Улыбнувшись своим горьким мыслям, я принял решение, что сколько бы ему не понадобилось, я буду рядом и больше никаких побегов.
Еще раз согласившись со своим решением, я подсел поближе к моему похитителю.
- Прости меня… – Молчание. – Я понимаю, что поступил неправильно, я разбил гидроцикл, я заставил тебя переживать…
- Переживать… – это был не вопрос. Тихое рычание, которое с трудом можно было назвать человеческой речью. – Я решил, что потерял тебя. Ты хоть понимаешь, скольких людей я потерял? Я не мог остаться жить, зная, что ты умер по моей вине. Я… – Голос сорвался, и он замолчал.
- Прости, прости меня! Я не думал, что ты так отреагируешь… Я просто хотел… Ладно, не важно, что я хотел. Главное, что я так больше не сделаю… Правда, я теперь все понял… Я буду помогать тебе, если это нужно…
Я замолчал. Понимая, что несу всякую чушь, но по-другому никак не мог выразить то, что я чувствовал сейчас.
- Помогать? Мне? – он повернулся ко мне лицом. Его смуглая от природы кожа сейчас была сероватого оттенка. Что говорило о перенесенном им стрессе. – Ты хоть понимаешь, о чем ты говоришь? Я убийца, которого ищут все спецслужбы страны. И не только нашей страны.
- Да плевать мне! – я вскочил с места и навис над ним. – Я не верю, что ты мог убить свою семью! Слышишь, не верю!
- Да? – он тоже медленно поднялся на ноги и встал возле меня. В росте он меня превосходил, из-за чего мне пришлось закинуть голову, чтобы видеть его лицо. – И из каких таких соображений ты сделал такой вывод? Если не секрет конечно?
- Не секрет! В жизни не поверю, что человек, который мог убить свою семью, будет спасать какого-то там заложника! Ну, утопился и черт с ним. А ты… ТЫ бросился меня спасать!
- И это все из чего ты сделал вывод, – его глаза метали молнии. Он сделал шаг ближе ко мне в надежде, что я испугаюсь и убегу. Но я больше не боялся. И мне плевать, даже если он захочет меня тут удушить или разорвать на тысячи мелких кусочков, я согласен. Просто потому что еще никто в моей жизни так отчаянно не пытался меня спасти. Кроме моих родителей конечно. Отчаяние, которое я слышал в его голосе, пробило брешь в моей ледяной стене, которая столько лет меня окружала. И где-то глубоко в сердце зародилось тепло и нежность по отношению к этому человеку. Я сам себе не верил, а ему верил, я знал, что он не причинит мне боли. Просто знал и все.
- Да.
- Ты настолько глуп? Или при падении с этой чертовой игрушки ты окончательно потерял мозги?! Ты забыл кто я, и за что отсидел восемь лет? А ты знаешь, зачем я сбежал? Нет? Отлично! Я тебе расскажу. Я хочу найти и убить того человека, который уничтожил мою семью! Я хочу не просто его убить. Я буду отрывать от него по куску, а раны посыпать солью, чтобы они не заживали, а кровь не сворачивалась. Потом я с него живого сниму кожу и буду наблюдать, как он корчится в предсмертных судорогах, а когда эта тварь сдохнет, я выкину его труп на растерзание псам. И мне плевать, что потом со мной сделают. А знаешь почему? Он посмел убить моих девочек! Ни в чем неповинных трехлетних детей. Они его называли дядя Стасик и с годика сидели у него на руках. А эта сука смогла без зазрения совести пустить им пули в спину! Скажи мне как!? Как можно в спину убить ребенка? – Никита кричал. Во время своего монолога он подошел ко мне вплотную и сейчас сжимал руками мои плечи. Чувство было такое, что будто он хочет вырвать мои руки. Но я молчал, понимая, что если сейчас не дам ему выговориться, то его душевная рана, которую я своим поступком так неосторожно «вскрыл» загноится и будет еще хуже. – Я уже давно мертв. Я умер в тот вечер, когда убили мою жену и детей. А тебя я притащил сюда, чтобы ты играл роль живого щита, которым я буду прикрываться, когда придет время. И не стоит искать во мне положительных сторон, у меня их нет. Тюрьма учит очень многому, в том числе как манипулировать людьми. Так что зря ты тут приписываешь мне то, чего просто не может быть. – Ник отпустил мои плечи и легонько оттолкнул от себя. – Вали в дом, я больше не хочу тебя видеть.
