Я инстинктивно уклонилась, отступив на пару шагов, и вновь с искренним любопытством уставилась на агрессоршу. Во-первых, похоже, заклинание все еще не выветрилось, а во-вторых, когда две эти дурочки решили поскандалить, вся их “дамская” аура куда-то разом подевалась.
Остались две соплюшки, выясняющие отношения на детской площадке, — никак иначе воспринимать их у меня не получалось, хоть тресни. Разве будет нормальный человек сердиться на детсадовцев, и тем более принимать их агрессию всерьез?
Тем более что голосок у летучей феечки оказался мелодичным, звонким, без резких ноток, а потому противный вопль у нее не получился.
Не знаю, чего они ожидали от меня. Глазки у них блестели все тем же нездоровым любопытством, словно они специально разыгрывали некий спектакль и ждали определенной реакции публики. Мой маневр с отступлением обескуражил летучую артистку, ее даже слегка занесло, но феечка мгновенно выровняла полет и картинно уперла руки в боки, глядя на меня сверху вниз, как на строптивую козявку.
— Тебе что, помочь надо? Выход во-о-он там! — она попыталась схватить меня за плечи и развернуть в сторону двери. Попыталась, потому что я снова ловко увернулась и почему-то не сдержала улыбки, — это было так похоже на то, как моя собственная дочь в детсадовские времена пыталась выжить маму из комнаты, когда у нее там заводился “большой секрет”. Правда, у дочуры секрета больше чем на полчаса не хватало, вскоре она прибегала звать меня обратно и хвастаться.
Каким-то “задним умом” я прекрасно сознавала, что ничего общего у крылатой паразитки с моей девочкой нет, и намерения у нее откровенно враждебные. И все равно… она так смешно разозлилась. Даже крылышки теперь бились резко и сердито.
Тут ей на помощь поспешила зелененькая, которая все это время наблюдала за нами со своего диванчика. Очень грациозно и напоказ лениво девушка поднялась на ноги и направилась в мою сторону. При этом она стратегически грамотно, как сказал бы муж, заходила с левого фланга и явно намеревалась оттеснить меня к выходу.
— Тупая глухо-немая эпоква, ты что, по-хорошему совсем не понимаешь?! — феечка опустилась на пол прямо передо мной и воинственно топнула ножкой, обутой в изящную парчовую туфельку на довольно высоком каблуке. Словно козочка копытцем. Я с трудом сдержала улыбку, потому что ее зеленая подружка в этот момент тоже подобралась почти вплотную. Смех смехом, но эти “детки” были с меня ростом, их было двое, а мне совсем не хотелось участвовать в потасовке, причем в первый же день.
— Чего ты улыбаешься, мерзкая дрянь! — зеленая красавица между тем всерьез разозлилась, и все происходящее меня уже не веселило, а настораживало. — Еще оправдаешь свое прозвище, эпоква!
— Она какая-то ненормальная! — диагностировала феечка, снова взлетая повыше и явно готовясь спикировать мне на плечи из-под потолка. — Осторожнее, Кивайдин, вдруг кинется? У нее странная улыбка. Мало ли, кого эльфы в этот раз подсунули?
Но зеленая Кивайдин, видимо, вошла в раж и наступала на меня с самым решительным видом.
Не знаю, чего я вдруг уперлась, но маневрировать и отходить старалась вовсе не в сторону двери, как хотелось этим странным дамам, а вглубь помещения, к своему столу. Что, похоже, злило девушек все больше. Правда, фея так и парила под потолком, время от времени возбужденно попискивая и покрикивая то на меня, то на подружку. Меня ругала, ее подбадривала… но сама атаковать не торопилась.
В какой-то момент воинственной нимфе или дриаде надоели наши догонялки, и она угрожающе застыла, как-то странно поводя плечами и хмурясь. А в следующую секунду я едва не споткнулась о зеленый побег, который неожиданно вырос прямо посреди выложенного мрамором пола и теперь прицельно шарил по камню, пытаясь поймать меня за щиколотку.
Как я не взвизгнула — сама не знаю. Очень уж неожиданно вылезла эта пакость. Сначала я отскочила на полшага, но видя, как растительная змея потянулась вслед, сделала то, чего сама от себя не ожидала.
