Все вокруг пошло кувырком. Разгорячившись, продавцы фруктов начали бросать в толпу яблоки и апельсины. Красавчик подходил то к одному, то к другому и незаметно вытаскивал кошельки, набитые луидорами. В такой суматохе никто ничего не видел.
Великий Матье со своего помоста, как из преисподней, давал указания:
— Так, так, ребята, хорошо, сильней бей! Вон у того толстый кошелек! А ты что смотришь, старый осел? Он же лапает твою жену! Встряска пойдет всем на пользу, а у меня будет больше клиентов. Так, так его!
Ему такие потасовки были на руку, потому что после них у него было предостаточно клиентов.
Анжелика стояла в стороне и буквально задыхалась от смеха.
— Как смешно, крошка, — прозвучал рядом с ней чей-то незнакомый голос, и сильная рука схватила ее за запястье. Анжелика резко обернулась и увидела полицейского сыщика в штатском.
— Почему они дерутся, может, ты знаешь, красотка? — грубо спросил полицейский.
— Ой, смотрите, быстрей, что это там наверху? — воскликнула Анжелика, глядя вверх.
Полицейский поднял голову, этого было достаточно. Анжелика сильно ударила его, как учила ее ля Поляк. На губах у сыщика показалась кровь, и он упал как подкошенный.
Вечером все собрались в башне Несль.
— Да, «урожай» удачный, — сказал Никола.
Тут же, около стола, стояли Флико и остальные бандиты. Появилось вино и легкая закуска. Праздник по случаю удачного сбора «урожая» начался.
Глава 7
— Анжелика, — пробормотал Никола, — если бы ты не вернулась!..
— Ну и что бы случилось? — рассеянно спросила она.
Никола притянул ее к себе и сжал в объятиях.
— Не надо, Никола. — Она освободилась из его железных рук, медленно подошла к окну и оперлась лбом о решетку.
Небо было голубое, в воздухе чувствовался запах цветов, фруктовых деревьев.
Никола подошел к Анжелике, продолжая пожирать ее глазами.
— Ну, и что бы случилось, если бы я не вернулась?
Она резко повернулась.
— Если бы тебя посадили в Шантль, я бы тебя освободил. Если бы эта проклятая собака тебя покусала, я бы убил и ее, и ее хозяина. Но если бы ты изменила мне, я бы убил и его, и тебя. Не думай, что ты можешь так просто уйти от меня! У нас здесь не предают так просто, как там, в высшем свете. Мы очень многочисленны и сильны. Я бы тебя достал из-под земли: в церкви, в монастыре, даже в королевских покоях. У нас везде свои люди. Я бы… — он все больше распалялся. — Если ты меня когда-нибудь обманешь… Берегись!
Анжелика закричала ему прямо в лицо:
— Свинья! Вспомни ля Поляк!
— Прости меня, — Никола потупился, — я был пьян.
— Ну ладно, я тебя прощаю, — сказала Анжелика, улыбаясь, и легла на постель.
Вскоре Анжелика проснулась и дернула Никола за руку.
— Помнишь, как в детстве мы хотели убежать в Америку? Не поехать ли нам сейчас туда, Никола?
— В Америку? — переспросил пораженный Никола. — Ты с ума сошла, моя дорогая «маркиза».
— Никола, поверь мне, что это свободная страна, там бы мы были свободны. Что ждет нас здесь? Для тебя тюрьма или каторга, а что будет со мной, если тебя посадят в тюрьму?
— Когда находишься во «Дворе чудес», не надо думать о завтрашнем дне, — раздраженно ответил Никола.
Но Анжелика продолжала:
— Там, в Америке, у нас будет своя земля. Мы будем ее обрабатывать. Я нарожаю тебе детей…
— Ты в самом деле сошла с ума, Анжелика. Ты думаешь, что я оставлю Родогону Сен-Жерменскую ярмарку?
Она не ответила и закрыла глаза. Что Никола говорил дальше, она не слышала. Ночью Никола просыпался несколько раз Анжелика смеялась во сне, и он хотел ее разбудить.
Анжелике снилось, что она плывет по морю в шаланде, полной свежего сена, и легкий бриз нежно ласкает ее лицо. Было очень приятно, она была счастлива, все мрачные мысли растворились в пространстве.
