Грешница по контракту - Максимовская Инга

1985 год

— Тварь — ревел огромный мужик, глядя на маленькую, изможденную женщину, пьяными, налитыми кровью глазами. Она уже не плакала, слезы кончились. Просто смотрела на своего мучителя, полными ужаса глазами, и вздрагивала худым телом, прижимая к себе испуганного мальчика. Изверг подошел к ней, не твердой походкой и вырвал из ее руки, маленькую ручку ребенка, за которую она держалась, как утопающий за соломинку. Сын, ради которого она продолжала существование, безропотно повиновался, закрыв голову ручонками, опасаясь очередного удара.

— Не трогай его — исступленно взмолилась женщина, чувствуя, как сжимается сердце.

— Щенок — выплюнул мужчина, и откинул от себя малыша. Ребенок упал, и затих. Мать бросилась к нему, но получила пинок по ребрам и задохнулась от ослепляющей боли. Ребенок пошевелился и беззвучно заплакал, размазывая кулачком грязные слезы.

— Я убью тебя — прошептала женщина, и подползла к своему ребенку. Мужчина, пошатываясь, подошел к столу и взял нож, которым несколькими минутами ранее, резал сушеную рыбу.

Женщина, качала свое дитя, не обращая внимания, на творящееся вокруг, когда огромный тесак вошел в ее тело. Она даже не почувствовала боли, глядя остекленевшими глазами, на смысл своего существования, маленького сына, который на днях отметил очередной, безрадостный, третий по счету день рождения, в этой захламленной, воняющей алкогольной безысходностью квартире.

— Ты мое счастье — прохрипела мать, и тонкая струйка крови стекла на ее подбородок.

Мужчина упал на расшатанный диван и громко захрапел. Мальчик захныкал и теснее прижался к телу женщины

Его нашли спустя три долгих, голодных дня в том же положении. Соседи, почувствовали запах, несущийся из нехорошей квартиры, и вызвали милицию. Он гладил волосы любимой мамы ослабевшими прозрачными ручонками, молча и от того было еще страшнее. Даже видавшие виды сотрудники милиции, содрогнулись, увидев страшную картину. Убийца, в алкогольном угаре, не понял, что сотворил, продолжая свой адский пир. Молодой лейтенант, взял на руки почти невесомое тельце ребенка. — Я никому тебя не отдам — прошептал он, роняя скупые слезы в поросшую легкими, похожими на пух детскими волосиками макушку — обещаю. Ребенок вздрогнул и закрыл голову, ожидая очередного удара.

Дэн

2017 год

Мне нужна шлюха — отрывисто сказал я в телефонную трубку — Красивая, и интеллигентная, насколько это возможно.

Борюсик на том конце провода хмыкнул, но перебивать не стал. Годы работы сутенером, научили его молча выслушивать предпочтения клиентов, мысленно подсчитывая при этом барыш, который он может получить, продав одну из своих «девочек». Данная сделка сулила ему неплохую выгоду.

— Телка, для чего нужна? — поинтересовался он, перебирая в уме контингент. На ум пока, пришла только одна куколка, которую ее товарки за глаза называли «мадам» и открыто недолюбливали. — Просто странно, ты же не любишь продажных баб, что на тебя нашло?

— Я, кажется, советов у тебя не спрашивал, — разозлился я, подавив желание бросить трубку, закончив отвратительный для меня разговор. Но, девка мне нужна была срочно, а у Бори товар был в ассортименте. Он заботился о проститутках, а точнее о своем благополучии, ежемесячно проверяя куколок на наличие болезней и других проблем, способных возникнуть при их работе. — Мне нужна девушка на неделю, не силиконовая шалава, не алкоголичка. Ты меня понял?

— Фуфла не держим, — засмеялся сутенер, и меня передернуло от отвращения, — но будет дорого. Как я понимаю, девочка нужна для эскорта, а там другой прайс.

— Спишу твой долг — спокойно сказал я, вспомнив заоблачную сумму, которую мне «торчал» Борюсик, взявший у меня денег на покупку крутой тачки. Сутенер крякнул, я буквально представил, как разгорелись алчные глаза моего шапочного знакомца.

— По рукам, — взяв себя в руки, наконец, выдохнул он. — Завтра, будет у тебя. Куколка — огонь. Элитная кобыла, закачаешься. Получишь удовольствие, гарантирую.

