— Чудная ты. Но красивая, ты у нас будешь в посёлке первой красавицей. Вот ещё один геморрой для меня. Начнутся гуляния, просьбы отпустить с работы…
— Ничего не начнётся. Я не для этого сюда приехала, — пробурчала в ответ Настя.
— Ага, вы все так сначала говорите. И ещё один маленький вопросик, можно? — и тут же, не дождавшись её согласия, продолжил: — А что у тебя с глазами? Вроде стрелки нарисованы, а за ночь ничего не размазалось…
О Боже! Неужели это его интересует? Да… типичный разговор наставника с практикантом. Не говоря уже о самом месте — в постели! Видели бы её сейчас родители.
— Это татуаж. Очень удобно.
— Отстал я от жизни. Это под наркозом делают? У меня тоже есть наколка, но я её тебе не покажу. Место не то.
Он быстро вскочил с кровати. Настя только заметила, опешив, серые в полосочку трусы-шорты и прилично натренированное тело. Она с некоторым опозданием отвернулась, ругая его, на чём свет стоит. А Павел, по-видимому, начал одеваться, совершенно не испытывая неудобства. Так как через секунду он обошёл кровать и нарисовался перед ней в полуголом виде.
— Я пошёл готовить завтрак, сейчас принесу. А ты можешь не вставать, болей себе на здоровье. — Он моментально надел на себя футболку, застегнул ширинку на джинсах и вышел из комнаты.
А Настя осталась лежать под одеялом в полном шоке от увиденного. Как-никак не каждый день ей приходилось видеть незнакомых мужиков в трусах, причём выскакивающих из её постели. Честно говоря, ни разу не приходилось. С Сергеем они встречались тогда, когда её родителей не было дома, и на ночь он не оставался ни разу. Так что спать с мужчиной в полном смысле этого слова ей ещё не доводилось. Если не считать этого случая, конечно.
Анастасия протянула руку к выключателю ночника, и её взгляд остановился на пустых ампулах, лежащих на тумбочке рядом с кроватью. Рядом лежал использованный шприц…
Час от часу не легче! Видимо, он ночью влепил ей жаропонижающую тройчатку! И не трудно догадаться куда именно… Вот нахал!
— Завтрак подан! — с неизменной улыбкой на лице Павел вошёл в спальню.
С шиком заправского официанта он нёс на руке большую плоскую тарелку с печеньем, щедро помазанным сливочным маслом. На плече у него висело не первой свежести кухонное полотенце, а в руке он держал всё тот же огромный бокал.
По всей видимости, он увидел, как она уставилась на ампулы, потому что его улыбка сразу же стала хитрой и даже коварной. Он красноречиво перевёл взгляд на тумбочку и демонстративно вздохнул:
— Прости, у меня не было другого выхода. Температура у тебя не спадала. И я весь дом перерыл, пока не нашёл всё необходимое. Скажи спасибо, что я не поставил тебе свечку, сама знаешь куда. Из-за Славки они у меня всегда под рукой. Он у меня тоже, задохлик ещё тот, вечно простывает.
— Спасибо?! Да где это видано, чтобы девушке делали в попу укол без её ведома? Нельзя было меня разбудить? — возмутилась Анастасия, словно не замечая протянутой ей руки с бокалом.
— Я будил, честно. Но ты была в таком состоянии… Я испугался, — тихо возразил он. Поняв, что она и не собирается брать у него бокал с чаем, Павел поставил его на тарелку с печеньем и добавил: — Между прочим, в тех трусиках, которые на тебе, ты не никогда не будешь здоровой. Надо теплее одеваться, тебе ещё детей рожать. У вас у женщин вечно так: дырка одна, а болячек в ней тыщща.
Анастасия не верила своим ушам. Её учил, какие ей надо носить трусы, мужчина, да ещё практически незнакомый! Цирк, да и только!
— Но это уже слишком, ты себя слышишь? Ага, теперь я буду носить только тёплые трусы с начёсом. И буду у тебя спрашивать, можно мне это надеть или нет, — с сарказмом заявила она.
— Послушная девочка, вот и спрашивай. Я плохого не посоветую, — шутливо согласился с ней Павел, и в его пушистых с лёгкой рыжинкой усах сверкнула белозубая ухмылка. — Поешь. Я от тебя всё равно не отстану.
