- Так почему ты испугалась? Я не маньяк, не убийца и не насильник. Я не причиню тебе вреда. Все, что мне надо - это место, где спать, кружка, тарелка и чего-нибудь в тарелке съедобного. Есть, честно говоря, очень хочется.
- Ладно, - я кивнула. Раз проблему нельзя решить, будем с ней мирно существовать. До утра, а дальше разбежимся в разные стороны и забудем о существовании друг друга. - Вот, - показала на коробку с номером четыре.
- Что? - не понял Петр.
- Кружка, тарелка, а съестное в пакете на вешалке. Там же кошкины миски и корм.
- Ааа... - мужчина растерялся.
- А я буду разбирать коробки. Надо же место, где спать вам освободить и приготовить.
Я встала и принялась за коробку номер три, с которой все началось. Одно полотенце и фартук отнесла на кухню, где Петр разложил на столе продукты и теперь сосредоточенно мыл ножи. Что он резать собрался: хлеб для тостов, кусочки мяса в вакуумной упаковке или готовые обеда от "Сытоедов"? Еще остается вариант собственные руки, но он вроде бы здравомыслящий человек. Влезать в процесс я не стала. Готовую еду при всем желании испортить сложно, поэтому пусть старается. Кошку он устроил под столом на ее лежанке, обернутой стерильной простынкой из больницы. Четыре кожаных мячика на лапках копошились возле ее пуза. Рядом стояла вода и миска с кормом. Судя по прищуренным глазам и смирно лежащему хвосту Сиа была всем довольна.
В течение следующего получаса я разложила по местам постельное белье, принадлежности для мытья посуды и тела, набор стиральных порошков и прочие средства для уборка, извлекла на свет из-за дивана раскладушку и протерла ее тряпкой. Так, Прокрустово ложе для гостя готово, а что с ужином?
- Маша, еда готова. Приглашаю к столу.
Я ринулась на кухню. Споткнулась о раскладушку, про которую успела забыть, и рухнула прямо на остатки неразобранных коробок.
- Уййй...
- Маша, все в порядке? - в комнату заглянул Петр.
Ну, если не считать ушибленной коленки, вывихнутого запястья и непонятно в чем запутавшихся волосах, то да!
- Видите, это вы во всем виноваты! - я обвиняюще ткнула в мужчину пальцем. Дернула головой и взвыла от боли в виске.
- Каким образом? - с едва заметной насмешкой осведомился Петр.
- Если бы вас здесь не было, то я бы не полезла за раскладушкой и не упала бы, - злости не было, просто констатация неприятного факта.
- То есть благодарности за приготовленный ужин мне не ждать? - мужчина наклонился и помог освободить запутавшиеся в замке сундука с украшениями и косметикой волосы.
- Спасибо, - я встала на ноги. - Но не за ужин, - и гордо прошествовала на кухню. Он пошел за мной, что-то пробормотав себе под нос относительно попавших в беду девушек, их спасителей и добро, которое надо бросать в воду. А хоть бы и в воду. Плаваю я неплохо!
Взмах хвостом шестой.
А неплохо он с едой управился. Готовые обеды разогрел в микроволновке, выложил их на тарелки, приготовил четыре горячих бутерброда с мясом, зеленью и кружочками помидор. В центре стояли две чашки чая, однако все было приготовлено и для кофе. Я расположилась за столом и на десять минут выпала из реальности, набивая желудок едой. Когда я закончила, то Петр еще и половину тарелки не освоил. Ел он медленно и тщательно пережевывал пищу. Какой обстоятельный, однако!
Я фыркнула в ответ на свои мысли. Интересно, в занятии любовью он исповедует такой же подход? Боковым зрением, я скользнула по предплечьям - мужчина снял пиджак, рукава рубашки закатал. По кусочку загорелой кожи, виднеющейся в вырезе - Петр избавился от галстука и расстегнул две верхние пуговицы. Вернулась к пальцам. Ухоженные, ровные...
- Маша, тебе плохо?
- А?
- Ты покраснела и дышишь тяжело. Давай я открою окно, - мужчина сделал попытку встать.
