– Девлет-Гирей – это крымский хан, – холодно ответил русский. – Он живет в Бахчисарае.
– Если ты прорубишься к нему с помощью меча, – усмехнулся англичанин, – то вряд ли сможешь спокойно договориться о своих хитрых планах. Гораздо надежнее получить рекомендательное письмо. Где тут бродит наш знакомый водонос? Сегодня ему повезет с медными монетами… Эй, старик! Иди сюда. Налей мне еще кружку воды и проводи нас к дому Кароки-мурзы. Его ты тоже наверняка должен знать.
* * *Хотя водонос и называл жилище султанского наместника дворцом, особого впечатления он ни на англичанина, ни на Тирца не произвел. Обычный двухэтажный дом с редкими узкими окнами и башенкой на одном из углов, сильно смахивающий на очень большую мазанку. Хотя, конечно, дом был либо деревянный, либо и вовсе каменный, но хорошо оштукатуренный и выбеленный для защиты от солнечных лучей.
– Проходите мимо, – махнул им стоящий у дверей мужчина в потрепанном ватном халате, сжимающий в единственной руке деревянную палку. – Постоялый дом дальше, под скалой.
Услышав русскую речь, Магистр вздрогнул, скрипнул зубами, но сдержался, вовремя сообразив, что перед ними поставленный привратником раб, из-за увечья мало пригодный к другим работам.
– Нам нужен великий паша Кароки-мурза. – Англичанин давно усвоил, что лишние возвеличивающие эпитеты на Востоке неуместными не бывают. – Мы пришли к нему не с жалобой или просьбой, а с письмом от его давнего друга, Франческо Кроче из Чивитавенньи.
– Откуда? – не понял раб.
– Чи-ви-та-вен-нья, – раздельно повторил англичанин. – Скажи просто, весть привезли от Франческо Крочи.
– Подождите здесь, – грубо распорядился привратник и ушел внутрь, заперев кованую решетчатую дверь на засов.
– Пригласят к наместнику сегодня, – негромко предсказал англичанин, – торговля получится хорошей. Если предложат зайти спустя пару дней, придется крутиться самому. А то еще и ждать с груженым судном заставят, пока паша для беседы освободится.
– Так он паша или мурза? – не понял русский.
– Мурза, конечно, – пожал плечами купец. – Тут на все ханство один-единственный султанский паша сидит, в Кафе. Остальные – или мурзы, или ханы местные. Но уж очень каждый любит, если его пашой называть…
Звякнула, открываясь, решетка, и путники увидели, как посторонившийся привратник сгибается перед ними в низком поклоне:
– Прошу вас входить, почтенные. Мурза ждет вас.
Изнутри жилище наместника походило на дворец куда больше, нежели снаружи: поднявшись на второй этаж, гости оказались на балкончике, опоясывающем все стены изнутри. Внизу широкий двор пересекали выложенные мраморными плитами дорожки, нарезая усаженные розами, тюльпанами, шиповником и васильками треугольные клумбы. Посередине искрился под солнечными лучами неглубокий – от силы по колено, – но довольно широкий бассейн. От влаги и зелени дохнуло прохладой.
– С этого балкона мурза своим гаремом любуется, когда те гуляют, – шепнул, обернувшись, Тирцу англичанин, и в голосе его послышались нотки зависти.
– А ты не в Англию возвращайся, – неожиданно посоветовал русский, – а где-нибудь в Бафре поселись. Прими ислам, и заводи себе хоть два гарема, никто слова не скажет.
– Ну, скажешь… – отрицательно покачал головой купец, но как-то неуверенно.
– Вот сюда, почтенные, – привратник распахнул дверь, ведущую в угловую, как раз под башенкой, комнату, и снова низко поклонился.
В помещении, в котором царил прохладный полумрак, пахло кофе и яблоками. Полы, разумеется, устилали наложенные в два, если не три слоя, ковры, по стенам извивались, причудливо переплетаясь, утолщаясь и утончаясь, разноцветные линии, напоминающие изящную арабскую вязь. Тут и там валялись набросанные в беспорядке толстые подушки. Посреди помещения стоял низкий продолговатый столик, на котором теснились вазы с персиками, виноградом, абрикосами, грушами и яблоками, среди которых потерялись два блюда с копченой рыбой и высокий кувшин с тонким, изогнутым наподобие лебединой шеи носиком.
У стола полулежал, откинувшись на спину, хорошо упитанный мурза в расстегнутом парчовом халате – под которым, впрочем, проглядывал другой, атласный. На вид султанский наместник выглядел далеко за сорок – мешки под глазами, складки около рта, проседь в черных волосах. Вдобавок он тяжело дышал, словно только что очень долго рубился с кем-то на мечах.
– Почему Андрей не забрал у вас оружия? – удивился хозяин дворца. Русский в ответ презрительно рыкнул, и мурза, поморщившись, покачал головой, явно делая далеко идущие выводы. – Так это вы привезли мне послание от Франческо?
– Да, оно у меня, – подступил ближе англичанин и вытянул конверт из-под обшлага камзола. Мурза приподнял руку, и купцу пришлось перегнуться через стол, чтобы вложить послание в пухлые пальцы. – Мое имя – Артур Вильсон.
– И как поживает мой друг Крочи? – перешел на английский язык мурза, крутя конверт перед собой, но не торопясь его вскрывать.
– Он решил основать новый торговый дом, собирается перебраться в Милан. – Англичанин отступил немного назад, не решаясь сесть без приглашения. – Заказанную каравеллу продал семье Гальдони прямо со стапеля, свой старый неф отдал мне.
– Отдал? – приподнял брови мурза.
– Продал в долг, с отсрочкой на три года, – уточнил Вильсон.
– Наверное, ты очень понравился Франческо, если он не содрал с тебя три шкуры, причем вперед, – рассмеялся хозяин дома. – И это прощает многое. Но только почему ты являешься к друзьям своих друзей со столь внушительной охраной? Так можно потерять расположение даже самых хороших товарищей.
– Это не охранник, – поспешил оправдаться купец. – Этот наемник хочет служить султану. Точнее, он хочет подружиться с крымским ханом и вместе с ним уничтожить Московию.
– Русский, что ли?
– Да, о мудрейший паша.
– Просто удивительно, как много предателей рождает московская земля, – удивленно покачал головой хозяин дома. – И каждый стремится смешать свою родину с грязью и уничтожить как можно скорее. И еще: не нужно называть меня пашой. Я – мурза великого султана, милостью его получивший чин наместника Балаклавы, и не желаю ничего большего. Наш род служит Великой Порте двести лет и никогда не искал званий и почестей.