- Когда-то, его люди забрали моего сына ему в наложники, - начал он, - более того, он стал фаворитом, и был им очень долгое время, до тех пор, пока Лиам не увидел твою мать, вот после этого, он на некоторое время убрал от себя всех омег, так как сходил с ума только по той, которая была недоступна. А когда физиология дала о себе знать, он снова пригласил в свою постель моего сына. А после удовлетворения своей похоти... Злой, как тысяча шайтанов, что сейчас он имел не ту, что занимала его мысли, он обрушил свой гнев на фаворита, нанося удар за ударом. И может быть все и обошлось бы, не впервой наложникам терпеть побои, но, пытаясь увернуться сын неудачно свалился с кровати, упав головой вниз и... Свернув шею.
Во время рассказа, у мужчины из глаз текли слезы. Он говорил, уставившись в одну точку, как будто заново переживая ту боль, ту горечь потери единственного сына. Я стоял и боялся шелохнуться, так как прекрасно понимал его чувства, вот только, что в таких случаях говорят, как успокаивают, я не знал. Тем более, любые слова в этой ситуации бессмысленны.
Тот, закончив рассказ, сфокусировал на мне взгляд и произнес:
- Ничего не говори. Я и так вижу, что разбередил не только свои раны, но и твои. Поэтому... - он снова взял меня за руку, - пойдем. Просто друг мне многим обязан, поэтому, он поможет.
Больше ни слова не говоря, мы молча шли по небольшому селению, мой сопровождающий кивком головы здоровался с немногочисленными жителями, встречающимися на нашем пути. Я же, напротив, старался не поднимать глаз. Так и шел, опустив глаза долу, пока мы не остановились около довольно уютного, хотя и небольшого, домика.
Нам навстречу выскочили двое детей: мальчик, лет восьми-девяти и девочка, лет пяти-шести.
- Дядя, Коар! Дядя, Коар! - закричали они, прыгая вокруг возницы. - Папа! Мама! К нам дядя Коар! - от такого вопля, наверное, встал бы даже мертвый.
На крыльцо вышел альфа, от чего меня сразу же передернуло, но его теплая, дружеская улыбка помогла не сорваться на бег. А когда следом за ним вышла женщина-бета, вытирая руки о передник, я немного успокоился. Из дома в открывшуюся дверь потянуло чем-то очень вкусным и аппетитным. Мне даже пришлось сглотнуть слюну, так как именно сейчас я понял насколько голоден.
Между тем, нас пригласили в дом, где Коар, не откладывая дело в долгий ящик, обрисовал проблему. Альфа, которого звали Наид, немного подумал, потеребил бороду, после чего, переглянувшись с женой, предложил:
- Завтра я везу на Запад женщин-европеек. У них там какая-то конференция. Нам остается только перевоплотить тебя немного, накрасить, договориться о включении в группу еще одного члена и... - он довольно хлопнул в ладоши. - Дело сделано.
От такого предложения я просто пришел в шок. Я - женщина!? Это немыслимо. Но тут голос подала молчавшая до этого бета:
- Только надо полностью изменить твой имидж. Бледная кожа, длинные белые волосы и голубые глаза - это все-таки большая редкость, поэтому, будем тебя преображать.
Все. Я в полном ауте. Но возмутиться мне не дал возница:
- Ты же не хочешь вернуться обратно к шейху? - я на это только отрицательно замотал головой, - тогда, не возмущайся. Для тебя же стараемся, - я на это только махнул рукой и устало произнес:
- Делайте, что хотите.
В это самое мгновение женщина подхватилась и с радостью потирая руки куда-то умчалась. Чтобы прибежать с ножницами, какими-то порошками, мисочками, кисточками.
- О, Аллах! Во что я вляпался?
Глава 3.
Работа закипела. Краем глаза я видел только, как падали обрезанные волосы, как мелькала перед глазами кисточка, обмакиваемая в какую-то тягучую массу, не очень приятно пахнущую. Больше не имея сил терпеть эти мельчешения, я попросту закрыл глаза. Пусть творят, что хотят. Главное, сбежать из этой страны. А волосы... Что ж, они отрастут, краска смоется, и я снова стану прежним.
Под стрекот ножниц, негромкое переговаривание, поглаживания по голове, когда втирали эту массу, я задремал. Разбудило меня легкое касание за плечо.
- Малыш, открой глаза, будем тебя красить, - произнесла бета, глядя в мои осоловелые глаза.
Я сел удобнее, приподнял голову и снова позволил с собой творить все, что ей вздумается, только уже с лицом. Глаза то и дело пытались добраться до зеркала, так как было очень интересно посмотреть, что она сотворила с прической, от чего так легко голове. Но женщина, несильно щелкнув меня по носу, заметила:
- Прекрати вертеться. Все скоро увидишь. Пока еще рано.
Пришлось смириться. И снова мелькание перед глазами всяких штучек, которыми меня натирали, намазывали, рисовали глаза, губы, чем-то расчесывали, зажимали ресницы, причем, не давая мне закрыть глаз и снова уплыть в мир грез.
И вот, наконец, все было закончено. Мне принесли наряд, в который я должен был облачиться. Это оказалась длинная, строгая юбка, ажурная блузка, пиджак: строгий и приталенный. Все это стали надевать на меня. Если сначала я еще смущался прикосновений, то постепенно свыкся с ними, так как никакой угрозы не чувствовал. Кое-как облачившись, собрался уже было поворачиваться к зеркалу, как женщина достала... инквизиторскую пытку, не иначе. Туфли на шпильках. Ну вот скажите мне кто-нибудь, как это можно носить и не сломать ноги?
Не выдержав, я просто шарахнулся от них подальше.
- Это что? Я это не обую! - попытался возмутиться я, да только без толку. Меня подхватили с двух сторон под руки, усадили на стул и стали напяливать это безобразие на ноги. После чего заставили встать и пройтись. Это что, шутка? Как на таком можно еще и ходить?
- Давай, попробуй, - взяв меня под локоть, подбодрила бета. Пришлось пробовать.
После первого шага нога подвернулась, но меня успели подхватить и вернуть в исходное положение. И так несколько раз. Со стороны я, наверное, выглядел, как немощный калека, который учится ходить. Но, спустя часа два, я уже мог стоять на этих ходулях и даже делать целый один шаг самостоятельно. Дальше пока никак. Но с такими учителями-извергами, думаю, еще часа три и я даже бегать начну на этих орудиях пыток.