Маргарита улыбается. Все же в глубине этого колючего ежика таится самое главное качество, которое когда-то должно расцвести пышным цветом, – соучастие и помощь.
Действительно, платье Маргарите очень идет, оттеняя хрустальную синеву глаз, редкий цвет, благодаря которому ни один мужчина не может оставаться равнодушным ни к матери, ни к дочери.
Тонкий трикотаж выгодно подчеркивает все изгибы фигуры, крутые бедра, высокую грудь, показывает изящные щиколотки. Даже Алиса отмечает, как идет матери этот бирюзовый цвет, как делает ее ярче, заставляя светиться глаза.
- Так значит, мы идем в непростое кафе? Удачно получилось, наконец-то и мы с тобой заживем на широкую ногу, а начнем с того, что закажем в «Вероне» все самое дорогое. Интересно, а там дают лобстеров? Никогда их не ела.
- И не будешь, - хмурится Маргарита. – Если ты через полчаса не соберешься, ты вообще ничего не сможешь поесть, потому что нам уже пора выезжать.
- Эх, мам, стоит выходить замуж за богача, чтобы разъезжать в автобусе? Я вот лично не собираюсь теперь пользоваться общественным транспортом. Наконец-то у меня будет машина с собственным водителем.
- Мечты, мечты, - машет рукой мать, ну что за дети пошли, в самом деле? Или это она, все же, перестаралась с воспитанием? Вернее, не-воспитанием? Из-за того, что столько лет чувствовала себя виноватой перед дочерью в том, что многого не получалось ей дать, показать, подарить, из-за бесконечной работы и проблем с мужем-алкоголиком, в последние годы позволяла слишком много, и почти все спускала с рук.
Маргарита отходит от зеркала, проверяет в коридоре чистоту ботинок, и решает все же пройтись по ним бесцветным кремом для обуви.
Возвращается, когда дочь застегивает длинную молнию на платье-футляре.
- Алиса, мне нужно кое-что тебе сказать..
Девушка напрягается. Несмотря на то, что она умеет превосходно владеть собой, все же, не один год училась в простой школе, где всегда старались найти изгоев, в ее позе замирает нерешительность с каплей страха. Что еще скажет мать? Сколько еще перемен выпадет на ее жизнь?
Маргарита немного нервничает, потирая руки друг о дружку, как делала когда-то ее собственная мать, Алисина бабушка, когда говорила, что вынуждена отправить Маргариту в детский дом.
От этого воспоминания она вся словно деревенеет, но, вздохнув, берет себя в руки.
- Только, пожалуйста, воспринимай это нормально.
- Я. Всегда. Все. Воспринимаю. Нормально, - цедит сковзь зубы Алиса, расчесывая длинные волосы, которые электризуются от большой расчески.
- Олег и я..
- О нет, - Алиса не выдерживает и смеется. – Только не говори, что вы..
- Мы..
- Вы ждете ребенка?! Это будет большим ударом для его сына, думаю!
Она заливисто смеется, не замечая, что обижает этим мать.
Маргарита садится на диван, который скрипит под весом ее довольно легкого тела и расправляет мягкий трикотаж на коленях.
- Вообще-то, я хотела сказать, что Олег предложил мне отправиться в свадебное путешествие по Европе на целый месяц. Устроить нам двоим медовый месяц, настоящий, потому что, оказывается, ни у него, ни у меня его не было.
Алиса застывает с раскрытым ртом. Мысли о том, что на месте матери должна быть она, молодая, красивая, гибкая, как струна, проносятся в голове со скоростью света.
— Да, сбылась моя мечта. Англия, Франция, Италия… только представь? В общем, мы этот тур делаем до свадьбы, потому что после никак не получится – у Олега будет много работы, конец года, как-никак.
Они обе подумали о том, что будет после свадьбы – обе переедут из маленькой квартиры в конце города в большой дом Олега Борисовича, где сейчас идет ремонт, затеянный только ради того, чтобы новой хозяйке и ее дочке было комфортно.
- Ну и я все равно планировала увольняться со скорой. А после свадьбы, вернее, уже в следующем году, найду что-нибудь не такое изматывающее.
- Не понимаю, зачем тебе вообще работать? У Олега Борисовича, судя по всему, достаточно денег, чтобы содержать полгорода, а уж нас с тобой – и подавно.
- Ну как же.. – взгляд матери становится прямым и уверенным. - Каждая женщина должна быть независимой, настолько, насколько это возможно.
Алиса хмыкает. Две ее подруги в университете живут в качестве содержанок и нисколько не жалуются на жизнь, и ей, как одной из самых красивых девушек курса, периодически поступают подобные предложения, когда она случайно оказывается в подобных компаниях на отдыхе с университетскими подружками.
- По-моему, это здорово.
Маргарита облегченно выдыхает.
- Но у меня главный вопрос, на, можно сказать, миллион долларов. А уезжаете когда?
Получив благословение от дочери ехать куда она хочет, Маргарита не может сдержать радостного и облегченного вздоха.
- Едем на следующей неделе, то есть, уже через шесть дней.
- Ого, вот это прыть! Боится, что ты сбежишь или передумаешь выходить за него?
- Конечно нет!
Маргарита встает и смотрит на часы. Действительно, на трамвае они до этого шикарного ресторана добраться уже не успеют. Надо вызывать такси и торопить эту копушу, которая может краситься по полдня, лишь бы было чем.
- Ну все равно, это здорово. И значит, что квартира целый месяц будет в моем распоряжении!
Алиса уже начала строить в голове планы на первые свободные два дня.
- Только я все равно буду звонить каждый день по Скайпу и писать тебе тоже буду каждый день. Будешь отчитываться о каждом своем шаге!
Алиса кивнула, но обе женщины прекрасно друг друга поняли – контроля на расстоянии не будет, не настолько авторитарна мать и не настолько послушна дочь.
- Мы приедем из Европы и сразу съезжаем с этой квартиры, она проплачена всего на месяц, и дальше продлевать мы ее не будем, по-моему, все складывается очень удачно.
- Очень, - вздыхает Алиса.
Вот это называется – полное погружение в реальность. Перемены следуют друг за дружкой, не прерываясь, не останавливаясь ни на миг. Вот только она жила в другом городе, как уже год находится в этом. Планировала поступать в один университет, как оказалась совершенно в другом. Хотела жить в большом доме, а оказалась в съемной квартире где-то на другом конце земли. Хотя есть и положительные моменты – целый месяц она будет предоставлена сама себе. Вот тут-то и можно погулять хорошо, почувствовать себя по-настоящему живой.
- Все будет хорошо! В конце концов, мы это заслужили!