Понимая, что так оно и будет, Настя без всякого желания приступила к завтраку. А хозяин дома, постояв ещё немного, развернулся и молча вышел из комнаты.
Едва за ним закрылась дверь, Анастасия встала и начала одеваться. Ведь если валяться всё время в постели, то становилось ещё хуже. Это она вынесла из собственного опыта. К тому же она должна появиться на конезаводе и сообщить о своём прибытии.
Настя вышла из дома и тут же увидела во дворе Павла, который возился со своей машиной. До этого у неё не было возможности рассмотреть своего наставника как следует, и вот теперь для этого представилась прекрасная возможность. Она быстро сошла с крыльца и остановилась в тени раскидистого куста сирени.
Настя рассматривала этого довольно привлекательного мужчину и ловила себя на мысли, что он уже ей нравился. И пускай Павел не бросался в глаза ослепительной внешностью, тем не менее, что-то в нём приковывало взгляд. Темно-русые волосы, зачёсанные назад, аккуратная бородка с пушистыми усами, прямой длинный нос и искрящиеся весельем светло-карие глаза.
— И долго ты будешь на меня пялиться? Не писаный красавец, сам знаю, но женщинам вроде бы нравлюсь. И куда ты собралась, если не секрет? Думаешь, если у тебя спала температура, так ты уже и выздоровела?
— Я не могу просто так валяться в постели, тем более что мне надо на конезавод. И вообще, мне неудобно тебя стеснять. Наверняка жена тебя не похвалила, что ты притащил домой практикантку.
— Тогда садись в машину, скромница ты моя. Я покажу тебя Петровичу, нашему директору. А когда окончательно выздоровеешь, тогда и пойдёшь оформляться. С жильём мы с тобой позже разберёмся. И, кстати, жены у меня нет. Она, конечно же, существует в природе, но вот только где? — Павел хмыкнул и вышел из автомобиля, чтобы закрыть ворота.
Ещё издалека Анастасия учуяла запах конюшен, и сразу же на сердце у неё стало спокойнее. Она давно его полюбила, ведь, по сути, у неё всё детство прошло рядом с лошадьми. Ещё в младших классах она вместе с подругой записалась в конноспортивную секцию, и всё её свободное время прошло именно там.
Они въехали за железный забор и остановились около одноэтажного административного здания. Павел вошёл туда, открыл первую же дверь и жестом пригласил её следовать за ним.
— Петрович, вот привёл тебе молодые кадры. Принимай! — весёлым голосом обратился он к очень пожилому мужчине, практически старику, который сидел за старым пошарканным столом и пил чай.
— Чего, чего? — переспросил его старичок и непонимающе выставился на них.
— Бог мой! Петрович, зачем ты снимаешь этот чёртов слуховой аппарат?
Павел повернул к ней голову и тихо предупредил:
— Говори громче, Петрович опять забыл свои уши дома, — заговорщически произнёс он, помолчав, добавил: — Кстати, для тебя он Олег Петрович.
Мог бы и не предупреждать. Если у них тут фамильярность в порядке вещей, то для неё это просто неприемлемо.
И не успела она открыть рот, как Павел вновь обратился к её будущему директору, крича во всё горло:
— Ах ты, старый проказник! Опять всю ночь с девчатами прогулял?
— Охламон ты Пашка! Язык у тебя без костей. Что это за девчушку ты ко мне привёл?
— А это Петрович, твой новый сотрудник. Ты же жаловался, что не хватает кадров.
— Что, что? Студентка?
Павел оказался прав. Без слухового аппарата этот старикан оказался глухим как пробка. Интересно, и о чём она будет с ним разговаривать? А главное — как?
Видимо, увидев её замешательство, Павел пришёл ей на выручку. Но, как выяснилось позже, лучше бы он этого не делал…
— Петрович! Я говорю, привёл тебе новую сотрудницу, ветеринара. Девушка приехала, чтобы хозяйство твоё подымать, — выдал её наставник и тут же заржал как сивый мерин.
Анастасия обмерла, словно ей на голову вылили ушат ледяной воды. Хоть бы этот старикан не расслышал его слов. Разве можно быть настолько легкомысленным? Этот «наставник», кажется, и не понимает, что ставит её в неловкое положение!
Но её надеждам не суждено было сбыться. Так как Олег Петрович вздохнул и устало заметил: