Пока есть шанс... - Золотаренко Татьяна

- Умоляю тебя, Алинка, не делай аборт! - причитал Роман, стоя на коленях перед девушкой, в которую был влюблен еще со школы. И только недавно, спустя несколько лет после отзвучавшего выпускного бала, она приняла его ухаживания.

- А что делать? - взвыла девушка, со стыдом закрывая лицо руками. - Рожать?

- Но ведь это ребенок!..

- Там еще не ребенок!

У Романа ком стал в горле.

- А кто? - только и спросил он.

- Рома, ты понимаешь, что такое воспитывать чужого? - возмутилась Алина, игнорируя его вопрос и снова опуская слово «ребенок». - Ты хотя бы на миг себе это представил? Мы с тобой встречаемся всего неделю... А до это я встречалась с ним...

- Да я люблю тебя, Алька... Ты ведь знаешь, что давно люблю! Ну и пусть он - биологический отец... А я стану настоящим!.. Слышишь? Я дам этому ребенку всё, что будет в моих силах... Он ведь от тебя! Как ты не поймешь?

Закрыв опухшие от слез глаза, она нервно выдохнула.

- Встань! И прекрати, пожалуйста, этот цирк. Решение принято! Портить жизнь тебе и себе я не буду. Да и что ждет ребенка? Неизвестно! Потому что сейчас это видится легко, а потом... потом начнутся бытовые проблемы... Вообщем, давай оставим эту тему. Да и... к чему ребенок сейчас? Плодить нищету? Мне еще учиться целый год...

- Какая нищета? Да ведь я работаю!

- Забыли, Рома! Всё!

На следующий день Алина уже ехала в общественном транспорте в больницу. Подумаешь, решиться-то! Сколько девчонок из ее «потока» это уже делали. А некоторые - не один раз.

Да, хотелось, чтобы все было иначе. Хотелось начать отношения с Романом не с этого трагичного листа. Но... некоторые вещи спланировать человеку не по силам.

Всё вокруг плыло в какой-то прострации. Мысли, мысли, мысли... В голове их крутилось безмерное множество, хотелось поскорей избавиться от них и не думать. А это возможно только при условии освобождения ее тела от лишней ноши.

Электронный голос водителя звучал будто из какого-то другого мира, и Алька машинально вслушивалась в его звучание. Не в слова - в сам звук, казавшийся ей умиротворенным. Люди заходили, выходили, монотонный гул толпы, висящей на поручнях, тоже немного успокаивал.

Временами она отвлекалась на происходящее вокруг: какая-то бабулька застряла в дверях с мешком картофеля... Хотелось спросить: «Бабушка, куда вы его прёте с утра пораньше? Люди на работу едут, на учебу, по делам серьезным! А вам срочно надо вдавливать этот мешок в набитый трамвай!»

Потом взгляд упал на парня с девушкой прямо у ее сиденья... Воркуют, временами чмокают друг друга... Наверное, всю ночь провели вместе...

А она всю ночь не спала. Все думала да представляла себе: «Что будет, если рожу? А как получится, если аборт сделаю?»

Полу-сонный трамвай следовал в своем направлении. И время от времени Алина, отвлеченная повседневными реалиями этого утра, возвращалась к своим мрачным мыслям.

А может оставить все-таки? Может послушать Ромку? Что тогда? А тогда ей казалось всё очевидным: Роман после рождения ребенка быстро смотает вещички и уйдет, как сделал это Сергей. Кому она нужна с ребенком на руках? Никому. Себе. Ну может маме. А с мамой до старости жить не будешь.

 В этом состоянии нервозного ожидания незаметно для себя Алина оказалась на приеме у врача по предварительной записи на операцию. Ей показалось, что все прошло как-то быстро, не смотря на утомительное ожидание, и «препятствие» на пути к спокойной жизни было устранено. Такое облегчение пришло после этого! Так тяжело казалось решиться, и так легко оказалось потом.

«Господи, как это просто!», - подумала она, лёжа в палате после короткой операции. Рядом будущие мамочки на сохранении, непрестанно раздражающие разговорами о своих желательных беременностях, и она... с нежелательной... и уже устранённой.

Да это быстро забудется! Просто, как удаление бородавки - дискомфорт, желание избавиться, а потом поныло чуть и - облегчение. Воспоминаний оно не стоит.

