Оказывается, Ира уже зашла на кухню и опять что-то говорила, говорила, говорила… Кажется, про то, что он – неудачник и не может из-за своей работы свозить ее на новый год в Париж… Игорь слегка поморщился от этой патетики:
- Ир, тебя можно попросить?
- О чем? – та слегка напряглась, в глазах загорелся огонек тщеславия, женщина явно ждала, что он сейчас попросит остаться.
- Уйди без скандала, - сказал, будто припечатал, забрал чашку еще теплого кофе и ушел в спальню, на ходу захлопывая створки опустевших шкафов. Раздались шаги, стук колесиков чемодана, хлопнула дверь, и вновь стало тихо. Игорь подошел к окну, выглянул наружу и увидел, как Ирина садится в черный внедорожник. Машину он узнал сразу: Сан Саныч, давний партнер и большой любитель женщин.
На какую-то секунду Игорю стало даже жаль Ирину, которая, словно сорока, летела на все блестящее, но он прогнал эти мысли. Темнело. В соседних домах в окнах зажигался свет.
Где-то уже включили гирлянду на елке. И теперь огоньки весело мерцали в темноте. В соседней квартире женщина в бигуди сосредоточенно резала салат, забыв задернуть шторы. Двое детей постоянно отвлекали ее, и она орудовала ножом все яростнее.
Усмехнувшись, Игорь отошел от окна, побродил по квартире, затем надел куртку и вышел на улицу: оставаться одному дома не хотелось.
Троллейбус привез ее к парку. Темные деревья на фоне заиндевелой травы и темного неба. Девушка вышла и огляделась. Людей на остановке не было, кроме странной пары. Оба невысокие, сухие, сморщенные, она – в зеленом пальто и красной шляпке, шелковый шарф у горла сколот брошью: лист клевера с четырьмя лепестками, он – в коричневой куртке и шапочке как у Робин Гуда. Они сидели, тесно прижавшись друг к другу, словно два воробья. Им явно было холодно. Даша села рядом, держа руки в карманах и украдкой поглядывая на стариков. Налетел порыв ветра, и они, вздрогнув, еще теснее прижались друг к другу. Девушке вдруг стало очень жалко этих стариков, сидящих на холодной остановке в канун Новогодней ночи. Недолго думая, она размотала с шеи шарф и накинула сразу на двоих. Старик поднял голову, голубые глаза ярко блеснули.
- Спасибо, - поблагодарил он скрипучим голосом,- Но разве вам не жалко? Как я понимаю, это же подарок?
- Жалко, - кивнула Даша, - но ведь вам нужнее, а Марии Владимировне я объясню…
Она осеклась и внимательно посмотрела в насмешливые глаза:
- А откуда вы знаете, что это – подарок?
- Просто угадал, - он поднялся, вынуждая свою спутницу встать, - Хотите, мы проводим вас, вы же собирались прогуляться по парку.
- Вообще-то я пропустила остановку… - Даша задумчиво посмотрела на темнеющие неподалеку деревья, у нее действительно, когда она выходила из троллейбуса, мелькнула такая мысль. Мелькнула и пропала. А сейчас, после предложения старика, ей вновь захотелось пройтись между темных стволов, ощутить, как хрустит под ногами смерзшаяся трава. Что-то мягкое коснулось её носа, она подняла голову вверх. Природа решила тоже сделать новогодний подарок: ветер стих, а из темноты неба сыпались крупные снежные хлопья. Даша нерешительно взглянула на стариков, затем, вспомнив, что дома все равно никого нет, и даже елку она не наряжала, весело тряхнула головой:
- А пойдемте…
Они неспешно двинулись вглубь парка. Снег моментально преобразил все вокруг, делая из зловещей холодной темноты Новогоднюю сказку. Теперь небо уже не казалось черным, скорее, каким-то сиреневато-серым с желтыми отблесками электрических фонарей, освещавших город.
Они неспешно подошли к каким-то полуразрушенным колоннам, Даша вспомнила, что здесь очень давно была дача знатного вельможи, ее вроде бы собирались реставрировать, но вот так и не собрались. Читай книги на Книгочей.нет. Подписывайся на страничку в VK. Старики остановились, словно переводя дух. Девушка машинально взглянула на часы. В театре антракт, готовятся ко второму действию.
- Вы чем-то расстроены? – теперь спрашивала старушка. Она мягко положила руку на куртку девушки, - У вас ведь случилось что-то серьёзное, верно?
