– Сама не понимаю, так что не жди объяснений. Это просто отвратительные существа!
– Ты раздражаешься, потому что твои лодыжки стали похожи на бревна. Тебе ведь всегда нравилось преподавать, забыла? Вот когда ты вернешься из Страны Беременных...
– Да я и не помню уже, когда я не была беременной. Кажется, я всю жизнь вот такая огромная и ужасная.
– Милая, съешь шоколадку.
Джаскелииа передала Хэзер поднос с круглыми шоколадными конфетами.
– Ничего, через месяц или около того все станет гораздо лучше, – сказала Кэт.
Хэзер устало улыбнулась Кэт и сунула в рот конфету. И, с трудом ворочая языком, сказала:
– Знаешь, Кэт, меня всегда изумлял твой оптимизм. И это при том, что ты в своей клинике постоянно сталкиваешься с этими задницами, наглыми мужиками и мизантропами! Я уверена, если бы мне пришлось общаться с этими болванами, я бы стала сварливой сволочью, но ты – нет! Тебе-то на самом деле нравятся мужчины, правда?
Кэт открыто, заразительно расхохоталась.
– Да, мне определенно нравятся мужчины. И не все те задницы, кого я консультирую, – мужчины. Есть и чокнутые женского пола. А вообще – далеко не все мужчины мизантропы, и так далее. Многие успевают ко мне раньше, чем станут законченными мизантропами, или, как ты выражаешься, достигнут степени задницы.
– В точности как я, – заявила Сьюзи. – Придет день, и эта степень будет моей.
Джаскелииа нахмурилась:
– Гм, Сьюзи, не думаю, что степень задницы – такая уж вдохновляющая цель.
Старшая женщина закатила глаза.
– Я говорю о степени бакалавра, а не о каких-то там задницах. Когда я наконец закончу этот чертов литературный курс, а это займет еще пару месяцев, все пойдет гораздо лучше. Оставшиеся два курса промчатся незаметно. Так что это последний кошмар, который мне нужно преодолеть. И как только я расправлюсь с дурацкой «Илиадой», напишу курсовую, я сразу почувствую себя прекрасно!
– Понимаю тебя, – пробормотала Кэт, смакуя тающую на языке конфету, – А напиши в курсовой, что невероятно глупо во всем на свете винить женщин, даже в том, что кто-то развязал Троянскую войну. Хотя, конечно, я читала все это миллион лет назад... Погоди-ка, а я ведь на самом деле вообще «Илиаду» не читала, обошлась комментариями, но я точно помню, что причиной войны все считали Елену.
– Я тоже это помню! – воскликнула Джаскелина. – И вроде там было еще что-то про трех богинь, которые заварили эту кашу?
– Да... Гера, Афина и Афродита, – кивнула Сьюзи. – Богиня раздора обозлилась из-за того, что ее не пригласили на какую-то свадьбу, и подсунула богиням золотое яблоко с надписью: «Прекраснейшей». Но богини оказались не настолько глупы, чтобы ввязаться в спор на такую тему, так что вопрос предложили решить одному парню по имени Парис, он был сыном Приама, царя Трои. Только он не стал разбираться, которая из богинь действительно краше других. Он просто купился на взятку. Афродита предложила ему самую прекрасную смертную женщину в мире. И он согласился. Елена как раз и оказалась самой прекрасной из смертных женщин, вот только она уже была замужем за греческим царем Менелаем. Парис увел ее от Менелая с благословения Афродиты, и именно из-за этого началась Троянская война.
– Ха! – фыркнула Хэзер, – По мне, так просто дерьмо собачье. Я хочу сказать, в чем, собственно, проблема? С чего вдруг богиням интересоваться, что думает о них какой-то там смертный парень?
– А и правда, Джаки, – вмешалась Кэт, – Ты не богиня, но тебя вряд ли заинтересует мнение мужчин, хоть смертных, хоть каких-то там еще.
Безупречно очерченные брови Джаскелины взлетели чуть ли не до самой линии кучерявых волос, подстриженных так же, как у актрисы Хэлли Берри.
– Я – не богиня? Неужели ты только что заявила, что я – не богиня? А, Кэт?
Кэт шутливо вскинула руки, как бы сдаваясь.
– Должно быть, в тебе заговорила бутылка шампанского!
– И что ты скажешь тогда насчет мнения мужчин? – поинтересовалась Кристи.
