А здесь только-только занимался рассвет, разбегаясь по полю, скрытому под толстым снежным настом веселыми солнечными лучами, с севера дул холодный ветер, из леса доносился протяжный вой... и вряд ли это волки. В деревне царила мертвая тишина - здых, их знает, может всех деревенских давно болотные мардолоки пожрали... и что тогда делать?
Решение проблемы, казалось, нашел Стрэт без лишних заморочек несколько раз хорошенько "постучав" ногой в ворота. Немедленной реакции, правда, не последовало, но через несколько утомительных минут нетерпеливого ожидания, одна из створок ворот скрипуче отодвинулась в сторону ровно настолько, чтобы с той стороны можно было без опасения всяческих напастей выглянуть наружу. В проеме немедленно показалось бородатое лицо, снабженное внушительных размеров носом-картошкой и хитрющими черными глазами, выглядывающими из-под уже седых косматых бровей.
- Чавой-то это вам надо? Чавой-то это вы туточки орете? Людям добрым спать не даете... - блестящие глаза просканировали нас с ног до головы и стали еще хитрее. - Али вы племени басурманского?
Лично я отчего-то подумала, что раз Стрэт долбился в ворота, то и отвечать будет он. Но парень молчал и, по всей видимости, вести переговоры не собирался. Нарика, как я уже поняла, болтливостью тоже не отличалась, а у меня поговорить желание еще не настало, так что вся надежда была на Милану и Кира. Они как раз и пялились друг на друга, решая кому предоставить сомнительную честь ведения переговоров.
- Практиканты мы, - наконец, сказала Миланка, улыбнувшись стражнику и тряхнув рыжей копной волос.
- Практикантов-то мы ужо заждалися, - медленно протянул мужичок, разглядывая широкоплечую фигуру Стрэта, маячашего за спиной Миланы. - Токо шото ты, сынок, не особливо на мага-то похожий. Больше на головореза с большой дороги, - стражник с видом знатока кивнул в сторону неширокой колеи, начинающейся прямо у ворот, рассекающей поле на две неравные половины и исчезающей где-то вдали - видимо это и была местная "большая дорога". Затем старик внимательно посмотрел на Кира, Нарику и меня - видимо наше не внушающее опасения телосложение привело его к определенным выводам: - А коль из Школы магической пожаловали, то у вас докУмент иметься должон...
Нарика с готовностью протянула стражнику свиток с печатью, радуясь, что избавилась от лишней заботы и несмело улыбнулась - видимо и в ней проснулся дипломат, убежденный, что позитивно настроенному человеку открыты все двери. И это, наверно, сработало. Дедок с удовольствием оглядел деваху, молодцевато провел по усам ладонью, а глаза бестыжие так и сияют, не нарадуются.
- Та ж вы не серчайте, - сказал он, затворяя ворота, после чего послышалась какая-то возня и ворота распахнулись уже шире, пропуская нас внутрь. Свиток насильно перекочевал обратно в руки Нарике. - Поди скушно в такой глухомани-то жить. С кажным тутошним жителем по тыщу раз говорено, а новый человек всегда праздник - а вас аж пятеро прискакало, - дед выглянул за ворота в поисках ваших лошадей, не обнаружил оных, но виду, что удивлен не подал. - Прохаживайте, давайте, прохаживайте. Староста уж встал давно. Дом его прямо по улице, не промахнетеся - у него одного ставни синим цветом размалеваны, - старик усмехнулся. - Я б и сам вас проводил да только ворот оставлять не велено - пакости-то всякой и вправду развелося в округе. Ну идите, идите.. а я сосну еще часок, - закончил он тихо.
Едва я шагнула за ворота, на меня тут же обрушились обычные звуки деревни: где-то орал как резаный петух, во хлеве ближайшего дома мычала корова, торопя хозяйку на утреннюю дойку, кудахтали куры, даже гуси гомонили где-то впереди по улице.
- Ток, староста-то у нас глухой совсем, - заорал нам вслед дедок. - Вы громче в дверь-то его стукайте.