И она не поверила бы тому, кто осмелился бы заверить ее, что через несколько лет она будет проливать слезы из-за невозможности исправить ошибку... Ведь есть такие ошибки, которые становятся ярмом на всю жизнь!

Это произошло тогда, когда в ее медицинской карте небрежным врачебным почерком был вынесен приговор: «Бесплодие». И шокированная Алина точно знала, что причина в аборте.

Теперь хотелось схватить календарь и лихорадочным движением рук отлистать несколько лет вспять... чтобы появилась возможность ответить: «Да, Ромка! Я оставлю этого малыша!». Даже если бы он не смог воспитывать чужого, она-то растила бы своего! И деньги нашлись бы. Говорят ведь: «Дает Бог дитя, даст и на дитя».

- О чем я тогда думала? - зарыдала она в трамвае по дороге домой.

Да не смущали люди... не смущали... смотрели с жалостью, - ну и пусть! Когда так сердце разрывается, нужно плакать.

Ведь в голове крутилось столько мыслей, как в тот злополучный день: они поженились, они любили друг друга, но отсутствие детей обоих угнетало. До такой степени, что Роман начал медленно, но уверенно спиваться, а Алина настолько погрязла в депрессиях, что едва своими руками не... оборвала собственную жизнь... И сейчас в порыве боли появлялись мысли завершить незавершенное тогда...

- Бесплодна, девочка моя? - вдруг услышала Аля и подняла голову.

Рядом сидела бабулька, а вокруг... вокруг больше никого не было. Будто все испарились. Наверное, в своих рыданиях, Алина не заметила, как все вышли.

Откуда бабке известно? Опустив взгляд на руки, она увидела распахнутую медицинскую карту со вздутыми от слёз листами.

- Неприлично заглядывать... - выдохнула Аля.

- Неприлично... да ты так ревешь, что помочь тебе хочется!

Смолкли. Алина чувствовала, что бабка уже готовилась обрушить поток вопросов, но задумчиво плямкала губами.

- Аборты были? - наконец, решила она.

- Были, - кивнула Алина и хотелось выпалить «и без вас знаю, что причина в этом».

- Да, последствия детоубийства ужасны, - говорила с грустью бабулька. - По себе знаю. Мне-то Бог дал детей после аборта, а только один из них - инвалид, другой - неблагополучный. Говорят, грех этот материнский ложится не только на мать, а и на других детишек. Страшно как!

Алина в ожидании смолкла. Сколько трагедий... от одной ошибки?! Ужас какой! Неужели, правда?

- Да какое детоубийство? - возмутилась Алина. - Я не убивала детей! Там был еще не ребенок.

- Э-э-эх, милочка моя, а кто там был? - саркастически протянула бабуля. - Кто поселился в твоей утробе, если не дитя? Червяк? Уже и врачи, не то что духовники, признали, что ребенок с зачатия слышит свою маму. Если не слышит, то чувствует. А я тебе скажу, что душа сразу в ребенка вселяется! С тех пор, как Бог решил, что этому ребенку должно родиться. А если кто-то забеременел, значит по воле Бога.

«Ага, - иронично подумала Алина, - если кто забеременел, то от дури в башке и нежелания предохраняться».

- Желательно или не желательно - не нам решать, - будто прочитала мысли назойливая бабка. - Случилось - значит, нужно по какой-то причине. А то привыкли себя оправдывать: «нежелательная беременность». Все желательное, что от Бога. А все остальное - от пустоты в голове и черствости в сердце. 

Молчала... С недовольством плямкала губами, чем немыслимо раздражалась. Алина уже начала погружаться в свои мысли.

- Но знаешь... - с внезапной мягкостью в голосе продолжила бабулька. - Вот ты молодая... молодые обычно не особо приветствуют к Богу обращаться, молиться, грехи исповедовать... всё думают, что глупости это, не поможет ничего... что жизнь такая - вот и весь ответ... Но вот ты попробуй: сходи в храм, с батюшкой поговори, помолись... если хоть немного веришь... хоть чуточку. Пока есть надежда, надо действовать. Пока есть шанс...

- Простите, но я не думаю, что именно это способно решить мою проблему, - категорично отрезала Алина. - Тем более, врачи казали точно: «нет».