— Сегодня, Боря. Жду через час. И да, я не собираюсь ее трахать. Проститутки меня мало привлекают, — ухмыльнулся я и бросил трубку, чувствуя как мой член напрягся, от, казалось бы, невинных слов сутенера.

Скрипнув зубами, я подошел к бару и плеснул себе порцию виски. Ситуация меня раздражала, но иначе найти себе спутницу я не мог, просто не осталось времени. Я так и не смог прийти в себя после нелепой смерти моей Анны, в которой винил себя. А те бабы, что вились вокруг меня постоянно, с удовольствием транжиря деньги, вызывали у меня даже большее отвращение, чем девочки Борюсика. Но перечить отцу, желающему видеть меня в сопровождении избранницы я не мог, как бы того не хотел, особенно после его обещания, вычеркнуть меня из завещания, если не остепенюсь.

— С утра бухаешь? — услышал я капризный голосок. Анжелка появилась в комнате, во всей своей неприкрытой красе, вздрагивая тяжелой, молочно белой грудью. Я окинул взглядом аппетитное, обнаженное тело и поморщился. Она подошла ко мне вплотную, обдавая жаром и взяв из рук стакан, залпом осушила его.

— Тебе пора, — ухмыльнулся я, глядя в вытянувшееся, неестественно красивое лицо, результат трудов умелого хирурга, и хлопнул ее рукой по ягодице. На белой коже расплылось вишневое пятно. Красотка вскрикнула. — Я жду проститутку, она будет здесь с минуты на минуту. Так что давай, проваливай.

— Идиот, — ощерилась девушка, и бросила в меня тяжелый стакан, но промахнулась.

Стакан с грохотом ударился в стену и развалился на сотни осколков.

— Пошла вон, — махнул я рукой и потерял интерес к хищной красавице. Громкий хлопок входной двери оповестил, что жадная баба, все таки, покинула мой дом, скорее всего, прихватив не хилую сумму денег из портмоне, лежащего в прихожей. От Анжелки давно пора было избавиться, но я все медлил, очень уж удобной была эта алчная сука. Может и стоило взять ее на юбилей отца, и не заморачиваться с продажной девкой только для того, что бы потешить самолюбие, притащив дешевую блядь в высшее общество. Но пересилить себя я не смог. А Анжи, легко влилась бы в родительскую тусовку. Уж чего чего, а умения подать себя, у нее было не отнять. Дверной звонок вывел меня из неприятных мыслей. У этой бабы совсем нет гордости. Вернулась. Я ухмыльнулся, распахивая дверь.

Кэт

— Мама, я не смогу прийти завтра, — шепчу я, гладя мать по седым свалявшимся кудрям. Она не слышит меня, не понимает, но я все еще надеюсь, что рано или поздно, она придет в себя. Денег, чтобы оплатить ее содержание в этом центре, я так и не нашла, а это означает только одно, через неделю мать просто выкинут отсюда умирать. Смахнув рукой слезу, выхожу из палаты и тут же натыкаюсь на лечащего врача моей родительницы.

— Здравствуйте, Катя, — доброжелательно говорит он, но в глазах я вижу лед. — Вы задержали оплату уже на две недели. Это недопустимо.

— Еще неделю, прошу вас, — умоляюще говорю я, не особо надеясь на сострадание.

— Пять дней, — усмехается Игорь Борисович, — вы же понимаете, я и так иду на всяческие уступки, чтя память вашего батюшки, спонсировавшего в свое время наш мед центр. Но и вы должны понимать — здесь не богадельня, а санаторий для платежеспособных больных.

— Да, я понимаю, — шепчу, старательно отводя глаза. В кармане халата вибрирует телефон.

— Вот и славно, — хмыкает доктор и удаляется. Дрожащей рукой, я достаю дешевую трубку, из которой несется ненавистный голос Бориса.

— Хай, куколка, — гнусит он, и у меня в душе все переворачивается от отвращения, — сегодня ты вытащила счастливый билет. Тебя купили, аж на целую неделю.

Я чувствую, как горький ком поднимается к горлу, но мне нужны деньги. Этого звонка я ждала с содроганием. Сумма, которую озвучивает Борюсик, огромна. Я смогу оплатить годовое пребывание матери в санатории.