На мою грубость он никак не отреагировал, только сделал обманный выпад, на который я не купился, а вот он на мой - очень даже. Но от моего удара он успел уклониться, рапира только вскользь прошла по руке, оцарапав ее. Вот тут-то я и совершил ошибку, когда завороженно уставился на кровь, стекающую по руке брюнета.
Я просто застыл, вспоминая кровь на теле отца, а после - на теле матери. Именно в этот момент моей шеи коснулось острие рапиры.
- Ты проиграл, - констатировал брюнет, с какой-то затаенной нежностью и в то же время беспокойством глядя на меня.
- Да, проиграл, но у меня будет возможность отыграться, - равнодушно и безучастно заметил я, так как знал, что завтра будет еще один спарринг для проигравших.
Альфа задумчиво окинул меня взглядом и, хитро прищурив один глаз, сказал:
- А раз ты проиграл, то я хочу массаж.
- Чего ты хочешь? - отмер, наконец, я, пораженно посмотрев на этого наглеца.
- Массаж, - любезно повторил он, - в твоем исполнении.
- Ах, вот оно что! - ну, что ж, получишь ты массаж. Я тебе так помассирую, что сам не рад будешь. Только вслух я этого не сказал, а вместо этого согласно кивнул.
И тут к нам снова подошел тот самый тип, который спрашивал о моей матери.
- Ты ведь Дил? Да? - снова пристально уставившись в мои глаза, спросил он, на что я кивнул, а рядом стоящий брюнет нахмурился.
- Нирт, ты прекрасно знаешь как его зовут. Зачем переспрашивать? - ворчливо поинтересовался альфа.
- Да, я слышал его имя, но никогда бы не связал его с Атией, - с грустью промолвил он, опуская голову.
- Откуда ты знаешь мою мать? - теперь не выдержал я.
И тот стал рассказывать:
- Она родная сестра моего отца. А так как в семье она была единственной, то ее все очень любили. Когда нам сообщили о ее смерти, мы хотели приехать, но... Нам запретили пересекать границу, сказав, что погибла вся семья: она, ее муж и их сын, а потому, нам в той стране больше делать нечего. Пришлось возвращаться. И каково же было сегодня мое удивление, когда я увидел точную копию тети.
Пока он говорил, я стоял замершей статуей. Родственник. Брат. Он мой брат! Но как? Мне сказали, что все родственники по материнской линии отказались от нас, когда она вышла замуж за отца. Зачем эта ложь? Почему?
Мне пришлось отойти подальше, чтобы больше никто не мог нас услышать и рассказать о том, что произошло на самом деле. Оба слушали, затаив дыхание. А когда рассказ закончился, Нирт подошел и крепко обнял меня, прижимая к себе и гладя спину. Постепенно я успокоился, вот только раздраженное сопение брюнета немного напрягало, но вместе с тем и веселило. Получается, что не один я тут мучаюсь запахом, он тоже имеет какие-то виды на меня. А шиш тебе.
Отстранив от себя Нирта, я тепло ему улыбнулся, после чего обратился к брюнету:
- Эй! Ты хотел массаж? Пошли, сделаю, - махнул я рукой, подмигнув брату, от чего он расхохотался и произнес:
- Марис, почему-то я тебе уже сочувствую.
- С чего бы это? - подозрительно поинтересовался брюнет. Но ответить Нирт ему не успел, к нам подошли оба учителя. Один из них, покачав головой, посмотрел на меня с укором.
- Дил, что это было? - спросил он, имея ввиду мой проигрыш.
- Я завтра возьму реванш, сегодня обстоятельства так сложились, - покаялся я, те только покачали головой, а этот самый Марис похвастался:
- Зато в честь проигрыша, Дил будет делать мне массаж.
Тут уж даже старцы заулыбались.
- Удачи тебе и терпения, - ничего больше не поясняя, просто удалились, по дороге немного посмеиваясь.
Больше не став медлить, мы пошли в купальни, которые были предоставлены только нам двоим. Те ученики-омеги, которые положили взгляд на Мариса, только недовольно нахмурились, но говорить что-то поостереглись, особенно, когда учителя, проходя мимо них, что-то им шепнули. От чего их лица резко вытянулись и они, больше не смотря на нас, поспешили исчезнуть из поля нашего зрения.
А мы, больше ни на кого не обращая внимания, вошли в купальни. Марис разделся и процедура омовения началась. Сначала его кожа распарилась, я взял скребки и стал водить ими по его телу, после чего, мягкой мочалкой с ароматным гелем стал намыливать спину, грудь, руки альфы. Он все это время сидел, блаженно прикрыв глаза. Когда с омовением было покончено, Марис окунулся в ледяную воду, давая телу немного остыть. После чего растянулся на столе.
Вот тут-то я и приступил к основному блюду. Сначала все было довольно невинно. Просто легкие касания, расслабляющие и успокаивающие. Это было сделано для того, чтобы немного усыпить бдительность. А вот потом... Как только я увидел, что альфа окончательно разомлел, я изменил стиль движений. Теперь по телу парня порхали только подушечки пальцев, надавливая, естественно, легко и непринужденно на те точки, которые отвечают за возбуждение и страсть.
Вот теперь я стал замечать, что альфа немного заерзал. Конечно, неудобно тебе, бедному, со стояком-то. Мне стало интересно, что он дальше станет делать. Но он стоически терпел, слышен был только скрип зубов. Он всеми силами пытался сдержать стон. И пока ему это удавалось. Но я тоже не собирался сдаваться, продолжая свои манипуляции. Массаж стал более откровенным. Я стал оглаживать не только спину, но и ноги, внутреннюю сторону, как бы невзначай задевая яички легкими, почти невесомыми движениями.
От этого Марис стал еще больше метаться.
- Тебе неудобно? Можешь перевернуться на спину, - стараясь сохранить непринужденный тон, предложил я. Честно говоря, думал, что он откажется, но... Он усмехнулся и... перевернулся. Ой, мамочки! Вот это размерчик! Я когда увидел его налитый кровью член, огромный такой, мне немного стало не по себе.
А он, заметив мою растерянность, только усмехнулся:
- Что такое? Ты чего-то испугался?
- Вот еще, - ворчливо заметил я, - еще чего не хватало, - и продолжил массаж. Только на этот раз, мне стало намного проще, так как "точек страсти" впереди намного больше, что позволило мне оторваться по полной программе.