- Нет-нет, не надо. Все в порядке, - пролепетала я. Схватила тарелку и спряталась в углу между стиральной машиной и раковиной, открыв воду, принялась ожесточенно драить тарелку. О чем я думаю? Тук-тук, в голове кто-нибудь остался или всех ветром сдуло? У меня же принципы, правила и фобии, наконец! Я же всегда перед первым поцелуем справку от уролога требую, что человек здоров, после рукопожатия бегу в туалет руки до локтя с мылом мыть, а тут... За пять минут в голове вся Камасутра пронеслась, которую я ради интереса года три назад пролистала.
- Точно все в порядке? - до моего плеча дотронулись.
Я взвизгнула от испуга и выронила тарелку, разлетевшуюся в раковине на пять крупных осколков. Опять в мир грез уплыла, а Петр ко мне незаметно подкрался.
- Знаете что?! - я всплеснула руками. Хлопья пены разлетелись по кухне. Одна из них приземлилось на кончик носа мужчины. Он смешно пошевелил им и вдруг чихнул в кулак. - Идите телевизор смотреть!
Он странно посмотрел на меня, пожал плечами и неслышно удалился. Из-под стола мяукнула Сиа. Она встала, потянулась и последовала за мужчиной, оставив котят слепо тыкаться друг в друга. И чтобы сиё значило?
Закончив с посудой, я вернулась к разбору коробок. Петр с каменным лицом смотрел Comedy club, не обращая внимания на мою возню, зато гладил пристроившуюся у него под боком кошку. Зачем смотреть юмористическую передачу и не смеяться?
Последняя вещь заняла свое место в шкафу. Я разложила гладильную доску, достала чистую футболку и джинсы. Тааак, а гостю мне предложить нечего. Хотя...
- Раздевайтесь.
- Прости? - Петр облизнул губы.
Черт! Опять я глупость сморозила.
- Давайте вашу рубашку и все остальное. Вы же не можете завтра в таком виде куда бы то и было пойти. Я постираю ваши вещи.
- Да но...
- Накиньте пока вот это, - я бросила ему желтый халат с синими бабочками.
Он встал. Не отрывая взгляда от телевизора встал, расстегнул пуговицы и снял рубашку, обнажив плотно сбитый торс с красиво очерченными мускулами. Щелкнула пряжка ремня. Звук молнии. Я продолжала смотреть шоу. Отвернуться как-то не догадалась да и не хотелось. Он выбрался из штанов, снял носки и потянулся к...
- А это оставьте. Они вполне себе сухие и... и... чистые! - я закончу сегодня чушь нести или нет?!!!
- О, извини, Маш, я на автомате. Дома полностью переодеваюсь и все стирать бросаю, - мужчина виновато опустил глаза, схватил халат и завернулся в него. Сел. Пошевелил голыми пальцами, попробовал натянуть одежку хотя бы до колен, но потерпел сокрушительную неудачу. Полы халата едва доставали Петру до середины бедра. Впрочем, вполне симпатичного бедра и даже не очень волосатого. Кошка принюхалась к халату, запрыгнула на колени к мужчине, потопталась, сладко урча, и улеглась клубком, заявив права и на халат и мужчину одновременно.
Я сходила на кухню. Достала из шкафчика хозяйственные перчатки, одела их, подняла с пола вещи Петра и отнесла их стирать. Все, за исключением брюк и пиджака. Их повесила на вешалку в ванной, почистила и как следует отпарила. После зашла на кухню, вернула в общую кучу один из мячиков, ускакавший почти до края лежанки, погладила за ухом мгновенно прибежавшую Сиа и досыпала ей корма.
Машинка закончила полоскать. Я разложила сушилку возле батареи и повесила рубашку с носками сушиться.
- Маш, ты почему в перчатках?
- У меня аллергия на моющие средства, - соврала я. Достала полотенце, которое не жалко выбросить, старенький комплект постельного белья, по той же причине, положила на спинку дивана и велела Петру отправляться в ванную. Он послушался. Нарочито шлепая босыми ногами, мужчина скрылся в комнате, включил воду и запел песенку на английском языке. Я приникла ухом к щели между дверью и косяком. Через пару куплетов узнала Beatles Yellow Submarine. Нда, память у него хорошая, а вот со слухом совсем беда.