Я прыгнула обратно и с силой наступила на самое основание побега, передавливая его, прижимая подошвой к твердому мрамору. Причем я откуда-то точно знала, что пара резких движений ногой, и я просто размозжу, перетру этот прочный, но тонкий стебель.
Росток замер под моей туфелькой, как парализованный, а его хозяйка придушенно охнула.
Я подняла на нее глаза и даже испугалась, — девчонка вылиняла до светло-салатового оттенка, закусила губу и тяжело дышала. Наверняка непросто было вырастить лозу сквозь камень, а тут еще… я быстро убрала ногу со стебелька и отступила на пару шагов.
Вовремя, потому что феечка под потолком злобно взвизгнула, оскалила вполне себе полную… пасть остреньких зубов и понеслась на меня, вытянув вперед самые натуральные когти. Да и ее подруга очень быстро оправилась, угрожающе позеленела и обильно проросла веточками и листиками. Они все удлинялись, тянулись ко мне с явным намерением схватить или хлестнуть по лицу.
На счастье, двери в столовую именно в этот момент широко распахнулись, а воздух зазвенел от гулкого металлического звона. И в зал ввалилась сразу целая толпа девчонок.
На секунду они замерли, во все глаза разглядывая мизансцену, а потом дружно сделали вид, что ничего не видели. И не слышали. И вообще… ничего не произошло.
Мои противницы тоже сразу опомнились, и, подарив мне по прожигающему взгляду, неторопливо направились к своему диванчику.
Обедала я в этот раз, сидя за столом одна. Да-да, мои сотрапезницы дружно сбежали за соседние столы, оттуда непрерывным потоком лилось приглушенное шушуканье, и стреляли десятки любопытных глаз. Любопытных и испуганных.
А я ела и размышляла, что же это такое было, вообще, и зачем оно мне нужно. Умнее было выйти и дождаться гонга, но сразу я не приняла ситуацию всерьез, а потом стало поздно. Да и… я не люблю ссор, а тем более драк, но еще больше не люблю, когда на меня вот так нагло и открыто, причем без повода, “катят бочку”, как говорили в моей молодости.
Я никогда в жизни первая не вступала ни с кем в конфликт, но если нападали на меня — не стеснялась ответить.
Теперь оставалось сидеть, есть, и внимательно слушать. Наверняка в своем прежнем теле, несмотря на исключительный музыкальный слух, у меня бы так не получилось. Мои теперешние ушки, аккуратные, маленькие и лишь слегка заостренные кверху, совсем не похожие на огромные лопухи из японских мультфильмов, от которых без ума мои внуки, тем не менее улавливали гораздо больше, чем хотелось бы здешним обитательницам.
Постепенно из шуршания и шепота удалось вычленить три имени: уже знакомое Кивайдин (это было имя дриады), Лирилиш (похоже, так звали зубастую феечку) и О”Шия. Кто такая последняя, я пока не поняла, но догадалась, что эта неизвестная мне дама как-то связана с моими противницами.
Я продолжала неторопливо переваривать обед и сплетни, все больше вникая в ситуацию. Если я правильно уловила, мне “посчастливилось” схлестнуться с местными примадоннами. Любимыми наложницами? Нет, все же не так. Скорее, самыми старыми и авторитетными обитательницами светлой части гарема. Да-да, про темную его часть тоже наслушалась и поняла несколько вещей: там живут “твари”, твари живут лучше, чем “честные светлые леди”, и за это их тут дружно очень не любят. То есть не любят их вообще, за то что они “темные”, но, по-моему, эта абстрактная нелюбовь запитана на очень даже вещественную зависть.
Но с этим я решила разобраться попозже и сосредоточилась на собственных проблемах. Потому что отовсюду летело одно и то же: “глупая эпоква… глупая эпоква… Кивайдин этого так не оставит… жалко дурочку… т-с-с, ты что, хочешь с ней за компанию?!”.
Честно говоря, я и сама с собой за компанию не хотела вляпываться в неприятности. Но бросив пару взглядов в нишу, где устроились фея с дриадой, поняла, что любые мои попытки примирения будут отвергнуты, более того восприняты с презрением. И станет только хуже. Как же все это глупо и по-детски… ладно, буду настороже, а там посмотрим.