Маленькие люди - Рой Олег Юрьевич

© Резепкин О., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2018

Памяти моего сына Женечки

посвящается

Эту книгу я написал три года назад и отложил в стол, потому что не был уверен в ее актуальности. Время от времени у меня появлялось желание ее опубликовать, но что-то удерживало. И сейчас я почувствовал, что время пришло.

То, что три года назад казалось мне фантастикой, в наши дни всерьез обсуждается в научных кругах, и, может быть, мы когда-нибудь увидим мир «маленьких людей». Но это даже не главное, а главное то, что у маленьких людей проблемы в точности такие же, как у больших. Это наши с вами проблемы и радости, ведь все мы люди и, как говорит главный герой книги, «в анатомическом плане человечество не делится на какие-то группы: хоть три фута ты ростом, хоть семь, хоть черный, хоть белый, ты можешь быть гением или бездарем, лентяем или трудоголиком, альтруистом или эгоистом». Мы все одинаковые, но каждый из нас не похож на другого. И это прекрасно.

Доброе утро, последний герой!..

Старый «Астон-Мартин» радикально черного цвета среди «Вольво», «Мерседесов» и маленьких новомодных электрокаров на стоянке такси у аэропорта привлекал внимание, как гроб на детской площадке. К нему-то я и направился.

Похожий на Бобби Сэндса, ирландского революционера, умершего от голодовки, рыжеватый таксист дремал за рулем, держа в руках свежий номер «Ириш таймс». За задним стеклом виднелось еще несколько газет, вероятно, уже прочитанных. Я подумал: интересно, а написано ли в этой газете про меня? С некоторых пор я стал персонажем газетной хроники. Если написано, то таксист меня может и узнать, со всеми вытекающими отсюда разговорами и всем прочим…

Но до вокзала все равно надо было как-то добираться. Можно, конечно, арендовать машину, но я решил повременить с подобными расходами. Поэтому решительно подергал ручку двери и привстал на цыпочки – чтобы быть заметнее. Когда твой рост едва превышает четыре фута, из машины тебя могут и не разглядеть.

Таксист моментально очнулся, уставился на меня ясно-голубыми глазами и недоуменно спросил:

– Сэр? Чем могу служить?

Похоже, он меня не узнал. Вот и славно.

– Тем же, чем и всем остальным, – улыбнулся я, открывая дверь. – Мне нужно добраться до железнодорожного вокзала.

– А деньги у вас такие же маленькие? – спросил он, когда увидел меня во весь рост, с ног до головы. Я сначала несколько растерялся. Все-таки я еще не привык к своему новому состоянию. Причем шутят по этому поводу впервые: обычно толерантно помалкивают и фальшиво отводят глаза. Стараются не смотреть. А ведь все равно смотрят – поверх смартфонов, прикрываясь планшетами, книгами, а дети, так те просто пялятся во все глаза, потому что еще не знают, что такое толерантность и с чем ее едят.

– Деньги – одна из тех вещей, которые у меня нормального размера, – ответил я без тени улыбки. Но если я правильно оценил этого парня…

– А что еще? – разумеется, тут же спросил он. Я ему ответил. Это была, пожалуй, довольно пошлая и грубоватая шутка, но мой рыжеватый водитель тотчас же разразился честным ирландским хохотом.

– Свой человек, – сказал он, утерев рукавом глаза. – Добро пожаловать в старую добрую Ирландию.

Я расположился на переднем сиденье, и машина двинулась с места.

– Небось в Хоулленд едете? – спросил он, лихо выезжая со стоянки. Я с удивлением уставился на него – откуда он узнал о моих намереньях? Но согласно кивнул:

– А как вы догадались?

– Что я, лепреконов, что ли, не видел? – ответил он загадочно. И тут же поинтересовался: – А откуда прибыли, если не секрет?

– Из Лондона, будь он неладен, – ответил я, заработав еще один одобрительный взгляд. – Фокс Райан, к вашим услугам.

