– Лэрри, миленький, мне не хочется с ним встречаться.
– Тогда спрячься в другой комнате.
– Но оттуда я ничего не услышу! Лучше я спрячусь в ванной.
Лэрри затолкал ее чемодан в шкаф и в ответ на нетерпеливый звонок крикнул:
– Иду, иду!
Гарри Фарвел был красавчиком, знал это и держался так, будто за красоту ему полагались некие льготы.
– Я знаю, она у тебя, – с порога заявил он и нажал указательным пальцем на солнечное сплетение хозяина дома. – И хочу с ней поговорить.
– С чего ты решил, что она у меня? – Лэрри поправил очки и вместо того, чтобы расправить плечи, втянул живот.
– Потому что больше ее нигде нет! А ты давно положил на нее глаз!
Он оттолкнул Лэрри и, войдя в гостиную, огляделся по сторонам.
– Где она? В спальне?
– Ты совершаешь большую ошибку, – сказал Лэрри и загородил спиной дверь ванной комнаты.
– Ага! – воскликнул тот и оттолкнул его еще раз. Потом дернул за ручку, но дверь не поддалась.
– Не вздумай сломать замок, – предупредил Лэрри, надуваясь, как индюк. – Чего ты от нее хочешь?
– Хочу сказать, что люблю ее и прошу, чтобы она вернулась.
Дверь ванной комнаты тотчас же распахнулась, и разрумянившаяся Кейси громко сказала: – Я согласна!
– А-а! – крикнул Гарри и отшатнулся. – Это что, твое хобби? – раздраженно спросил он у Лэрри, придя в себя. – Подбирать брошенных мною женщин?
– Они сами подбираются, – пробормотал тот.
– В таком случае, где моя жена?
– Зачем она тебе, милый? – проворковала Кейси.
– Твоя жена умерла, – бесцветным голосом ответил Лэрри.
– Как удачно, – пробормотала Кейси, поправляя мизинцем помаду на губах.
Гарри сделал изумленное лицо и развел руки в стороны:
– Но я приехал за ней!
– Что?! – возмутилась Кейси. – Не за мной?
– Господи! – пробормотал Лэрри. – И я мечтал сделать эту женщину своей королевой!
– Не морочь мне голову! – рассердился Гарри. – Где Элис? Она нужна мне!
Он неожиданно побледнел, и Лэрри понял, что до него стало доходить.
– А вот ты ей больше не нужен. – Если бы мог, Лэрри сказал бы это с мстительной интонацией. Но он не мог, и голос его прозвучал печально. – Ее больше нет.
– Что ты говоришь?! – Гарри отшатнулся.
– Мне очень жаль, – повторил Лэрри, бестрепетно глядя на него.
Гарри покачнулся, словно от толчка в спину, и прикусил губу.
«Он очень красивый, – подумал Лэрри. – Красивый и, конечно, ветреный, непостоянный. Как вино, играет в нем эгоистичное, почти противоестественное легкомыслие. Зачем Элис была такой непримиримой? Такой требовательной? Лучше бы она относилась к поступкам этого мужчины легко. Если бы она не так сильно его любила, то, верно, была бы снисходительней. И осталась жива».
– Она что-то с собой сделала? Ведь да? – спросил Гарри.
– Да.
– Как это произошло?
– На следующий день после вашего с Кейси бегства она вытребовала себе отпуск и отправилась в путешествие.
– В Россию?
– Естественно. Хотела хоть ненадолго забыться. Не могу даже представить, в каком она была состоянии, – не выдержал Лэрри. – Она любила тебя.
Гарри только сильнее стиснул зубы.
– Она побывала в Москве, потом отправилась на южный курорт. Мне сказали, город называется Сочи. Твоя жена зарегистрировалась в отеле и ушла неизвестно куда, оставив у администратора письмо, где писала, что ее бросил человек, которого она любила больше всех на свете, и что ей теперь незачем жить. И что море успокоит ее. Позже выяснилось, что она села на прогулочный теплоход вместе с другими туристами. Когда через несколько часов теплоход вернулся в порт, Элис на борту не оказалось. Только ее сумочка. И широкополая шляпа, в которой ее запомнили туристы. Вот и все.
– Вот и все, – повторила Кейси, сообразив наконец, как нужно себя держать. Она сделала скорбную мину и взяла Гарри за руку. – Гарри, милый, твою жену уже не спасти, а я нуждаюсь в мужской поддержке.
Гарри вырвался и вышел вон, хлопнув дверью.
