— Вы ко мне? — Светлые брови Натали приподнялись. Тонкой рукой в золотых колечках она придерживала дверь.
— К тебе, — ответил Тимур чуть хрипловатым голосом и поинтересовался: — Не узнаешь? Натали нахмурила чистый лобик, не обремененный заботами.
— Нет. А что, должна?
— Хмм… — хмыкнул Тимур и бросил через плечо с небрежной ленцой: — Слышь, Васек, нас не узнают! — И, не дожидаясь ответа, продолжил: — А вот я бы тебя узнал. Даже без паспорта. — Тимур нагнулся, достал из рюкзака серебристую сумочку на цепочке и протянул девчонке. — На, держи.
— Ой! — приглушенно вскрикнула она, прижала к пухлой груди сумочку и прямо вся засветилась от радости: — Господи, ты!
— Вот именно, — подтвердил Тимур. — Ну что, вернулась память?
— Конечно! — Блондинка разулыбалась и, как положено, начала благодарить: — Спасибо, ребят. Вы меня тогда здорово выручили. Я уже со всем распрощалась: и с мобильником, и с кошельком, и со своей любимой помадой "Буржуа"… — Говоря это, блондинка копалась в сумочке.
— Тут и ключи, — напомнил Тимур.
— Они уже не нужны, — практично заметила девушка. — Замки вчера еще сменили.
— Натали, что же ты держишь молодых людей в дверях! — проплыла мимо них мама. — Пригласи в дом. И хотя Васек сразу невзлюбила эту маму, все же ее предложение сочла уместным: их давно уже было пора пригласить на чашечку кофе. Тимур вроде бы тоже так думал. Он расправил плечи, собираясь войти, но голос Натали его остановил:
— Им некогда, ма! Они сейчас уходят! — Натали подняла голову, отбросила длинные прямые волосы назад. — Вот! — Она по-прежнему улыбалась и протягивала Тимуру ту самую тысячную купюру, что была у нее в кошельке. — Возьмите. Тут мизансцена изменилась до неузнаваемости. От добродушия Тимура не осталось и следа. Васек почувствовала, как от его спины веет холодом. И голос у него был такой же сухой и колючий.
— Вознаграждение, значит, за труды? — отступил он на шаг.
— Я понимаю, здесь немного, — безмятежно извинилась блондинка, — но у меня больше нет, честное слово, мальчики. Ну, берите же!
— Васек, тебе деньги нужны? — бесстрастно поинтересовался Тимур. Васек забыла о своем нейтралитете.
— Не-а, свои девать некуда, — сообщила она в нужной тональности.
— Вот и я о том же! Ну, бывай здорова, Натали. Не кашляй! Тимур развернулся и пошел вниз по лестнице. Васек рванула за ним, но врезалась в твердую спину, потому что Тимур резко обернулся. Смотрел он, правда, не на нее, а на превратившуюся в соляной столб девицу.
— Ты вот что, девочка, — сказал он задушевным тоном, совершенно не соответствующим жесткому выражению его лица. — Ты себя-то побереги, не ходи одна по ночам. Обидно. Красивая ведь! "Хоть и пустышка!" — мысленно добавила Васек и почувствовала, как на ее губах играет злорадная ухмылочка. Вот как оно все обернулось! Конечно, нужно было промолчать, но она ничего не могла с собой поделать. У нее, как говорится, в одном месте свербело.
— Да, похоже, пролетела эта Натали, как фанера над Парижем.
— Ой, кто это так смешно сказал? — раздраженно одернул ее Тимур, но на улице он уже и сам смеялся. — Да, обломилось свидание. Ну, ничего. На наш век девчонок хватит. И красивых тоже. А Натали эта — еще та штучка. — Тимур выразительно хмыкнул. — Прикинь, о помаде губной вспомнила, а о том, что бы с ней могло случиться, забыла. Да, дешево себя девочка ценит — в тысячу, и те деревом.
— Да плюнь ты на нее! Тоже мне красавица нашлась! Видали мы и получше! — с досадой проговорила Васек. Откровенность Тимура отбила у нее всякую охоту подсмеиваться над ним. Зато, похоже, Тимур собрался ее подразнить. Он иронично приподнял брови и неожиданно поинтересовался:
— И где ж это ты видал?
— Да хоть у нас в десятом "Б", — пробурчала Васек. Говорила она абстрактно, никого не имея в виду. Просто нужно же было как-то выкручиваться.
