это ты сюда притащил-то? - Вдруг осведомился он с изумлением, и даже привстал немного, стремясь заглянуть Владиславу за спину.
- Это? - Замямлил тот, разом выпадая из завораживающего плена волшебного сияния тёмно-багрового камня, полностью захватившего его сознание, и таки, разом, вспоминая, зачем же он сюда, на самом-то деле, явился. - Это я.. Ну, я подумал, что раз уж я там был-то, когда обед созрел, то - чтоб тебе туда-сюда не бегать.. В общем - захватил для тебя твою порцию. Чтоб ты тут значит поел бы. Без отрыву - значит. Так как бойцы уже жрать начали нас и не дожидаясь!
- Ну, польщён, польщён! - Усмехнулся Тайновед - С чего такие нежности? У Ладненького хлеб отбиваешь, значит? Ты ж порученец, а не денщик!
- Да я, вот, подумал.. В общем, - Продолжал мямлить Владислав, внутренне сгорая от невыносимого стыда, и кромешного ужаса при мысли о том, что будет если его грубая игра вдруг вскроется. - Ну, так - почему бы и нет? Мне не тяжело, а тебе - проще.
- А ты что же? Или вы там уже поели? - Хмыкнул тот.
- Не.. Я так - как сошёл-то, то сразу же и перехватил на скору руку. А тут - Ладненький уже на стол накрывает. А мне уж и есть-то расхотелось. Перебил себе желание значит. Ну, подумал - значит сразу же тебе и отнесу. А коль до ужина-то проголодаюсь - то снова схожу, перекушу.
- Да нет, я наверное всё же к парням спущусь. - Махнул рукой Тайновед. - Тебе за заботу спасибо, конечно. Но.. Знаешь ли - вот тут давит с утра целый день! - И он, быстрым движением, положил руку на грудь, с левой стороны. - Сосёт что-то. Словно предчувствие какое-то! В общем - не смогу я работать больше сегодня. Венец вот нашёл - и ладно. Хватит. Да и - к парням меня сейчас чего-то тянет уж очень. Хочется общения-то. Тошно, мне парень. Тошно! - Пожаловался он. - Так что пойду - выпью вина, поболтаю там с парнями - мож и отпустит!
Продолжая сочувственно улыбаться командиру, Владислав, тем временем, попросту аж весь заледенел внутри. Там же, внизу, зелье вполне возможно уже и уложило парней! Спустится тот вниз, увидит их - сразу же поймёт, что дело тут нечисто! А потом - потом он из него всю душу вытряхнет-то! Чтоб дознаться, в чём тут дело-то. А там и парни в себя придут! А в свою способность противостоять даже и одному Тайноведу, если дело дойдёт до открытой схватки, Владислав совершено не верил.
- Ладно, вот - сейчас уложу венец назад, в схрон, а заодно покажу тебе, как он открывается - весьма любопытно... - Обходя стол со шкатулкой в руках начал было Тайновед.
Но лихорадочно пытающийся найти выход из ужасного положения Владислав, который успел отступить к открытому окну, внезапно, по какому-то внутреннему наитию, вдруг сделал вид, что заинтересованно вглядывается куда-то вдаль, и - резко, на полуслове, прервал его речь громким восклицанием, в которое он постарался вложить как можно больше искренности:
- Ой! Что это там такое?!
- Где, где?! - Встрепенулся Тайновед, подскочил к окну, и, быстрым движением, не глядя, поставив шкатулку на стол, резко отодвинул подавшегося назад Владислава от окна, после чего - выглянул наружу.
Тот отступил ему за спину, оказавшись сзади - с правой стороны у того. Тайновед аж высунулся наружу, пытаясь разглядеть дорогу по ту сторону реки.
- Да что там, где?! - Тревожно и нетерпеливо начал он шарить глазами по противоположному склону, где всё было, как всегда, совершенно мертво и неподвижно.
Владислав, весь дрожа от накатившего, липкого страха и тяжкого возбуждения, поднял левую руку, и - одним движением извлёк оттуда кинжал, вышедший из ножен словно по маслу. Но тут его рука чуть дрогнула - ведь ему ещё никогда не приходилось действовать оружием против беззащитного человека, и - уж тем более, наносить удар в беззаботно подставленную спину хорошему знакомому, почти что другу - поэтому-то он, на какое-то мгновение, и замешкался, всё никак не решаясь ударить. Тем более - что стоял он чуть справа от Тайноведа, и нанести удар в сердце ему из этой позиции аж никак не получалось бы.
- Да там вот, у въезда в долину.. - Начал было он хриплым, непослушным голосом, и с ужасом осознал, что голос этот его наверняка выдаёт сейчас с головой.
Тайновед был человек ушлый, и обладал совершенно волчьей чуйкой. Он ещё не успел уловить, что именно здесь не так, но острое осознание смертельной опасности уже пронизало его от головы до пят, заставив резко дёрнутся в сторону - уходя от предугаданного удара.
Уже ясно понимая, что гибнет, Владислав, отчаянным, быстрым, сильным движением послал крепко зажатый в ладони кинжал прямо в запрокинутый затылок Тайноведа. Тот, невероятным вывертом, всё же успел немного отклониться. Поэтому удар клинка пришелся ему не в самый затылок, а сбоку - почти над правым ухом. Идеально отточенное, острое как шило лезвие с хрустом вошло в кость, и неожиданно легко провалилось внутрь. Уже почти бессмысленным, но очень сильным ударом вскинувшейся правой руки Тайновед сумел отбросить от себя Владислава, и тот отлетел назад, наткнувшись на столик, и с грохотом повалив его, запрокинулся назад, всё ещё крепко сжимая намертво зажатую в ладони рукоять кинжала.
Столик опрокинулся, и Владислав, завалившись на правый бок, полетел на пол вместе с ним, и с ближайшим стулом. Он попытался тут же и вскочить, но правая нога у него подвернулась, и он упал на пол - лицом вниз, шипя от боли. Ударившаяся локтем о пол, правая рука его таки выпустила кинжал. Он, резким движением, перекатился на спину, и, приподнявшись, с ужасом уставился на всё ещё стоящего, уже лицом к нему, у окна Тайноведа, ожидая каждое мгновение, что тот, выхватив из ножен свой меч, кинется на него, и разрубит ему голову одним ударом.