Как оказалось - правильно.
За неё это сделали другие.
- И у тебя многоплодная беременность...
Термин-то какой подобрал!
- Да. Я рожу двойню.
Она стояла посреди кабинета. Не спешила проходить и садиться в кресло напротив.
Она помнила, чем закончился их прошлый разговор в этом кабинете. Сардынов поимел её, разложив на столе.
Сегодня одна из её задач - не подпустить его к себе.
Ни к чему.
Сначала им надо поговорить.
Тимур не двигался. Как сидел, скрестив руки на груди, так и продолжил. Но на его лицо Лере было страшно смотреть. Нет, оно не подурнело за сутки, оно, по-прежнему, оставалось мужественным и интересным.
Страх вызывали серые глаза. Холодные. Жестокие. Пронзающие тебя насквозь. Вскрывающие твою сущность, пытающиеся проникнуть туда, куда вход запрещен.
Они смотрели на Леру. Скользили взглядом по её лицу. Губам. Глазам. Ниже. И снова возвращались к лицу.
Потом, оглядываясь назад, Лера не понимала, как смогла вынести этот выворачивающий душу взгляд и паузу, по размеру равную целой Вселенной. Так и продолжала стоять и ждать, что он скажет и предпримет дальше.
Его реакция была очень важна. И она не могла не последовать.
- У тебя были в роду двойни? Нет. У меня тоже не было. Так скажи, пожалуйста, Лера, откуда появилась многоплодная беременность?
Лера, дыши... и помни: спокойствие - твой основной козырь...
Девушка пожала плечами.
- Тимур, твой вопрос не ко мне. К генетикам, как минимум. Ты правильно информирован - в моей семье ни у кого не было двойни. Ни разу. Если и есть, то у очень дальней родни. Для меня многоплодная беременность - такая же неожиданность, как и для тебя.
- Неужели? - голос Сардынова всё-таки завибрировал.
Девушка облизнула пересохшие губы. Зря не догадалась смазать их гигиенической помадой или увлажняющим гелем.
Пока Лера держалась. Ей очень хотелось сесть. Даже не так. Упасть. На диван, на кровать. На что-то мягонькое. И никак не хотелось стоять посредине кабинета, как нашкодившая ученица перед директором школы и думать, как извернуться, чтобы не выгнали из учебного заведения. В её случае было всё куда серьезнее.
- Я не поняла сути твоего вопроса. Я не могла предвидеть...
- Я не про предвидение! - грубо оборвал её Тимур и, резко подавшись вперед, с силой ударил раскрытыми ладонями о поверхность стола. Его лицо исказилось от обуревавшего гнева, который вот-вот уже готов был вырваться наружу. - Я про то, что у нас с тобой были разные реакции на сообщение о том, что ты беременна двойней. Скажи, что почувствовала ты, когда Орешко сказала, что у тебя два эмбриона? Начистоту, не лукавя!
Каждое его слово звучало, как выстрел. Как свист ножа, летящего точно в цель.
- Я обрадовалась, - Лера и не собиралась лукавить. Для чего?
Сардынов хлопнул ладонями вторично и усмехнулся.
- А чему ты обрадовалась? Продолжи! Мне интересно тебя послушать!
Лера плотно сжала губы.
Чего он добивается?
Вспышки её гнева? Старается вывести её из себя?
О, нет, господин Сардынов, она малость закалилась, пока жила с тобой под одной крышей!
- Рождение ребенка - всегда радость. Тут - двойная!
- Лера!
Его рычащие нотки невольно отразились на девушке. Когда на тебя кричит здоровенный злой мужчина, тут волей неволей начинаешь испытывать желание быть осторожной в высказываниях.
Геныч немного уступал в комплекции Тимуру. Но одно дело, когда на тебя орет, порой и матом, родной брат, который и волоску не позволит упасть с твоей головы, и другое дело - чужой мужчина, которого ты абсолютно не знаешь. Который тщательно скрывает себя.
Лера переплела пальцы и, тщательно подбирая слова, проговорила:
- Тимур, не кричи на меня.
Её слова подействовали на мужчину неожиданным образом.
Он пару секунд молчал, а потом откинулся на спинку кресла и рассмеялся. Его смех иначе, как гомерическим, назвать было нельзя.
Дурное предчувствие медленно овладевало девушкой. Она надеялась на продуктивный разговор? Глупая.