Он глянул на меня с неожиданным удивлением и сказал после паузы:

– То-то я и гляжу, что вы недостаточно рыжий для лепрекона. Решили посетить достопримечательность, хм… подходящую по размерам?

Я не понял ровным счетом ничего, кроме того, что беззлобное подтрунивание шофера нравится мне куда больше, чем холодная толерантность и деланое безразличие всех остальных. Я более чем уверен, что идея толерантности появилась у людей вполне полноценных как некая благородная форма этакого снисхождения к «неполноценным». Вот только когда ты ростом четыре фута без нескольких дюймов, ты хорошо видишь всю лицемерность подобной толерантности.

Она словно исключает тебя из круга нормальных людей, превращая в существо, «требующее особого отношения», а значит, априори неполноценное. Да, на словах она призвана разрушить стену между людьми обычными и «не такими», но на деле она делает эту стену еще прочнее. Потому что приучает «нормальных» лицемерить, вызывая этим скрытое отторжение. И даже насмешки не так разделяют людей, как вынужденное лицемерие с обеих сторон. Когда над тобой подшучивают, как этот ирландский весельчак, даже когда откровенно насмехаются, это дает тебе шанс быть со всеми на равных. Когда лицемерят, делают вид, что все в порядке, и при этом старательно отводят глаза – никакого шанса на равенство нет и быть не может.

– Просто наобум ткнул в точку на карте, – сказал я, доставая сигареты. – У вас в машине можно курить?

Он кивнул и нажал на прикуриватель.

– Вот так, просто ткнули и попали прямо в царство лепреконов… Есть на свете все-таки чудеса.

Я был совершенно не прочь узнать подробности о том месте, куда сейчас направлялся, а словоохотливость таксистов общеизвестна. Я закурил и доверительно сказал:

– Ну, скажем, почти так. А точнее, меня, по правде говоря, заинтриговало то, что Хоулленд – независимое государство, о существовании которого не знает даже Википедия. Собственно, вот и все. Ну, и еще, что его жителей называют лепреконами, словно они и впрямь древние волшебники маленького роста.

– Да, они такие… А в Британнике про Хоулленд тоже ничего не написано, – согласно кивнул таксист. – Ну, с Британникой-то все понятно, не любят нас островитяне, и это, к счастью, взаимно. А вот почему в Вики ничего нет, не знаю. Даже странно.

Он притормозил у очередного светофора, остро глянул на меня и сказал:

– Так вы действительно совсем-совсем ничего не знаете про наших лепреконов?

Я отрицательно качнул головой.

– Тогда слушайте внимательно, эта история, клянусь святым Патриком, достойна того.

История действительно оказалась крайне занимательной. В апреле тысяча девятьсот семнадцатого года на крохотный полуостров Эль-Сид, выдающийся в Ирландское море к востоку от Дандолка, прибыл цирк «Лепрекон». Это был бродячий цирк-шапито, чья труппа полностью состояла из карликов. Представителей каких только национальностей в ней не было… Ирландцы, шотландцы, англичане, валлийцы и даже залетные француженка и немец. Возможно, и даже наверняка, были и другие.

К этому времени цирк оказался в чрезвычайно затруднительном финансовом положении. Труппа была на грани развала, платить артистам было нечем, покупать и чинить имеющийся инвентарь не на что. Директор велел разбить видавший виды шатер у неких древних развалин и предложил труппе самораспуститься. После бурных дебатов карлики-лепреконы решили держаться вместе в надежде на лучшие времена. В итоге оказалось, что это было правильное решение. Развалины постепенно привели в порядок и даже соорудили в них некое подобие арены. Вернее, использовали старую круглую площадку, находившуюся в центре развалин. Представления с горем пополам начались, в цирк потянулись зрители, и дела труппы несколько поправились. Вскоре вокруг цирка выросла небольшая деревенька, со временем ставшая городишком по имени Хоулленд – очевидно, потому, что дыра это была еще та.