Переглянувшись со своими новыми товарищами, я лишь пожала плечами и направилась вперед по довольно широкой для такого "великого" селения улице в поисках дома старосты. Остальные потянулись следом. Не прошло и пяти минут, как мы остановились перед довольно высоким, на общем фоне, домом. Ставни действительно были выкрашены синим, сам же дом оказался светло-голубым. В саду, расположенном за невысоким забором среди снегов паслась коза, косящая на нас недобрым глазом, чуть в стороне сидела большая ленивая собака, которой, судя по всему, было абсолютно все равно, кто это пришел в столь ранний час к ее хозяевам.
Я вопросительно уставилась на Стрэта, полагая, что если надо стучать погромче, то это как раз к нему. Остальные, похоже, целиком и полностью разделяли мое мнение. Стрэт тоже оказался понятливым - пожал плечами и со всей дури начал колотить в дверь, благо она вроде как дубовая была и проломить так сразу ее было непросто.
Колотить пришлось совсем не долго - дверь в дом распахнулась. И его, а также стоящую неподалеку рыжую девчонку, обдало ледяной водой из объемистого деревянного ведра. На меня, к счастью, ни капли воды не попало.
- Попались, дети мардлочьи! Будете знать, как над старостой издеваться. Я вам всем покажу где гнильник ночует, - на пороге дома с пустой бадьей в руках стоял крупный краснолицый мужик в синей рубахе, черных штанах в полоску и кожаных башмаках. Мужик тяжело дышал и таращил на нас злые черные глаза, которые казалось вот-вот вывернуться из глазниц. Устрашающий момент испортил пес. До этого спокойно лежавший в сторонке, он поднялся с пригретого места, лениво подошел к двери и хоть и не без труда, но все-таки протиснулся между ног хозяина в дом, тем самым показывая, что староста "совершенно не опасен" даже в гневе и ничего страшнее легкого утреннего душа нам не грозит. Хотя ледяной душ посреди зимы, по-моему, итак достаточно жестоко.
- Здрасти Вам, - решила я взять инициативу в свои руки, потому как, в отличии от Стрэта, изрыгающего всевозможные проклятья двух и трехэтажного характера, Милана от возмущения в данный момент говорить не могла вообще, а Кир пытался сдержать рвущий наружу смех. - А мы вот на практику к вам приехали. То есть телепортировались. Нам сказали, что здесь староста живет...
Староста нас, похоже, вовсе и не ждал... ну, или ждал, но явно не сегодня, потому как некоторое время стоял в ступоре, молча пялясь на меня, словно у меня на лбу рог вырос. Затем он все-таки взял себя в руки и сообщил, что он староста тутошний и есть, только приветствует речь правильную, а не как у дядьки Антипа, что на воротах стоит - последнее замечание видимо относилось как раз таки к Стрэту...
- Раз уж приехали, практиканты, так в дом проходите чего ж на улице стоять, мерзнуть, - улыбнулся он, пошире распахивая дверь. - Меня Аксинием Захаровичем зовут. Жить у меня будете... Давно мне Вольгард обещался студентов прислать, нежить местную пошугать, да все только посулы, а тут глянь - целый полк прибыл... Вот я и не признал вас, - откровенничал дядька, пропуская нас внутрь дома. - А за душ уж вы меня простите - повадился пакостник какой-то по утрам в двери да окна мои тарабанить, терпения никакого не хватает. А тут вы грохочите...
- А что здесь правда так много монстров? - поинтересовался Кир. - И мардлоки водятся?
- Все, все расскажу за завтраком, - пообещал староста. - Сейчас мы ваши вещички пристроим, сядем за стол и поговорим.
Аксиний Захарович вошел в дом последним и прикрыл дверь. Староста провел нас сенями к широкой двери во двор, и распахнув ее, на этот раз пошел первым, предупредив, чтоб мы смотрели под ноги. Но, на мой взгляд, смотреть было как-то бесполезно - здесь было очень темно - свет проникал лишь из маленького окошка слева от широкой лесенки, по которой мы спускались. Аксиний чем-то щелкнул и через мгновение в его руках зажглась яркая лампа, осветившая поленницу дров у правой стены, натянутые веревки, на которых висело какое-то тряпье, разнообразный сельхозинвентарь, лестницу слева, ведущую на чердак и сеновал, дверь рядом с ней... Все это до боли напомнило мне деревенский дом моих бабушки и дедушки, те последние дни, которые я там провела вместе со своей семьей.