- Что ценится выше силы, Амир? – обратился к нему мударэс.
- Отвага?
- Насколько ценна безголовая отвага? Выше силы ценится мудрость, Амир, и Всевышний знает, что делает, если дарит отцу мудрого сына.
Амир потупил взгляд, выражая покорность, но сжатые добела в упрямую полоску губы не обманули никого.
Я еще раз посмотрел на Наджиху, и она пробормотала, обращаясь в никуда:
- Кто знает замыслы Всевышнего, учитель? Что для него наши судьбы? Оружие? Пример?
Я всей кожей чувствовал волны опасности идущие от этой женщины. Ядовитая кобра.
****
После аквапарка, нахлебавшись воды и накатавшись до тошноты с горок, я, едва добравшись до комнаты, моментально уснул. Мне снилась Александра. Она, стоя на нашей кухоньке, писала что-то на запотевшем стекле тонкими пальцами, а я старался рассмотреть, что же она пишет мне. Но гибкая тонкая вязь таяла в сухом воздухе еще до того, как я мог разобрать ее. Я с досадой просил ее сказать мне вслух, но она, печально пожимая плечами, выводила снова и снова призрачные слова. Проснулся я с тяжелой головой и глухим чувством тоски.
Влажная южная ночь уже окутала город, насыщая воздух тяжелыми ароматами роз, благовоний и треском цикад. Пойти подышать?
Узкой горной тропинкой я карабкался выше, чтобы, застыв в позе Будды, наслаждаться прохладой и любоваться на острый полумесяц, отражающийся в темных водах моря. Заброшенный кусочек дикой природы. Мне нравилось бывать здесь, куда не кинь взгляд бескрайнее море пело под ногами свою песнь свободы. И я заворожено слушал его и любовался на кипящие барашки волн, омывающие острые пики подводных камней. Именно тут мне чудилось единение этого мира, когда прекрасное величие вдруг, обнажая свои глубины, демонстрировало смертельную опасность для оступившегося. Я подошел к самому краю скалы и, раскинув руки с удовольствием, подставлял свое тело порывам свежего ветра. Наслаждаясь его мягкой лаской, позволял ему выдувать из своей души весь груз тяжелой тоски, страх и обиды.
-Какая прекрасная ночь, Таир-джан.
Я отступил от края, узнавая голос Наджихи.
- Почему Вам не спится, саида?
- Мне давно не спится, мальчик. С тех пор как мой сын потерял все, для чего его воспитывали с рождения.
-Я не виноват. – Вздохнул я. Впервые Наджиха говорила прямо.
-Я знаю, мальчик, на все воля Всевышнего. А пути его неисповедимы. Не ведомо мне, простой женщине, зачем он так щедро одарил чужака, оттолкнув верных сынов своих от руки своей.
- Саида, - я вдруг поверил в чудо. - Мне не нужно этой жизни. Не нужно наследства, я бы хотел вернуться назад. Если бы мне помогли…
- Мой муж, никогда не откажется от наследника.
- Но я могу отказаться, саида, отказаться от наследства. И все вернется на свои места.
- Можешь. Но только после смерти своего отца. А мой муж, дай Всевышний ему долголетия, крепкий мужчина. И Амир будет жить в твоей тщедушной тени еще много-много лет. И кто знает, может через это время ты полюбишь все то, от чего теперь так бездумно отказываешься.
-Саида. - я в искреннем порыве шагнул к ней. - Поверьте мне.
- Чужак, не смей приступать дозволенное тебе расстояние!
И я отшатнулся с извинениями, боясь оскорбить эту надменную женщину.
- Я не верю что ты, белый сахар, способен на такие жертвы. - посмотрев на меня, она шагнула вперед.
- Прошу Вас, саида. - умоляюще скрестил я руки на груди. - Поверьте. - отошел я назад, стараясь сохранить почтительное расстояние. – Это не такая большая жертва для меня.
- Жертва. – Наджиха сделала еще один шаг ко мне. - Вот и я после слов мударэс, которые он произнес во время обеда, задумалась. Чего же хочет Всевышний? Какую роль приготовил он нам в этом мире? Не должна ли мать пойти на любые жертвы ради своего ребенка?
Я нервно сглотнув сделал еще один шаг назад, понимая что не откровенничать пришла сюда сегодня эта женщина.
- Говорят, твоя мать погибла, Таир?
- Да. - глухо ответил я.
- Жаль. Скучаешь?