Я стоял и смотрел на его медленно удаляющуюся спину. Потом в голове будто что-то щелкнуло. Не думая, что делаю, я побежал следом за ним. Догнав, обнял его сзади за плечи и прижался к нему всем телом.
- Я тебе не верю! Слышишь, не верю! Да, тюрьма тебя научила многому. Да, ты хочешь смерти того, кто убил твоих девочек! Да, ты жестокий и эгоистичный. Но это маска! И не нужно доказывать мне обратное. Сегодня два часа назад я видел тебя настоящего. И говорю тебе со всей серьезностью, на которую только способен, если ты и правда найдешь того кто убил твою семью, я первый буду помогать тебе снимать с него шкуру! Я буду рядом до конца! И если нужно будет, буду прикрывать тебя.
- А если нужно будет отстреливаться, что тогда будешь делать, а? – Голос звучал глухо и с издевкой. Провокация?
- Как что, буду подавать патроны конечно.
Тишина… Секунда… Вторая… Третья… И… Смех. Громкий смех больше похожий на карканье вороны. Но все же смех.
Ник отцепил от себя мои руки, повернулся ко мне лицом и заключил меня в свои огромные и сильные объятия. До этой минуты я не понимал, как хочу этого. Мамочки, неужели я гей?
«Главное вовремя про это подумать», – с издевкой смеялся надо мной внутренний голос.
Ну и пошел ты. Без тебя разберемся.
- Никит? – молчание. – Никит, я не гей. А ты?
- А я восьми лет провел за решеткой, там баб не было…
- Ааа…
- И что это «а» значит?
- Я не знаю, просто «а»…
Подняв голову, чтобы на него посмотреть, я наткнулся на теплые и нежные губы. Покрепче прижав меня к себе, Ник завладел моим ртом, и мне снесло крышу. У меня было много любовниц, но поцелуй ни с одной из них меня так не возбудил, как сейчас поцелуй с Ником.
Еще чуть-чуть и я готов был бы на все. Но Никита отстранился и прижал меня к себе.
- Я думал, что ты умер. И хотел умереть следом за тобой. Потом, когда ты привел меня в чувство, я хотел тебя убить. Но ты убежал. Ты можно сказать счастливчик.
- Дурак я, а не счастливчик.
Никита рассмеялся.
- Ладно, идем в дом, а то ты уже еле на ногах стоишь.
И не успел мой «спаситель» договорить свое предложение, как резкая головная боль пронзила меня насквозь. Я вскрикнул и схватился за голову. Никита без лишних слов подхватил меня на руки и понес в дом. Дальше я почти ничего не помню. Как оказался в постели как выпил лекарство и уснул. Полный провал в памяти. Зато во сне я продолжал целовать Ника, и мне это ужасно нравилось.
****~
Оставшиеся три дня мы буквально друг от друга не отлипали. Я узнал о нем столько нового, а главное сумел из него выудить информацию о том, что он собирается делать и как дальше действовать.
Имя человека, которого он подозревал, я знал еще с того дня на берегу. Но больше никакой информации Никита о нем не предоставил. Сказал, что если я попаду в руки оперативникам, чтобы мне по-настоящему им сказать нечего было. Рисковать моей свободой он не собирался. Когда настало время, Ник заговорил о том, когда и где меня отпустит. Я протестовал и не хотел с ним расставаться. Да, наши с ним отношения дальше поцелуев не заходили. Но я ни за что его не оставлю, пусть и не надеется.
- Никита, я против! Мы поедем вместе! Слышишь? Я тебя не брошу. И одного не отпущу.
- Ты хоть сам понимаешь что говоришь? И на что себя обрекаешь?
- Да… Я так решил, и плевать мне на то, что ты думаешь по этому поводу. Я тебя одного не пущу, и точка!
Ник вздохнул и подошел ко мне. Обнял, крепко прижав к себе.
- Хорошо. Тогда сделаем по-другому. Раз уж бог послал мне такое «счастье» как ты, я не поеду мстить Стасу. Рисковать тобой я не могу. Но и погубить твое доброе имя учителя я тоже не хочу. Смотри, что мы сделаем. Завтра на вертолете тебя отвезут в Днепропетровский аэропорт. Естественно, тебя там уже будет ждать полиция. Тебя допросят. Ты скажешь, что не знаешь, где ты был. И как попал на борт этого вертолета. Что всю неделю пребывания со мной у тебя были завязаны глаза. И ты ничего не можешь им сказать. Не обо мне не о моем месте пребывания. У них просто не будет другого выхода как тебя отпустить. Мы же с тобой будем поддерживать связь через Интернет.