Почти никто не видел господина Эль, лишь государственные деятели и царедворцы. Поэтому среди простого люда о нем ходили слухи и легенды, а его имя упоминалось почтительным шепотом. Говорили, что он умный, беспощадный к врагам, но снисходительный к тем, кто принимает разумные взвешенные решения. А еще — что он очень хорош собой, и многие девушки мечтали выйти за него замуж или хотя бы стать официальной наложницей… Но, кажется, он вовсе не нуждался в женском обществе.
«Только я не мечтала, — подумала Аньис. — А вот как получилось… Впрочем, что теперь гадать, так ли он хорош собой, как говорят. Так ли силен и умен. Я никогда не увижу человека, которому меня хотели подарить. Я увижу Садди. И мы убежим, чтобы статью мужем и женой за морем, вдали от рабства и обычаев нашей страны».
Выглянув из ниши, Аньис обнаружила, что наступили сумерки. Пора, подумала она с волнением. Теперь нужно тенью пробираться по серым улицам, не привлекая внимания. А дальше будет Садди, он придумает, что им делать… Она шмыгнула в арку, дошла до ее начала и сделала шаг в переулок.
— Вот и попалась, крошка! — услышала она гогочущий грубый голос. Железной хваткой охранник в белой рубашке схватил ее за локоть. Аньис попробовала вырвать руку. Но мужчина лишь сжал ее второй локоть, заломил обе руки за спину, перехватил их своей необъятной лапищей и потянул вверх. Аньис застонала от внезапной боли и унижения. Ей показалось, что руки сейчас вырвет из плеч, в глазах потемнело.
— Ишь, крутишься, как кошка! Заставила нас побегать, маленькая тварь! — зло сказал он. — Не понимаешь своего счастья!
Вдруг раздался свист рассекаемого воздуха, Аньис сжалась, приготовившись к удару кнутом. Но кнут пролетел мимо и прошелся по плечу охранника. Амбал резко отпустил ее. Аньис шатнуло, и чья-то жесткая худая рука придержала ее за предплечье.
— Сколько раз говорил, что если будешь портить имущество, получишь кнута, — услышала она спокойный голос господина Ансьера. Лицо охранника скривилось в обиженной гримасе, как у ребенка:
— Но она вырывалась, господин!
— Неважно. Сейчас эта девочка — собственность короля. А за порчу королевского имущества можно лишиться головы. А ты, — Ансьер холодным равнодушным взглядом посмотрел на Аньис, продолжая придерживать ее, — должна понять, что сейчас любые выходки порочат твою семью. Продавая тебя, отец поручился: ты будешь хорошей рабыней, преданной и покорной. А бегство кидает тень на его репутацию. Ты ведь не хочешь, чтоб твою семью покрыл позор?
— Н-нет… — прошептала Аньис, пытаясь отойти от боли внезапного осознания. Она заложница. Попытка сбежать или непокорность не принесут свободы. Они лишь бросят тень на тех, кого она любит. И пусть отец продал ее — решил ее жизнь за ту четверть часа, что она отчаянно спешила домой. Но еще была измученная жизнью мать и братья с сестрами. Нельзя бросать тень на них.
— Н-нет… — повторила Аньис и снова пошатнулась. В глазах потемнело, послышался страшный шум, он заполнил собой все, оглушая, унося ее в какой-то туннель…
— Если девчонка умрет, ответишь по полной! — сквозь шум прорвался злой голос Ансьера, и Аньис потеряла сознание.
* * *Садди позвал на помощь Вери, старшего брата Аньис. Да тот и сам собирался бежать искать сестру. Сначала вместе, а потом разделившись, они обежали все места, где, по их представлениям, она могла спрятаться. Но Вери не вспомнил про нишу в стене, а Садди лишь в самом конце догадался посмотреть темные дворики в глухом переулке. И все же он почти успел… Ему не хватило лишь несколько минут. Но эти минуты решили все.
Он увидел тоненькое тело девушки в руках здоровенного охранника из королевской гвардии. Тот, понукаемый сухопарым господином в белом костюме, нес ее к огромному экипажу, запряженному тройкой лошадей. Карета занимала половину улицы в ширину, и прохожие с опаской обходили ее с другой стороны.
Садди не сразу понял, что происходит. Затуманенный гневом и горем разум отказывался признать очевидное. А когда понял, бесчувственная фигурка Аньис уже скрылась внутри золоченого экипажа.
Садди бросился следом… Бежал, собирая последние силы, кричал — то ли угрожая, то ли умоляя. И даже догнал. Но получил удар в лоб от охранника, сидевшего на закорках кареты. Садди упал на мостовую, силясь не потерять из виду экипаж. Но тот скрылся за поворотом, а парень даже не мог встать, ноги его не слушались.
ГЛАВА 4
В этот вечер господин Эль отмечал с королем заключение крупной торговой сделки с заморским государством. Сегодня Ахтиону не хотелось шума, поэтому они были вдвоем. Если не считать трех девушек, что танцевали в дальнем конце зала под игривую музыку.
Двое мужчин полулежали в низких удобных креслах, небольшой столик между ними ломился от яств. Девушки грациозно извивались, прогибались назад до самого пола, свет магической люстры бросал отсветы на их блестящие костюмы, лишь немного прикрывавшие самые сокровенные части тела. Неожиданно музыка стихла, девушки остановились и, скромно опустив глаза, ожидали разрешения уйти.
— Хочешь какую-нибудь из них? — спросил король, указав на девушек и лукаво улыбнулся. — Любая из них — твоя. Хочешь на час, хочешь на ночь, хочешь — навсегда…
Господин Эль добродушно рассмеялся и отрицательно покачал головой. Король улыбнулся, тоже покачал головой, мол, так я и знал, и махнул рукой, давая танцовщицам разрешение уйти. Плавно покачивая бедрами, как это было принято в гареме повелителя, они удалились.
Воздержание господина Эль было любимым предметом шуток короля. Горячий тридцатилетний Ахтион не мог разгадать, почему его друг, которого он считал немногим старше себя, пренебрегает женским обществом. Большинство мужчин, наделенных властью, заводили большие гаремы, а в качестве жен выбирали дочерей знатных древних родов, образованных и воспитанных в добродетели. Ведь это наложниц может быть сколько угодно, а жена у каждого только одна.
Сам король еще в молодости женился на принцессе заморского государства, поддерживал с ней дружеские отношения, не забывая иногда приглашать ее в свою спальню. А в его гареме было более четырехсот красавиц из разных частей страны, и из-за ее пределов… В общем, приятного разнообразия хватало.
Поэтому, не понимая друга, король подтрунивал над ним. Предлагал ему то одну, то другую красотку, иногда просто шутил, что господина Эль интересуют только политика, экономика и война. А тот всякий раз добродушно отшучивался.
Но, вопреки мнению короля и распространенным слухам, господин Эль не хранил целибат. Просто традиции этой страны вызывали у него грустную улыбку. Правда, без особого неприятия. Он бывал в разных местах, приходилось ему посещать и страны, где правят женщины-амазонки, а мальчиков убивают при рождении, оставляя лишь немногих — для продолжения рода. Здесь мужчины эксплуатируют женщин, там женщины убивают мужчин. Баланс. Так видел это господин Эль. Но все же местные традиции ему не нравились.
Однако менять уклад жизни в Альбене по собственному вкусу не входило в его планы. У господина Эль были другие цели, более глобальные. И касались они не только Альбене…
Никто не знал, но во всех трех соседних странах, и в нескольких заморских, он был тайным советником. Правда, лишь в Альбене занимал официальную должность, ведь именно на эту страну он делал основную ставку в своей игре. Поэтому и жил он теперь по большей части в столице, в пожалованном ему дворце. А вот желания, которые он, впрочем, давным-давно умел усмирять, реализовывал там, где царят иные нравы. Там, где свободные красотки сами желают провести знойную ночь с мужчиной… При его внешности и умениях таких красоток вокруг всегда оказывалось много. Просто король об этом ничего не знал, как не знал и о его истинной роли на внешнеполитической арене.
* * *Аньис очнулась в экипаже, который медленно ехал по вечерним улицам. Она лежала на чем-то мягком и удобном. Обнаженная кожа рук касалась бархатистой обивки. Это было приятно. В углу горел магический светильник из тех, что стоят бешеных денег. Раньше Аньис только однажды видела такой, когда в раннем детстве оказалась с отцом в магазине магических товаров. В карете же она и вовсе была впервые в жизни, и догадалась, где находится, только по покачиванию, рывкам и окрикам кучера освободить дорогу.