- Лера, ты что-то путаешь, - просмеявшись, хлестко бросил он. Сейчас перед ней сидел новый Сардынов - мужчина, привыкший отдавать четкие приказы и не терпящий неповиновения. Если раньше она его видела уставшим, но, в большинстве случаев, тактичным с ней, то сегодня всё изменилось и не в лучшую сторону.
Перед Лерой появился делец. Хваткий и жестокий.
Чьи планы внезапно разрушились.
И что теперь? Он будет искать виновного?
Пусть ищет.
Лера понаблюдает за этим процессом.
- Если я позволила себе что-то лишнее, прошу меня извинить, - она постаралась максимально отзеркалить его тон.
Между ними по-прежнему стоял контракт, в котором четко было прописано - покорность.
Покорность, мать её ети!..
То есть ссориться с Тимуром нельзя. Ни под каким предлогом. Чтобы он ей ни говорил, и чтобы она ни думала по поводу его слов и действий.
От Сардынова едва ли не ощутимо исходил негатив. Им пропитался весь воздух кабинета. И он давил на хрупкие плечи Леры. И чем сильнее он давил, тем яростнее внутри девушки разгоралось желание выстоять. Смочь. Противостоять.
Не дать себя задавить его авторитетом и жизненным опытом. Даже не опытом. Скорее, возможностями, едва ли не безграничными. Богатый мужчина с очень хорошими связями. И она... Обычная студентка из обычной семьи.
Сардынов приглушенно выругался и с силой сжал губы, отчего желваки на его скулах нервно заходили.
- Ты понимаешь, что мы попали в очень дерьмовую ситуацию? - он не желал сбавлять оборотов.
Раз он её спрашивает, значит, она имеет право отвечать, не так ли?
- Ситуация с моей беременностью не может быть дерьмовой.
- Лера, не надо, - он сделал предупреждающую паузу, от которой Лере стало реально плохо. Даже тошнота подкатила к горлу. - Не надо со мной сейчас играть в непонимание. Ты и я, мы оба знаем, что в контракте прописан один ребенок. Один! Мои юристы лохонулись по полной, - от него жаргон звучал куда настораживающе, чем мат. - Они старались предусмотреть всё. И многоплодную беременность можно было ожидать в случае ЭКО. Но тут... Ты не должна была забеременеть двойней. Не должна... Но забеременела.
- Да. И мне думалось, у тебя будет другая реакция, - каждое его слово ударяло по и без того натянутым нервам.
- Она и была бы другой, не случись форс-мажора.
Лера, не в состоянии дальше вести разговор, кивком головы указала на кресло:
- Я пройду? Сяду?
- Давно пора. Не знаю, почему ты застыла посредине комнаты, - раздраженно бросил Тимур.
Леру так и подмывало сказать, что она не чувствует себя свободно, когда он кричит на неё и обвиняет, не пойми в чем не только в его кабинете. Она себя вообще не чувствует комфортно на его территории. Тут ничего нет её. И никогда не будет.
Она - гость.
Причем гость невольный.
Лишь когда Лера опустилась в холодное кожаное кресло, поняла, что совершила ошибку. Теперь её от Тимура отделяло расстояние чуть меньше метра. Пожелай, он спокойно сможет до неё дотянуться.
И его холодные глаза, смотрящие на неё едва ли не с ненавистью, тоже слишком близко.
Тимур молча наблюдал, как она усаживается. Сейчас его фигура напоминала коршуна, застывшего в воздухе и в любой момент готового наброситься на уже выбранную жертву. Он следил за каждым её движением. Отмечал любое изменение эмоций на лице. Но надо отдать должное девчонке - та хорошо держалась.
- Итак, Лера, я не буду ходить вокруг да около. Давай сразу переходить к делу. Что ты хочешь?
Хорошо, что теперь не было видно её рук. Лера сжала их в кулаки, отчего короткие ногти впились в мягкую ладонь. Боль иногда бывает полезной. Она отрезвляет, не дает впасть в некий ступор. Да, боль бывает полезной.
- Хочу спокойно выносить и родить здоровых детей.
Это была истинная правда.
Родные живы, пусть и не совсем здоровы, но за них душа более-менее спокойна. Наступил другой переломный момент в жизни Леры. Она будет мамой.