-Если не достать, то чего идти? У калитки постоять? Так лучше дома сиди, вон я и пирогов напекла, с капустой, как ты любишь, - заворчала старушка по-доброму, вновь украдкой смахивая слезу. Уж очень похожа стала Гршенька на покойную невестку.
-А меня Василий Павлович с собой берет! – радостно выпалила Грунька.
-Это который? – нахмурила брови старушка, - Ентот что ли? С цветами? Видала я его на свадьбе у Соколовых. Мужик, конечно, видный. Тут не поспоришь. Но ты у меня барышня воспитанная, девочка совсем. А он уже давно не юнец.
-Бабуль, - всплеснула руками Груня и сунула ноги в туфли-лодочки, которые успела достать из коробки, - Я же просто на выставку схожу. А ты придумала себе лишнего.
-Ага, столько цветов просто так не дарят, - проворчала бабушка, подходя к окошку, на котором стояло ведро с цветами, и отрывая увядшие лепестки.
Грунька улыбнулась. Как бы ни ворчала бабуля, а цветы ей нравились. Вот и ухаживает за ними лучше самой Груни, воду меняет каждый день, беседует с ними украдкой.
Бросив взгляд на дисплей телефона, Груня поняла, что уже почти четыре. Вот-вот должен явиться Барычинский за ней. И девчонка совершенно не знала, как вести себя в его присутствии.
В дверь позвонили, и Груня поняла, что настал тот самый момент, когда она выйдет к Василию Павловичу не в простых джинсах или в униформе, а в черном вечернем платье чуть выше колен, ладно облегающем фигурку, в туфлях на невысоком каблуке, с уложенными и чуть подкрученными локонами. И, самое удивительное, девчонка ждала реакции Барина. Едва ли не больше, чем визита на саму выставку.
Бабушка открыла дверь, а Грунька замерла на пороге своей комнаты.
-Здравствуйте, - услышала Груня глубокий голос Барычинского.
-Здравствуйте, здравствуйте, - хмыкнула старушка, и, повернувшись к внучке уже громче крикнула, - Грушенька, а здесь у нас ухажер на пороге. Чего делать с ним? Пирогами кормить? Аль так пускать?
Груня рассмеялась, видя, что старушке приносит удовольствие роль бабушки-простушки.
-А пироги вкусные? – не растерялся Васька.
-Шутите, молодой человек? – подбоченилась Надежда Вадимовна, и уже громче в квартиру, -Грушенька, ухажер твой – шутник, оказывается.
-Бабуль, - Груня решила вмешаться в беседу бабушки и начальства, - Во-первых, это не ухажер, а Василий Павлович. А во-вторых, мы не успеем с пирогами. Ехать далековато.
Грунька уже успела дойти до коридора и снять с вешалки свое пальто. Приветливо улыбнувшись застывшему на пороге Василию Павловичу, девушка коротко поцеловала старушку в щеку.
-Я мигом тогда, - спохватилась старушка, - В дорогу соберу. По пути и съедите. Василий вон какой мужчина. Такую гору кормить нужно, как следует, по-богатырски.
Грунька улыбалась Барину, застегивая пуговицы на пальто. Старушка потопала на кухню, собирать пироги в дорогу. А Васька все также стоял, хмуро глядя на девчонку.
-Вы извините, Василий Павлович, - вздохнула Груня, - С ней спорить бесполезно.
-Угу, - хмыкнул Васька.
А Груня заметила, что в руках мужчина держит небольшой, по сравнению с прежним, букет цветов. Букет был красиво собран и украшен. Вновь ярко-красные розы, а в центре композиции – более светлые, практически белые.
-Димку не нашли? – улыбнулась хитро Груня, - Решили без него справиться?
-Какого Димку? – хмуро спросил Барычинский.
-Соседского мальчишку, - пояснила Груня, кивая на букет в руках Барина.
Васька перевел взгляд на цветы в своих руках, взглянул, словно видел его впервые.
-Ну, - только и произнес Бася и протянул букет пигалице.
