- Что случилось? - осторожно спросила я.
- Я люблю тебя, - выдохнул он. - Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю! Ты моя маленькая Тайна...моя?
Я улыбнулась и кивнула. Не представляю, как он может меня любить. Я причинила ему столько боли, а он все еще меня любит. Немыслимо!
Лешка улыбнулся в ответ и снова поцеловал меня, осторожно лизнул. Я задрожала и он впился в меня поцелуем, заставляя судорожно вцепиться в простыни и застонать.
Я уже забыла эти ощущения. Забыла, каково это, когда тебя любят. Когда хотят быть максимально близко. Я потеряла счет времени, остались только ощущения. Живот свело от боли. Я чувствовала себя пустой. Стоило Лешке на секунду от меня оторваться и я тут же потянула его наверх. Поцеловала в губы.
Слух неприятно резанул посторонний звук. Прервала поцелуй и опустила глаза. Лешка надевал презерватив. Хотела его остановить, но вспомнила про другую девушку и передумала. Пробежалась пальцами по его плечам и спине, притянула к себе. Лешка снова стал меня целовать. Легким толчком вошел. Я вздрогнула всем телом и обхватила мужчину ногами. Внутри все сжалось и я услышала стон, только не знаю чей. Лешка начал плавно двигаться внутри, а я вцепилась в его плечи и потянулась за поцелуем. Он застонал, приник к моим губам и задвигался чуть быстрее. Я задвигалась ему навстречу. Несколько судорожных толчков и меня накрыло волной наслаждения. Внутри все пульсировало, заставляя стонать и сильнее прижимать к себе мужчину.
Еще толчок и Лешка замер, перекатился на спину, притянув меня к себе на грудь. Я свернулась клубочком на нем и зевнула. Он погладил меня по голове и шепнул:
- Люблю тебя, моя Тайна. Спи, - я ощутила поцелуй в макушку и провалилась в сон.
Проснулась я от тихого хлопка. Ничего не понимая, открыла глаза и полетела с кровати. Приземлилась у стены, больно ударившись спиной. Судя по ощущениям, меня схватили за волосы и двинули в челюсть. Тряхнула головой и осмотрелась. В спальне стояло трое посторонних. Я этих субъектов раньше никогда не видела. Вид у них какой-то отмороженный. У одного в руке был пистолет с глушителем. Перевела взгляд на постель...черт! Мать твою! Вот, что за хлопок! У Лешки на лбу красовалась аккуратная дырочка, подушка стремительно меняла оттенок с ярко-голубого на фиолетовый. Значит, на вылет. Меня начало трясти от злости, медленно перерастающей в глухую ярость.
- Тебе привет от папочки, - заржал тот, что со стволом. - Сейчас с тобой развлечемся и пойдем посмотрим на твоего сына...
Я не особо его слушала. Из этой комнаты они выйдут только вперед ногами. Протянула правую руку к спортивной сумке (благо меня швырнули прямо к ней), нащупала метательный нож и нунчаки, немного подумала. Потом медленно выдохнула, успокаиваясь перед атакой, бросила нож и вскочила на ноги уже с нунчаками в обеих руках. Четыре взмаха, два тела на полу. Тот, что убил Лешку повалился на мою постель с ножом в горле и хрипел. Подошла ближе. Чуток промазала и не зацепила артерию. Этот гад растянул губы в улыбке и выстрелил в меня. Я на автомате приложила его нунчаками в голову и почувствовала резкую боль в левом плече при возвратном движении. Опустила глаза. По руке быстро бежит струйка крови. Рот наполнился соленой жидкостью с медным привкусом. Сплюнула кровь на пол (все равно теперь тут ремонт делать буду) и потянулась к телефону. Эскулапы, или менты? Стало трудно дышать. Похоже, легкое зацепил. Значит, скорая. Набираю номер, диктую адрес и ФИО, сообщаю о ранении, прошу позвонить в милицию. Ощущая, как мозг погружается в туман, зажимаю кнопку быстрого набора. Уже проваливаясь в черноту слышу взволнованный голос Дашки:
- Екатерина Викторовна, что случилось? - следом сдавленный писк и я потеряла сознание.
Отходняк после наркоза - то еще удовольствие. Несколько минут ничего не соображаешь, голова раскалывается, все звуки раздражают, зрение играет в шарады.