— Познакомь, — предложил Тимур, подмигнув.
— Занята она, — однозначно отрезала Васек. — У нее уже парень есть.
— Вот так всегда, как красивая — так сразу занята. — В глазах Тимура заплясали озорные искорки. — Слышь, Васек, а может, ты сам на нее запал?
— Еще чего! — Васек прям задохнулась от возмущения. — Мне все это на фиг не нужно!
— Ну, это ты загнул, парень, хотя… — Тимур искоса взглянул на нее. — А тебе вообще-то сколько лет?
— Шестнадцать скоро будет, — засопела Васек.
— А, понятно, тебя пока только на карате тянет. — Тимур достал из кармана пачку «Кента». — А мне вот полгода назад семнадцать стукнуло, весной в армию. В общем, я бы не отказался от постоянной подружки, чтобы письма мне писала, чтобы из армии ждала. И чтобы было у нас с ней все всерьез и надолго, а не так — "давай сделаем это по-быстрому и разбежимся". Фу-ты ну-ты! Васек вспыхнула до корней волос и отвела взгляд. Испугалась, что глаза ее выдадут. Парни при ней никогда на интимные темы не разговаривали. Помнили, что она девчонка. Но Тимур-то этого не знал. И не узнает, решила Васек, упрямо сжав губы. Слишком далеко все зашло, чтобы делать подобные признания. Но зачем-то Васек уточнила:
— А чтобы она красивая была — обязательно?
— Чтобы верная была — обязательно. Понятно?
— Понятно.
— Да ничего тебе не понятно! — поморщился Тимур. — Я же не о конфетной верности говорю, когда они жили долго и счастливо и умерли в один день. Знаешь, у Чандлера рассказ такой есть. На космическом корабле одна пара все время собачилась. Может, устали в таком длинном путешествии без общения с людьми, а может, они по-другому не умели свои чувства выражать. Но вообще-то они занимались разведкой планет между Поясом астероидов и Марсом. Однажды муж обнаружил, что у него пропала запонка, и увидел ее в иллюминаторе плывущей метрах в трехстах от корабля. Ну они опять немного поцапались из-за того, что жена у него оказалась растяпа и вместе с мусором отправила за борт его любимую запонку. А потом муж надел скафандр и отправился за ней. Из принципа пошел. Считал, что если он не будет носить белую рубашку и запонки — это будет началом конца его цивилизованного облика. А скафандр свой, растяпа, не проверил. Короче, в открытом пространстве он обнаружил, что спасательный трос разъединился и он медленно, но верно удаляется от корабля. А потом еще и с кислородом начались проблемы. Вот в эту минуту он понял, что для него жена значит, и, уже теряя сознание, попрощался с ней. Знал, что спасти его некому, потому что она панически боялась надевать скафандр после одной аварии. А очнулся мужик у себя на корабле. Рядом с плачущей женой. В руках у нее была его белоснежная рубашка с парой запонок в манжетах. — Тимур добродушно хмыкнул. — Космический костюм ее, конечно, до смерти пугал, но, когда пришлось выбирать: страх или жизнь любимого человека, она не стала колебаться. Надела скафандр и притащила мужа на себе вместе с этой чертовой запонкой. И на его вопрос: "А как же твой страх?" — она просто ответила: "Я вдруг поняла, что нет ничего хуже, чем половина пары". Рассказ, между прочим, так и называется: "Половинка пары". Вот от такой половинки я бы не отказался. Пусть ссоры, не без этого, но чтобы в трудную минуту мы были как одно целое. Теперь ясно?
— Теперь ясно, — задумчиво проговорила Васек.
— Закурить хочешь? — протянул открытую пачку Тимур.
— Хочу, но не буду, — покачала головой Васек.
— Что так? Здоровье не позволяет? Она встрепенулась: жизненный разговор начался.
— Хуже. «Спартачи» последнюю игру «коням» проиграли, вот и пришлось с этим делом завязать.
— На спор, что ли? — догадался Тимур.
— Что-то вроде того. Второй месяц уже пошел.
— Уважаю. — Тимур повертел сигарету в руках. — Может, не стоит тебя дразнить? — Кури, — великодушно разрешила Васек. — У меня и отец дома смолит. Мне не привыкать. Слушай, а ты за кого болеешь? Ну, за какую команду? "Вот скажет сейчас, к примеру, за „коней" или бело-голубой „динамит", и все! Дружбе конец", — тоскливо подумалось Ваську. Но Тимур оказался на высоте положения.