Глава 8
Однажды летним вечером Тухлый Жан заглянул в «резиденцию» Каламбредена, находившуюся в башне Несль. Он пришел, чтобы проведать нищенку по кличке Фанни-несушка, которая промышляла в банде Каламбредена. Это была своеобразная женщина, ее профессия была всем известна — она была проституткой. По натуре она была артисткой и просила милостыню только для развлечения. Но основное ее занятие было рожать и продавать детей. Тухлый Жан уже купил ребенка, которого она носила под сердцем.
В этот вечер он пришел узнать, как чувствует себя младенец, находившийся еще в утробе матери.
Фанни сидела в углу и вязала. Она никогда не сидела без работы. Развязной походкой Жан подошел к ней.
— Привет, Фанни. Как чувствует себя «наш» младенец?
Фанни бросила работу.
— О, прекрасно. Но за него, — она показала на живот, — ты мне заплатишь больше, чем обычно, потому что у него будет хромая нога.
— Но как ты можешь знать об этом? — спросил крайне удивленный Жан.
— Тот, с кем я спала, был хромой.
Все бродяги затряслись от смеха. Сидевшая тут же за столом ля Поляк заметила:
— Считай, что тебе повезло, — ты видела, что твой клиент был хромой. А ты не путаешь? — она залилась оглушительным смехом. — А может, он был без…
Все продолжали смеяться.
Анжелика ненавидела Тухлого Жана. Ее маленькая обезьянка Пикколло, возбужденная громким смехом, прыгнула на плечо Тухлому Жану и вырвала у него на голове клок волос.
— Проклятое животное, — заорал он, защищая глаза и лицо.
Анжелика смеялась, довольная поступком своей любимицы. Она не скрывала своей неприязни к этому типу — продавцу детей, хотя многие его боялись из-за связи с Великим Керзом.
Жан ругался на чем свет стоит, потирая и без того почти лысый череп. Он уже докладывал Великому Керзу, что люди Каламбредена стали несносными и опасными. Они считают себя хозяевами. Но придет день, и они поплатятся за это.
Чтобы как-то успокоить его, ля Поляк пригласила продавца детей к столу выпить глоток вина. Она налила ему полную кружку бурлящего вина. Тухлому Жану всегда было холодно, даже в разгар лета. Должно быть, у него была рыбья кровь. Глаза его были сине-зеленого цвета, кожа всегда потной. По мере того, как он пил, ужасная улыбка искажала его лицо и рот, полный гнилых зубов.
Внезапно в дверях башни Несль появился старик, сзади которого шел его сын, малыш Дино.
— А вот и ты, мой красавчик, — сказал Жан, потирая руки. — Ну, старик, на этот раз решено. Я тебе даю 50 ливров за твоего сопляка.
Старик растерянно смотрел на него.
— Но что я буду делать с пятьюдесятью ливрами? И кто же будет играть мне на барабане?
— Ты научишь другого мальчишку.
— Но это же мой сын, — заплакал старик.
— Ты разве не хочешь сделать его счастливым? — спросил Жан, злорадно улыбаясь. — Ты только подумай, твой сын будет носить бархатный камзол с кружевным воротничком. Я тебя не обманываю. Я уже наметил знатного сеньора, ему-то я и продам твоего щенка. Он будет любимцем сеньора, а в будущем, если не будет глуп, его карьера обеспечена. — И Тухлый Жан потрепал светлые кудряшки ребенка.
Потом он обратился к мальчику:
— А как ты на это смотришь, Дино? Хотел бы ты иметь красивую одежду и есть из серебряной посуды?
— Я не знаю, — смущенно ответил Дино.
Он не представлял всего этого, потому что родился и вырос в нищете, как и его предки. Луч заходящего солнца, пробивавшийся в просвете дверей, озарил его кудрявую головку. У него были длинные загнутые ресницы, большие черные глаза и красные, как вишня, губы. С изяществом носил он свое платье, больше похожее на лохмотья. Мальчика можно было принять за маленького сеньора, собравшегося на маскарад.
«Какой красивый мальчуган, — подумала Анжелика. — Он был создан природой для роскоши и достатка, но его судьба распорядилась по-другому».
— Ну что, мы договорились? — снова завел свою песню Жан, взяв мальчика за плечи. — Пойдем со мной, мой птенчик.
Старика била дрожь.
— Нет, я не согласен! — завопил он. — Ты не имеешь права отнимать у меня моего сына!