Пока организм был в отключке, мозг усиленно работал. Я предполагала, что меня оперируют, но открыть глаза и вынырнуть из темноты не могла. Мне не нравилось пребывать в небытие, но выбора не было. Радовало, что я физически пока ничего не ощущаю. Что-то мне подсказывает, что без обезболивающего жизнь мне совсем не понравится. Хотя она и так мне не особо нравится...
Итак, что мы имеем? Лешка мертв. Хотелось бы верить, что все это было сном, но во сне не чувствуют боли. Что еще? Я убила двоих человек и одного покалечила. Веселую троицу смертников ко мне послал папочка. С учетом обстоятельств, я могу в ближайшем будущем отправиться в места не столь отдаленные на неопределенно (пока) долгий срок.
Мозги стали ватными и боль впилась в них тысячами иголочек. Я знала, что уже могу открыть глаза, но делать это положительно не хотелось. Услышала хлопок двери, игла в вене пошевелилась и боль сдалась под натиском лекарства.
- Позовите меня, когда она проснется, - тихий женский голос. - нужно узнать, как она себя чувствует после операции.
Похоже, у меня посетитель. Наверняка, Дашка. Ответа на просьбу медсестры не последовало и я решила, что ей просто кивнули. Пошевелилась, проверяя физическое состояние, и тихо позвала:
- Дайте воды...
Губ коснулась трубочка, набрала в рот немного воды, прополоскала и с трудом проглотила. Челюсть двигалась со скрипом. М-да, по лицу меня приложили основательно. Представляю какой оттенок сейчас у моей моськи...
- Как Вы себя чувствуете? - спросила медсестра.
- Терпимо, - осторожно ответила я.
Она задавала стандартные вопросы, я тихо отвечала. Через несколько минут она не выдержала и поинтересовалась:
- Почему Вы не открываете глаза?
- Не хочу. Терпеть не могу черно-белый мир. Посплю и открою.
Девушка хмыкнула. Опять хлопнула дверь. Я поняла, что она ушла и уже хотела попробовать уснуть, но почувствовала, как кто-то взял меня за руку. Ладонь явно мужская. Интересно, кого это пустили ко мне?
- Привет, - услышала я голос Ахиллеса.
- Привет, - подумала немного и шепнула: - Прости.
- За что? - удивился он.
- Не уберегла Лешку... - по щеке скатилась предательская слеза.
Пашка сжал мою ладонь и пробормотал:
- Это он тебя не уберег...
- Сколько я здесь?
- Четвертый день. Вчера были похороны...
Я заплакала. Почему все так? Я не достойна счастья? Мне нельзя просто любить и быть рядом с любимыми? Если бы не я, Лешка не страдал бы от безответной любви и сейчас был бы жив. Сергей был бы жив, если бы я сразу заметила Лешку. Мама осталась бы жива, если бы я не забрала ее к себе. Вокруг меня умирают люди. Люди, которых я люблю.
- Оставь меня одну, - попросила я.
Когда Ахиллес ушел, я повернулась на бок, подтянула колени к животу и завыла в голос. Вся боль, накопившаяся за последние три года, выходила из меня с жутким воем и слезами. Я опять горела в своем личном аду.
Через минуту прибежала медсестра и сделала укол. Я опять провалилась в бездну, где не было ничего, кроме меня и моего отчаяния.
У каждого человека есть запас прочности. Я свой, похоже, исчерпала. Меня поглотила тоска. Жить не хотелось, думать больно, дышать противно. Убить себя не смогу при всем желании. Просто не смогу и все. Мы однажды разговаривали об этом с Лешкой. Суицид - это высшая степень эгоизма, но не это главное. Не я дала себе жизнь и не имею права ее отбирать, пусть и у себя самой. Я не верю в судьбу, но верю, что каждому отмерено определенное время и мы не в праве сокращать срок своей жизни. Смерть сама придет за мной тогда, когда посчитает нужным. Я могу лишь перестать хотеть жить.
И я перестала. Просыпалась и билась в истерике, расходились швы, прибегали врачи и я опять проваливалась в сон. Снилось мне одно и тоже. Сначала Лешка, потом мама и следом муж. Они грустно улыбались и смотрели на меня с любовью. Я бежала к ним и что-то кричала, но их фигуры отдалялись от меня, медленно растворяясь в черноте сна.