Джаки пожала плечами.
– Ну, как бы то ни было... Ладно, мне нравятся мужчины. Теоретически.
– Видите, почему мы с Джаки так идеально подходим друг другу? – сказала Кэт, – Я – вечный оптимист, а она – мисс Пессимист. Она меня притормаживает, когда я слишком уж заношусь, а я ей напоминаю, что надо иногда давать шанс близким, они ведь не так уж плохи.
– Близкие, конечно, не так уж плохи, а вот мужчины – это совсем другое дело, – проворчала Джаки.
– Угомонись, убийца! – хихикнула Кэт.
Джаскелина уставилась шоколадными глазами на лучшую подругу.
– Я абсолютно уверена, что ни за что не дам тебе вторую бутылку шампанского.
Кэт усмехнулась.
– Нет, ты этого не сделаешь! Припомни-ка наш уговор – я плачу за такси и за это получаю столько шампанского, сколько мне захочется!
– Ох, леди, прежде чем рассуждать о вызове такси и прочем, не будете ли вы так любезны немножко обсудить работу, которую я должна написать для своего идиота-профессора?
Сьюзи извлекла откуда-то толстую тетрадь и два остро заточенных карандаша.
– Твой идиот-профессор, похоже, не порадуется работе женщины, – сказала Кэт.
– Эй, я сказала, что хочу получить диплом бакалавра. Я ведь не говорила, что желаю сразу стать доктором наук, – Сьюзи хитро усмехнулась, глядя на подруг, – Или, немножко искажая знаменитую фразу нашей любимой певицы Бонни Рэйтт, дадим ему тему для разговора!
Венера громко рассмеялась.
– Дорогие мои! Так вот почему мой оракул нашел именно вас! – воскликнула она и хлопнула в ладоши, хотя компания современных смертных женщин не могла слышать богиню; они вообще не подозревали, что Венера наблюдает за ними с помощью сияющего оракула, который действовал как бесконечно мощный телескоп, дающий возможность прямо с Олимпа заглядывать в Талсу.
Венера сосредоточилась на одной из пятерых женщин, с заразительным смехом, сияющими голубыми глазами и восхитительным именем Кэт.
– Ох, пылающая задница Гермеса, она безупречна! – Богиня принялась загибать ухоженные пальчики, перечисляя достоинства смертной женщины, – Она консультирует мужчин, а значит, сумеет справиться и с Ахиллесом, и с этим его глупейшим берсеркерским гневом. Она оптимистична, и ей нравятся мужчины.
Богиня сладострастно улыбнулась.
– Ей нравятся мужчины, а это всегда большой плюс, когда нужно кого-то соблазнить. И она достаточно проницательна, чтобы интуитивно понять: все эти глупые выдумки о Троянской войне повторяются...
Венера немного помолчала, состроив раздраженную гримаску.
– Да, повторяются гораздо дольше, чем я могла предположить.
Богиня любви снова сосредоточилась на маленькой компании подруг и с удовольствием смеялась вместе с ними, когда они сочиняли очень забавное, очень точное и очень феминистическое эссе для некоего профессора, которого они называли мистером Задницей.
Венере нравились все пять женщин, но Кэт – самая подходящая кандидатура для выполнения задания богини. А подруги Кэт как бы отражали ее, и богине любви очень нравились эти отражения. В особенности Венеру очаровала Джаскелина, самая близкая подруга Кэт. Джаки, как называли ее остальные, была дерзкой и сочной и неотразимой в своем стремительном остроумии, да еще эта ее экзотическая внешность, чудесная кожа цвета жженого сахара... Венера даже задумалась на мгновение, не предпочесть ли именно эту женщину, – но решила, что нет. Джаскелина была прекрасна, однако Кэт в большей степени обладала тем искусством, которое было необходимо для завоевания Ахиллеса. Кроме того, грекам трудно было бы объяснить, почему кожа Джаскелины такого цвета.
– Ну, их можно только пожалеть, – пробормотала Венера себе под нос.
Богиня любви начала более пристально изучать Кэт и вскоре облегченно улыбнулась. Нет, Кэт не была влюблена в какого-нибудь смертного мужчину. Если бы это было так, Венера, воплощенная Любовь, ощутила бы это. Вообще-то теперь, когда Венера об этом задумалась, она поняла, что из всех подруг только у беременной Хэзер есть мужчина.