- Очень.
- Хорошее имя дала тебе мать, Таир - летящий, может быть это предназначение?
И она, кинувшись ко мне, с силой толкнула в грудь. Я раскинув руки, стараясь уцепиться за ее просторные одежды, упал на самый край обрыва. Мелкие камешки сорвавшись полетели в пропасть.
- Лети, пари, мальчик! - крикнула Наджиха и пинком сбила меня в бездну.
Стараясь поймать рукой воздух, я с широко раскрытыми глазами смотрел на быстро удаляющуюся фигурку, застывшую на краю обрыва. И не верил происходящему, пока холодные волны не хлестнули меня по телу острой болью, принимая меня в свои темные объятия. Я, захлебываясь, барахтаясь, старался выплыть, животный страх заставлял меня, сдирая мясо с ладоней до кости, цепляться за подводные камни стремясь на верх. Море, перестав быть ласковым, словно озлобившееся животное, срывало с меня одежду и швыряло на острые пики камней. Захлестывая мои крики соленой водой. Я терял силы и веру, цепляясь слабеющими руками, пытался удержаться на поверхности. Но очередная волна, подхватывая меня, швырнула на камни и я, чувствуя острую боль, погрузился в темноту.
========== 4 ==========
Я был сгустком боли. Боль, то ослепительно белая, то кипуче красная, захлестывала мое сознание, и я плыл, покачиваясь на волнах этой боли. Выныривая на поверхность сознания, оглядывал низкий деревянный потолок и снова погружался в пучину бреда. Наконец, я смог задержаться на поверхности, не теряя сознания. Я прислушался: вокруг шумело море, слышалась брань и мерное гудение. Меня покачивало.
Я повернул голову и обозрел темное маленькое помещение, потом попытался сесть. Боль моментально разлилась по всему телу, а из груди раздался жалобный стон. Тем не менее я дополз до ближайшей стенки и сел, привалившись к ней спиной. Проснулся второй раз я от того, что кто-то обтирал мне лицо. Открыв глаза, я увидел невысокого светловолосого юношу, его голубые глаза с тревогой всматривались в меня.
- Ты меня слышишь?
Я кивнул в ответ.
- Значит, ты меня понимаешь?
Я с недоумением посмотрел на него.
-Пей. - он с ложечки вливал мне в рот воду.
Я жадно глотал.
- Кто ты? Как тебя зовут? – после спросил он меня.
Кто я? Вакуум в голове абсолютный. Кто я? Как меня зовут? Я испугано посмотрел на юношу.
- Не знаю. Не помню. – прохрипел я.
- Я Гайс. Ты поспи. Может потом вспомнишь.
Проснулся я от резкого крика. Открыв глаза, я повернул голову и увидел, как Гайс отбивается от навалившегося на него мужчины. Гайс кричал, стараясь скинуть с себя матроса. Но тот, подломив под себя хрупкое тело юноши, насиловал его.
Вдруг сверху послышался шум, и в комнатку кубарем влетел еще один матрос. Схватив насильника, он отволок его в сторону и с силой впечатал в стену. Тот, хрюкнув, безжизненной кучкой осел на пол. Подлетев к Гайсу, он схватил его за подбородок тщательно всматриваясь в лицо, потом так же тщательно осмотрел все тело. Удовлетворившись осмотром, он вернулся туше насильника и, пнув его, выругался:
- Грязная свинья, ты решил испортить мой товар?!
Выхватив нож, он задрал ему голову и черканул по обнаженному горлу. Кровь булькая, хлынула из перерезанного горла, моментально пропитывая всю одежду. Меня затрясло от страха. А мужчина, оттерев нож об грязную штанину, как ни в чем не бывало поднялся на верх. Гайс подполз ко мне, поправляя одежду.
-Ничего. - шептал он мне гладя по волосам. - Ничего.
Я сжал руку парня ища поддержки и сам желая утешить его. Он прилег со мной рядом, прижимая меня к себе. Нас синхронно била дрожь и, как ни странно, это успокаивало. Значит, я не один.
Проснувшись утром, я пошевелился, стараясь размять затекшую руку и увидел, что Гайс не спит, а заплетает свои светлые волосы в причудливую косу.
- Проснулся? - ласково улыбнулся он мне.
- Гайс, где мы?
- Как где. У пиратов. Кем еще может быть это отродье?
- Но как? Я не помню ничего. Совсем ничего. Даже своего имени не помню.