Но немного обидно, конечно, читать «Демонологию для чайников».
Папа проникается к Габриэлю искренней симпатией. Сырники тогда действительно были своеобразным извинением за «украденный» творог, а уж когда Габриэль слышит (а он слышит, я знаю, он подслушивает, хоть на кухне его в это время и нет), что такую вкуснятину папа не ел даже у своей мамы, Габи начинает готовить и сырники, и блинчики, и пончики, и что-то ещё в этом роде каждый день. Мне не даёт, всё отправляет папе.
Доброе слово, как говорится, и демону приятно.
Спустя неделю Габриэль устраивает мне экзамен по «Демонологии...». Остаётся доволен и объявляет меня готовой. А заодно, словно мимоходом, замечает:
- Отлично, завтра как раз Прозрачная ночь.
- Прозрачная?
- Астрал соприкасается с миром живых. Властелин будет праздновать - очень удобно прийти к нему как будто по приглашению.
- Но он меня не приглашал!
- Там будет много Тёмных, - пожимает плечами Габриэль. - Никто не заметит присутствие ещё одного. Главное, высокомерие и надменность. Ты подчинила демона, это никому ещё не удавалось. Гордись и наслаждайся властью.
- Ага, наслаждайся...
- Виола, обещаю подыгрывать. Я же клялся, как и ты. - Габриэль ловит мой взгляд. - Ты боишься?
- Я... Я не знаю. Дамиан, конечно, никогда не сможет причинить мне вред...
- Ошибаешься.
- Нет, это ты ошибаешься! Он послал за мной. Без сердца, но он всё равно послал за мной своего... Туана. Я нужна ему!
- Да, нужна, - кивает Габриэль. - У него в груди сейчас дыра, Виола, которую только ты можешь заполнить.
- Вот видишь!..
- В качестве жертвы. Твоё сердце, Виола, ему нужна не ты, а только твоё сердце. Не помню, какой по счёту Властелин до этого додумался, но если съесть сердце возлюбленной, голод бездны будет на время утолён.
Ужас какой, даже представлять не хочу!
- Дамиан никогда!..
- Глупая фея, - смеётся Габриэль. - Ты очень удивишься, когда вернёшься. Представь: твой «Дамиан, никогда» будет мучить и убивать невинных людей, приносить их в жертву и смеяться над их страданиями. Подумай, феечка, вдруг ты всё-таки хочешь остаться? Твоя нежная душа может этого не выдержать.
Я молча смотрю в зеркало, перед которым только что строила из себя парня. Я сейчас и есть парень - перчатка у меня на руке. Тощий, бледный парень с огромными нежными глазами (единственное красивое, что есть в моём новом облике) и чертами лица настолько кривыми, точно скульптор сильно выпил, когда вырезал их.
Дамиан превратил брата, которого любил (я знаю, любил по-настоящему) в камень. Поставил статуей в саду. Забрал его королевство. И Туан, самоуверенный, гордый Туан очень боялся возвращаться к своему господину, не выполнив приказ.
Габриэль прав: я не хочу видеть Дамиана таким.
- Ну что, принцесса, остаёшься? - подначивает демон.
- Нет. Я верну ему сердце! Пусть... Пусть я всё это увижу, но я буду знать, что виновата я, а не он. Я его таким сделала. Я...
- Тогда тебе будет ещё тяжелее. - Габриэль мгновение заглядывает мне в глаза. - Что ж. Придумай что-нибудь горделивое и надменное до завтра. Я не дам тебе забыться, конечно, но... Подготовься.
Раньше у Габриэля не было привычки меня жалеть... Разве что ещё когда он был моим рыцарем... И причина тогда была стоящая. Сейчас наверняка тоже, и от этого мне только хуже.
Страшно.
Я не сплю всю ночь, волнуясь, что мне, вообще-то, несвойственно. Забываюсь только под утро и, конечно, вижу во сне Дамиана. Он сидит, сжавшись, у камина, на полу огромного тёмного зала. Дамиан дрожит, ему холодно. И он никак не может согреться.
- Я иду, - шепчу, проснувшись. - Прости меня! Я всё исправлю. Ты только меня дождись!
- Сентиментальная чепуха, - зевает рыжий кот, растянувшись на одеяле у меня под боком. - Спи, фея, мы вечером уходим.
До вечера я сочиняю папе записку и читаю второй том «Демонологии для чайников». У меня дрожат руки. Я боюсь. Я очень боюсь.
Когда в дверь неожиданно звонят, я вздрагиваю и бегом бросаюсь открывать. Ну кто ещё?! Или папа? С ним что-то случилось?
Расстроенная, я могу придумать себе такие ужасы, так себя накрутить!..
Но на пороге стоит всего лишь Он - Артур из моего класса. Видит меня, удивлённо моргает.
- А... Я, кажется, ошибся дверью. Я думал, - и называет мою фамилию, - здесь живёт.
- Ошибся. - Я в перчатке, неудивительно, что он меня не узнал. Ха, можно подумать без перчатки было бы лучше!
- А не знаешь, где?..
- Не знаю.
И захлопываю дверь у него под носом. Ещё весточки из школы мне не хватало! Нет уж, не сейчас.
А интересно, когда папе донесут, что в его квартире околачивается угрюмый парень, он что подумает? Наверное, что это тот самый нелюдимый демон с сырниками?
На всякий случай делаю приписку в папино письмо, чтобы не удивлялся... Ну, если что. И бегу на кухню заесть стресс. Ох, я волнуюсь, и «Демонология...» мне больше не помогает!
- Я бы на твоём месте воздержался, - говорит Габриэль, заходя на кухню как раз в тот момент, когда я опустошаю холодильник. - Мы идём на Прозрачную ночь. Вывернет с непривычки.
- И тебе приятного аппетита.
Габриэль смотрит на меня, потом на стол.
- Хотя бы подожди, я приготовлю что-нибудь... не такое ядовитое.
Не думаю, что бутерброды с майонезом ядовиты, но да, нечто, похожее на пасту с томатным соусом куда вкуснее.
- Спасибо. И это не пустое слово, Габриэль, я правда...
- Я слышу.
За окном по-осеннему рано садится солнце, на пару минут окрашивая алым неприветливые серые облака.
- Не волнуйся, фея, - неожиданно говорит Габриэль, и я оборачиваюсь. Он тоже смотрит на небо. - Я не дам тебя в обиду. Не бойся.
Я глотаю вызывающее: «Потому что тебе скучно?» и резкое «Без тебя справлюсь». И лишь тихо повторяю:
- Спасибо.
- А вот это уже от сердца, - ехидно замечает в ответ Габриэль, и я улыбаюсь.
Демон... От такой демон! И словно так и должно быть, я тянусь, нахожу его руку под столом и крепко сжимаю. А Габриэль не отодвигается, не фырчит, не... Он просто молча смотрит на закат. Вместе со мной.
Глава 2
В которой я возвращаюсь в Сиерну и встречаюсь с Тёмным Властелином
Мой папа очень любит «Властелин колец». Причём, он из тех толкинистов, которые одобряют Средиземье Джексона, особенно третий его фильм - «Возвращение короля», особенно в переводе Гоблина. Поэтому дома в папиной комнате каждая стена представляет собой иллюминацию Средиземья. В «спящем режиме» картинки просто сменяют друг друга: Хоббитон, Ривенделл, Лориэн и другие красивые места со странными названиями, включая Мордор. Последний меня особенно веселит: зайдёшь так к папе поздним вечером в комнату, а у него только ночник горит, и по стенам назгулы летают. Да огромный глаз на башне подмигивает. Красота! Ещё, если найти пульт (который папа вечно теряет) можно включить у этой прелести звук. Птицы петь начинают, листва шепчет, кто-то что-то говорит на эльфийском «за кадром», музыка... Так вот, на Мордор всегда играет «Rammstein». Орудруин, скажу я вам, особенно красиво взрывается под тяжёлый рок. С таким... м-м-м... пафосом, с таким ритмом!
И вот стою я сейчас на холме у столицы Сиерны, оглядываюсь... И чувствую, что для полной гармонии этому пейзажу только «Rammstein» и не хватает. На полную мощность и со всеми басами. Ну и вздыхающего дымом вулкана вдалеке - потому что всё остальное уже имеется. Серьёзно, картинка - вылитый Мордор, полный эффект присутствия. Выжженная земля под ногами - там, где ещё месяц назад цвели и дышали жизнью ромашковые луга. Запах пепла в воздухе - от трещин, я полагаю. Обочины дороги, словно вскрытые вены, полны не то алой кипящей водой, не то лавой. И пар от неё поднимается как-то странно - не облаком, а струйками, точно дым от свеч.