- Случилось, - вздохнула Даша, почему-то не осмеливаясь лгать, - Я больше не могу танцевать.
- Отчего? – старики остановились, было видно, что они согрелись: бледные до того щеки порозовели, руки не тряслись мелкой дрожью. Они все еще сжимали шарф, кутаясь в него, как в плед.
- Доктора сказали, - девушка отвернулась и поморгала, смахивая злые слезы.
- И вы не стали пробовать?
- Почему? Пробовала, и не раз. Не могу. Не выдерживаю.
- Покажите! – вдруг потребовала старушка.
- Что? – изумилась Даша.
- Уважьте двух стариков, мы же не взыскательная публика… станцуйте нам!
- Здесь? – девушка растерянно оглянулась. В принципе, снег только начался, и дорожка ровная. Снежинки падали, кружились вокруг, и ей вдруг захотелось кружиться вместе с ними. Она раскинула руки, подставляя лицо снегу, затем привычно взмахнула ими, становясь в позицию…
Она не поняла, откуда взялась музыка, переливчатая, хрустальная, звенящая, как игрушки на новогодней елке. В мелодию вплелся голос, проникновенное сопрано, заставлявшее сердце трепетать. Не выдержав, Даша сделала несколько неуверенных шагов, затем встала на полупальцы…
Игорь долго бродил по парку, засунув руки в карманы, - перчаток у него не было, как, впрочем, и шапки, но если на голову можно было накинуть капюшон, то руки, конечно же, замерзли. Ледяной ветер заставлял опустить взгляд и смотреть под ноги, обутые в прочные и теплые желтые фирменные ботинки. Он бродил и бродил по дорожкам, сначала просто идя куда глаза глядят, затем, когда окончательно стемнело, кружа в поисках тропинки.
Мелькнула мысль, что в театре наверняка второе действие, а в буфете достаточно неплохой коньяк. Мелькнула и пропала: пора завязывать с этой театральщиной. Об Ирине он давно не думал.
Ветер вдруг стих, из темного неба повалил снег. Крупные мягкие хлопья, кружась, падали на землю в такт незнакомой хрустальной музыке. Музыке? Игорь встрепенулся и, движимый любопытством, пошел навстречу звукам, в которые теперь вплетались незнакомые слова песни. Ощущая себя принцем из сказки, он, стараясь не шуметь, пробрался сквозь невысокие кусты и увидел её. Сердце вдруг дернулось вверх-вниз и замерло, чтобы потом радостно забиться: Даша, Дарья Пилецкая танцевала одна на заснеженной тропинке. Он сразу узнал ее характерные движения рук, ту пластику, с которой она танцевала, вот она разбежалась и прыгнула, отрываясь от земли, словно птица, затем приземлилась и замерла, удивленно смотря по сторонам. Затем, заметив мужскую фигуру в кустах, испугано попятилась.
- Простите, бога ради, я просто, - Игорь сделал шаг, выходя на более светлую поляну.
- Это вы? – испуг на лице балерины сменился удивлением, - Вы всегда сидите на первом ряду на премьерах!
- Вы помните меня? – настала его очередь удивляться. Она кивнула и посмотрела по сторонам:
- Вы не видели здесь двух стариков? – она нахмурилась и подошла к невысокому кусту можжевельника, на который был намотан её шарф.
- Здесь никого не было, - Игорь подошел к ней.
- Неужели ушли? – огорчилась девушка, - И шарф забыли…
Мужчина смотрел на ее слегка растерянное лицо, огромные глаза, чуть вздернутый нос, прядку темных волос, выбившуюся из-под шапки. Хотелось заправить ее, но он не посмел:
- А в театре мне сказали, что вы больше не танцуете.
- Не танцую… - кивнула она.
- Почему?
- Травма, при нагрузках колено… - она осеклась, нахмурилась и пару раз тряхнула правой ногой, - Странно… не болит… раньше всегда болело…
Девушка с какой-то грустью начала наматывать шарф на шею. Шерсть пахла вереском и чайной розой. В этом шарфе она казалась особенно хрупкой.
- Даша, а вы хотите в Париж? – вдруг спросил Игорь, она рассмеялась и покачала головой:
- Нет, только не туда!
- А куда?
Даша недоверчиво посмотрела на него, словно решая, можно ли довериться, затем ответила: