Колесова Наталья
Испытательный срок
— Извините, вы не могли бы…
Поперхнувшись дымом, я попыталась спрятать сигарету, но поняла — застукана — и демонстративно затушила ее о подошву сандалии.
И совершенно зря потратила контрабандный товар.
Потому что этот как из-под земли возникший тип, с недоумением наблюдающий моими манипуляциями, просто не мог принадлежать к персоналу клиники: такой он был богатый, лощеный, а пуще всего — высокомерный. Дождавшись конца расправы с сигаретой, он продолжил с того места, где остановился:
— …проводить меня к мадам Зельдинг?
Подумав, я нехотя оттолкнулась от стены. Может, за эту услугу он вернет мне сигарету?
Он шел рядом по узкой аллее, засунув руку в карман легкого светлого пиджака и рассеянно посматривая по сторонам. Он даже не заметил, что встречные медсестры, как по команде повернули головы, провожая его взглядом — так встающее солнце не замечает тянущиеся к нему цветы. Я хихикнула:
— Думают, где это я вас только подцепила!
Он повернулся ко мне с такой высокомерно поднятой бровью, с таким подчеркнутым выражением непонимания, что я поспешила вспомнить подзабытые правила хорошего тона и осведомилась сладким голосом:
— Вы, вероятно, подыскиваете девушек для работы?
— А вы, вероятно, здешняя пациентка?
Тон и взгляд, прошедшийся по моим волосам, сбившейся на плечо майке, любимым драным джинсам, указывали, что он ничуть в этом не сомневается. В моем голосе по-прежнему были лишь мед и патока.
— Не могу ли я вам чем-нибудь помочь?
Снова поднятая бровь. Холодное недоумение:
— Это чем же?
— Я здесь уже давно, могу посоветовать подходящие кандидатуры.
Взгляд серых глаз выразил сомнение в моей способности подобрать даже подходящий мешок для мусора. Но голос прозвучал почти сочувственно:
— А почему давно? Лечение не помогает?
Сочувствие, исходящее от ослепительной глыбы льда метр девяносто ростом… "Мамаша" Зельдинг могла бы мной гордиться — я продолжила прежним любезным тоном:
— Какие у девушек будут обязанности?
Несколько шагов в молчании.
— Мне нужен секретарь, — наконец изрек он и с сомнением посмотрел на меня. Похоже, я удивила его своей сообразительностью, когда с энтузиазмом воскликнула:
— О, этого добра у нас хоть отбавляй! Здесь все заканчивают секретарские курсы. А некоторые работали и до клиники. Давайте поднимемся на балкон.
Пауза.
— Зачем? — кажется, в моем предложении он усмотрел нечто неприличное.
— Сейчас время отдыха. Все загорают у бассейна. Можете взглянуть на кандидаток.
Шлепая спадающими сандалиями, я провела "клиента" на балкон. И опешила, увидев на обращенных к нам лицах голливудские оскалы, услышав нежно приветствующий хор голосов… Лишь взглянув на своего спутника, поняла, в чем дело. Вернее, в ком.
— Вот, смотрите, — сказала я и со злорадством увидела, как он послушно повернулся к шезлонгам задом. Сев на перила, я свесила ноги вниз.
— Вы не упадете? — рассеянно осведомился он. Плевать ему на меня — да хоть бы я совсем под землю провалилась! Когда мы вышли на солнце, он надел темные очки, я не видела его глаз, но уверена, что они разбежались в разные стороны. Я дала ему время как следует оглядеться.
— Вы кто?
— Что?
Или он был туговат на ухо, или в каждом моем вопросе подозревал какой-то подвох.
— КТО вы? Адвокат, врач, бизнесмен… Кто вы по профессии?
— Скажем… я юрист. Даю консультации.
— Ваш доход?
Сняв очки, он потер дужкой загорелую гладковыбритую щеку, с внимательным прищуром глядя на меня. Мне нравился цвет его глаз — строго серый — безо всякого намека на легкомысленность голубого и страстность синего. Устойчивый. Определенный. Вокруг глаз — цепкие морщинки.
— Для вас это имеет какое-то значение?
— Для меня — нет. Для вашего выбора. Если доходы скромные, берите опытного секретаря, необязательно с броской внешностью. Красотку все равно переманят на более выгодное место. А если вы богаты, девочка фирму не разорит, зато хорошенькая мордочка и фигура украсят интерьер.
Мои вполне серьезные советы неожиданно его развеселили. Крепкие губы дрогнули в мгновенной усмешке.
— К какому разряду вы относите себя?
— К… единственному. Я не то и не другое. Ну так что же?
Подумав, он назвал цифру, и я действительно чуть не свалилась вниз. Еще ведь и занизил наверняка. Ну ладно, я же, в конце концов, не налоговое управление…
— О-го-го, так вы можете скупить всю клинику оптом!
— Мне не нужна вся, — принялся он объяснять серьезно. — Мне нужен один квалифицированный секретарь…
— Привет, Джессика!
Я с удивлением оглянулась. Редко меня приветствуют с таким энтузиазмом.
— Как дела? — спросила Шонон, глядя исключительно на моего "подопечного". Она жила в другом крыле клиники и до сегодняшнего дня вряд ли вообще подозревала о моем существовании. Я пожала плечами. "Клиент" сдержанно улыбался. Шонон некоторое время постояла рядом, опершись о перила и подставляя лицо солнцу. Демонстрировала красивый профиль… ну, и все остальное, поскольку "бикини" был надет на нее исключительно для смеха. В смысле — для приличия. Шонон открыла затуманенные карие глаза, сверкнула улыбкой.
— Увидимся! — и это было сказано явно не мне. "Клиент" слегка поклонился. Шонон удалялась, покачивая бедрами, и за этими бедрами неотступно следил зоркий взгляд ее предполагаемого работодателя. Ну, будем к нему справедливы — может, он просто прикидывал, украсит ли эта задница фасад его фирмы…
Я подумала, что просто завизжу, если кто-нибудь еще подойдет меня "поприветствовать".
— Ну как? — спросила выжидающе.
Он перевел взгляд на меня и снова надел очки. Видимо, после Шонон смотреть на меня ему было больно.
— Спасибо за помощь, Джессика. Не проводите ли меня, все-таки, к мадам Зельдинг?
— Вам никто не приглянулся? — удивилась я.
— Ну что вы, все девушки очень милы.
— А сигареткой меня не угостите?
Он качнул головой.
— Я не курю. Да и здесь, кажется, запрещено курить?
— А вам-то что… — пробормотала я, сползая с перил. И какого, скажите, черта я столько времени трещала, точно пьяный попугай? Он пропустил меня вперед, отчего настроение еще больше испортилось — мне вдруг представилось, что меня сравнивают с Шонон.
— Вот, — совсем мрачно сказала я, толкая ладонью дверь. — Миссис Зельдинг, это мистер… э-э-э…
Он уже проходил мимо, лучезарно улыбаясь.
— Извините за задержку, миссис Зельдинг! Джессика оказала мне любезность, показав парк… Прекрасные места!
Не веря своим ушам, старуха посмотрела на меня поверх очков.
— Очень рада вас видеть, мистер Клейтон. Спасибо, Джессика, вы можете идти.
Я прикрыла дверь и фыркнула. Места он обозревал действительно прекрасные.
*****
Меня разыскали после обеда со строгим указанием явиться к "мамаше" Зельдинг. "Кажется, тебе нашли место". Я плелась нога за ногу. Клиника уже два раза находила мне работу, на которой я не продержалась и половины испытательного срока, и я теперь не представляла, что еще может предложить "мамаша". Разве что рытье канавы…
Я скромно постучалась и от двери настороженно посмотрела на миссис Зельдинг. У нее было кислое лицо. Это меня немного взбодрило: кажется, место было не самое дерьмовое. В кресле в углу над грудой карточек все еще корпел Клейтон. Замороченный мной, он все никак не мог сделать выбор.
— Присаживайтесь, Джессика, — протухшим голосом предложила старуха.
Всех пациентов она садит на этот дико неудобный стул — вероятно, для того, чтобы нам захотелось поскорее покинуть клинику… Я опустилась на краешек, чуть ли не разглаживая складки на джинсах.