Тут же появилась бабулька с пакетом пирогов. Обменяла сверток на цветы, и, распахнув дверь, выпроводила молодежь из квартиры. И как только внучка с кавалером вышла из подъезда, Надежда Вадимовна уже звонила соседке, жене полковника Соколова. Тактично напросившись в гости, Надежда Вадимовна, прихватив бутылочку вишневой наливки от Нюры, ушла к соседям. И уже там, вместе с Антониной Макаровной они решили, что нужно бы пригласить на рюмочку домашней вкуснотищи нового человека, недавно влившегося в их кружок веселых пенсионерок. Мария Семеновна Черепанова не заставила себя долго ждать. И спустя сорок минут, Надежда Вадимовна знала всю биографию Василия Павловича Барычинского, друга детства соседского зятя.
***
Дороги в такой час были почти пустыми. Но Васька все равно хмурился. В голове вертелись только маты. Вот что делать, а? Не воспринимает пигалица его, как ухажера! Василий Павлович! Мать его етить!
-Василий Павлович, мне кажется, вы превышаете допустимо разрешенную скорость, - тихо заметила Груня, неотрывно глядя на приборку.
Васька крепче сжал руки на руле, пытаясь унять неуместный совершенно гнев. Игнорируя замечание девушки, Васька вздохнул.
-Обязательно по отчеству называть? – тихо спросил он, бросив на девчонку взгляд.
-Вы мое начальство, - пожала плечом Груня.
-Давай так, я не называю тебя пигалицей, - предложил Васька, - а ты меня Павловичем. Идет?
-За стенами ресторана, - выдвинула Груня.
-Идет, - согласился Барин, чуть улыбнувшись.
Нет, это ведь шаг вперед? Небольшой, правда. Но с другой стороны, они едут вдвоем культурно отдыхать. Чем не свидание? Еще немного и перейдут на «ты».
Нет, кажется, все весьма неплохо.
Настроение Баси стремительно поползло вверх, и он даже сбросил скорость до допустимой отметки на этой части трассы.
Загородный дом Марка Шахова, в котором и была организована выставка в этот день, встретил вновь прибывших гостей длинной вереницей припаркованных по обочине подъездной аллеи машин. Васька отыскал свободное место, припарковался и вышел. Даже умудрился придержать дверцу для пигалицы. По лицу Груни Василий видел, как девчонка волнуется, нервничает и переживает.
-Ой, билеты же у меня, - спохватилась Груня, открыв сумочку и принявшись искать в ней конверт.
Васька только снисходительно улыбнулся, глядя на рыжую макушку, на хрупкие плечи, по которым рассыпались длинные локоны волос. Взгляд сам собой скользнул на ее ноги, стройные и красивые, такие, что вмиг захотелось провести по ним ладонями. По черному платью, тоже красивому и коротенькому. На черные туфли на невысоком каблучке. А потом Барычинский нахмурился. Ведь холодно уже, а она в туфлях. Совсем безголовая!
-Пойдем, - коротко скомандовал Васька и, прихватив девчонку за локоть, потащил в сторону крыльца.
Оказавшись в просторном холле трехэтажного дома, Груня в удивлении вертела головой в разные стороны. Ни разу она не бывала еще в подобных особняках, шикарных, стильных, как в модных журналах, и на подобных мероприятиях.
Стены были увешаны огромными фотографиями – работами Шахова, некоторые из них она видела на мастер-классе. И с первых же шагов Груня просто обомлела, одновременно боясь и отчаянно желая прикоснуться к глянцевым холстам.
-Вася, - благоговейным шепотом произнесла Груня, замерев напротив очередной фотографии, около двух метров высотой, в черно-белом стиле, на которой был изображен силуэт, - Только посмотри! Я бы никогда так не смогла! Слов просто нет, настолько она красивая!
-Думаете? – услышала за спиной Груня смутно знакомый мужской голос.
Обернувшись, девчонка замерла, широко распахнув глаза. Марк Шахов собственной персоной стоял позади нее, держа в руках бутылку с пивом, смотря на Груню поверх стильных очков в модной оправе и загадочно улыбаясь.
-Вот видишь, Бася, ценят твою хмурую рожу, еще и такие красотки, - хохотнул Шахов, - А ты все: отвали, да отвали.
Груня перевела взгляд на молчаливого Барычинского, вновь взглянула на стену с изображением мужской спины.
-Это вы? – удивилась Груня, во все глаза рассматривая обнаженные плечи, спину, затылок натурщика, - Невероятно просто!
-Невероятно, - рассмеялся Марк Шахов, - Это то, что он согласился. Я его полгода уговаривал.
-Завязывай языком чесать, - проворчал Василий, - Вали к гостям, нехрен без дела шляться.