– Обидно, – вздохнула красавица и пристально посмотрела на Лэрри. – Надеюсь, что хотя бы ты мне поможешь?
– Конечно! – воскликнул тот с жаром. – Я вызову для тебя такси.
* * *Алиса положила трубку, с трудом сдерживая волнение. Теперь она знала, что произошло на прогулочном теплоходе. Представила ярко-голубое море и большую широкополую шляпу, оставленную на палубе. Она вспомнила всех подозрительных типов, пугавших ее в России, и решила, что ничего подобного – ее сестра наверняка жива и здорова. Скорее всего, она просто прячется. Влипла в какую-то историю и, когда дело запахло жареным, инсценировала самоубийство. «Да, но ведь она инсценировала мое самоубийство?! Ерунда какая-то. Галка цитировала прощальную записку, и там было сказано о несчастной любви, о том, что ее бросил любимый человек...»
Кстати, записка была написана по-английски. Галка подумала, это из-за того, что Алиса хотела проинформировать о своих мотивах в первую очередь Гарри. Милиция тоже не увидела ничего удивительного в английском тексте. Ведь Алиса приехала из Америки. Чего ж тут еще обсуждать?
Эта шляпа на палубе. Она так и стояла у Алисы перед глазами, будто она сама была на теплоходе и видела ее. Слишком мелодраматическая деталь, чтобы она ей поверила. За ее сестрой охотились. И та не придумала ничего лучше, чем внушить своим врагам, что дело закрыто и убивать уже некого. «Но убийцы, похоже, этого так и не узнают, – пробормотала Алиса. – В команде произошла замена, и в игру вступила некая Алиса Соболева – полная дура, которая вместо того, чтобы в двух словах прояснить ситуацию и уехать домой, предпочла остаться и посмотреть, что из этого получится».
По мнению Алисы, мама не таила в своей душе ни боли, ни раскаянья. Но ведь если она по той или иной причине потеряла вторую малышку, не могла же она никогда не думать и не вздыхать о ней? Нет, все это более чем странно. Особенно удивительно было то, что обеих девочек назвали одинаково. Может быть, родители с самого начала знали, что они никогда не встретятся? Что им предстоит жить в разных странах, и одна из них будет Элис, а другая Алиса?
Сдерживая нетерпение, она вернулась в кабинет и снова принялась рыться в бумагах, надеясь отыскать хоть что-нибудь, что могло бы немедленно утолить ее нетерпеливое желание узнать истину. Ничего не обнаружив, она откинулась на спинку вращающегося кресла и, подняв глаза вверх, окаменела. На верхней полке секретера стояла большая фотография в великолепной кожаной рамке, фотография явно старая. На ней были сняты мужчина и женщина, склонившие головы друг к другу. Они оба улыбались и выглядели необыкновенно счастливыми. Мужчине, на взгляд, было около сорока, а женщина казалась совсем молоденькой. Ее глаза, изгиб губ, линия подбородка – все говорило о том, что Татьяна Соболева была не родной матерью Алисы.
«Господи, я слишком похожа на эту женщину, чтобы сомневаться». Вот ее настоящая мать – улыбается со старого снимка. Улыбается одной своей дочке, не ей. «А как же я? А я?!» – кричало все внутри Алисы. Мужчина на снимке казался очень счастливым. Родители. Ее родители? Это было тяжелым потрясением. Алисе стало так жаль себя!
Она начала трясти снимок перед собой, как трясут за плечи человека, когда хотят добиться от него немедленного ответа: «Почему вы выкинули меня из своей жизни, папа и мама?» Прошло немало времени, прежде чем она успокоилась. Что толку в бесцельных измышлениях? Ей нужны факты. Заявить о том, что она не Элис Хэммерсмит – самое глупое из того, что только можно придумать. Ее появления тут никто не ждал, и вряд ли кто ему обрадуется. Сестра долго занимала место, которое они должны были разделить на двоих, ничего не случится, если Алиса теперь немножко побудет здесь под ее именем. Конечно, ей придется нелегко, но она готова на что угодно, лишь бы узнать, с какой стати ее лишили семьи и кто несет за это ответственность.
Алиса еще некоторое время сидела за секретером, продумывая план действий. В первую очередь ей нужно найти членов семьи, узнать о них все, что возможно. Алиса испытывала страх и любопытство одновременно. Нет, любопытство – все же не то слово. Это было нечто иное – острый, жизненно важный интерес, связанный с тайной ее собственного происхождения и с исчезновением сестры. Скорее всего, Элис сейчас далеко, на другом краю земли.