Андрея вдруг кольнули воспоминания о мимолетных встречах на практике в Ингале. Не то, чтобы парню стало совестно перед Алисой за то, что встречался с другой, пока своя подруга в тяжких муках пересдавала экзамены. Просто вспомнились невзначай робкие ласки Леды, ее доверчивость и открытость.
— «А я подлец, поступил с ней паршиво. И Алиска просто так не отцепится. И море… На море я бы тоже не прочь».
Словно угадывая тайные сомнения Колосова, опытная в делах сердечных Алиса продолжала уговоры, умело совмещая слова с поглаживаниями и поцелуями:
— Миленький, мы же так хорошо отдохнем. А потом сразу в работу свою с головой, материалы для диплома подготовишь, защитишься всех круче и в аспирантуру.
— Да-а уж! Тебе-то явно туда соваться не стоит. Умишко-то девичий…
Алиса очень даже легко проигнорировала небрежное замечание в свой адрес, уверенная, что женский ум заключается, прежде всего, в умении быть привлекательной и нужной для тщательно выбранного мужчины. А ученых старых дев Алиса видала, да вот хотя бы пара их преподавательниц. Ну, пусть они доценты, профессора, а семьи-то нет, да и сами выглядят как археологические находки, что веками лежали в земле, ни одеться толком не умеют, ни причесаться, заброшены и неухожены, а еще женщины… Да, кто польститься на такую рассохшуюся амфору? Не все, конечно, есть и элегантные исключения, но они лишь подтверждают Алисино правило: «Женщине не место в науке! Пусть этим занимаются мужчины!»
— Сама-то куда после учебы собралась?
И снова девушка простила Колосову некоторое раздражением в тоне, все ведь ясно — устал человек, шутка ли, больше недели в палатке спал, а еще комары, каша из котелка и никаких удобств. И Алисочка далеко, обнять ночью некому. О том, что у нее может появиться соперница, девушке даже в голову не могло прийти, настолько Алиса Плотникова была уверена в себе и своей неотразимости в глазах мужской половины «универа». А что касается будущего, то для нее оно предельно понятно:
— Меня тетя Света обещала в департамент устроить, в Торгово-Промышленную палату области. Там скука, конечно, всякие бумажки писать, отчеты, сводки, но, говорят, бывают очень интересные мероприятия, иностранные делегации, поездки всякие. Вот недавно встреча была с послом Франции, тетя Света сама его по местным музеям водила, картины показывала, Ишимские ковры ручной работы с цветами на черном поле. Француз остался доволен. Сейчас китайцев ждем. Я попробую, конечно, если не пойдет у меня там, то к маме в салон, куда же еще. Главное, высшее образование у меня будет, а работать… можно и для души. Правда, ведь, заинька? Ты же меня прокормишь, если что?
— В школу-то идти не хочешь, ребятишек учить?
— Ой, насмешил! Я, что, с дуба рухнула, по-твоему? В школу — нервы трепать, не-ет, это для неудачников!
— Почему сразу — неудачников, там сейчас вроде платят неплохо…
— Овчинка выделки не стоит, я тебе говорю. Ты знаешь, какие сейчас дети отмороженные? Это полный улет, отвечаю!
Последние фразы Алисы здорово задели Андрея. Для себя он, правда, уже давно все распланировал четко: дипломная работа по высшему разряду, потом аспирантура и суровые будни исследователя, защита диссертации, ученая степень и любимое дело — лекции, встречи с молодежью, общественное движение. Каждый год новая блестящая статья, научные открытия…
Но вот порой перед глазами вставали ряды парт и гудел беспокойный улей детских голосов. Андрей любил школу, вспоминал годы своей учебы с сентиментальной улыбкой, навещал старых учителей и всегда радовался выступлениям перед подростками. Одно из любимейших его дел. Те мальчишки и девчонки, что приходили в их маленький музей «Эхо памяти» уж точно не были «отмороженными», они живо интересовались историей родного края, с блестящими глазами рассматривали пожелтевшие треугольнички солдатских писем с фронта, фотографии тех, кто ушел на войну молодым, да так молодым и остался, пропал без вести для родных, был найден и «возвращен домой» усилиями отряда тюменцев.
Юные посетители музея хотели знать больше, они задавали вопросы, высказывали гипотезы. Андрею было с ребятами легко, он чувствовал себя в своей стихии, гордился своими знаниями «старого поисковика», чувствовал неподдельное уважение моложежи. Он был нужен, он делал что-то важное и полезное, а значит, и жил не зря.
А теперь слова Алисы вдруг разом показали, какие все же они разные — этот будущий доцент исторических наук и капризная «светская» красавица, мама которой владеет сетью салонов красоты в городе. И каким только ветром занесло эту девушку на Истфак…
— Понимаешь, я бы на «Финансы и право» пошла, но с алгеброй у меня совсем глухо, да и скука там — зубри эти законы сутками, все-равно по специальности работать я не собираюсь, мне только диплом о высшем образовании надо, мама условие поставила. А так, я бы сразу к ней администратором, мама обещала, что подарит мне потом свою «Алису», я даже знаю, что там нужно поменять, дизайн фойе уже устарел, у меня идей куча, я так развернусь…
Андрей вздохнул, нехотя выбрался из кровати и поплелся в ванную, слыша за спиной легкие шаги и щебетание девушки.
— Ну, что мы решили, я в «Глобус» звоню, ага? Я бы от Италии не отказалась… Тоскана… настоящее кьянти, лазанья… старинные крепости… там же «Сумерки: Новолуние» снимали, представляешь?
— Ага… зарождение этрусской цивилизации, Леонардо да Винчи, Алигьери и Микеланждело… Едем, Алиса, едем в Тоскану, зайка… Звони…
А вот Леде Михайловой знойная Италия точно не «грозила». Более того, девушка всерьез подумывала о том, чтобы на остаток лета устроиться продавцом-консультантом в магазин Букинистической книги. Зарплата мизерная, зато какое это интересное занятие. И подруга — Ирина, бессменный сотрудник магазина как раз нуждается в отпуске, а найти стоящую подмену на три недели в разгар лета почти за «гроши» довольно непростое дело.
— Ледушка, выручай! Я буду тебя на выходные отпускать, только дней пяток продержись, я с Лешиком в деревню съезжу. Раз в год бабушку видит пацан, а там красотища сейчас, речка почти у дома, ягод у родителей полно. Ну, что ребенку в городе торчать, такая жара.
— Да, поезжай хоть на десять дней, я совершенно свободна, у меня все родственники в городе теперь.
— Леда, ты Ангелочек просто! Я тебе сейчас про последнее поступление расскажу. К нам дедуля такой забавный повадился, все полки облазил, кажется, он историком в школе был и сейчас пишет книгу о разных кладах, что в округе попрятаны. Карту составил, где золото Колчака искать, где Ермак татарское серебро припрятал, умора! Так вот, я для него отложила пару книг по истории края, очень уж он просил.
Этот дедушка всегда по пятницам заходит, завтра жди. Только с ним держись особенно вежливо, а то он вспыльчивый и еще болтун, как начнет свои лекции читать, не остановишь… И про то, как у нас в Тюмени саркофаг с телом Ленина прятали в годы войны, и про декабристов, и про народные восстания…
— Не переживай, справлюсь! Я слушать умею. Поезжай спокойно.
— Еще одна девушка должна за Крапивиным прийти, она все его издания собирает, сама студентка-филолог. Вот, смотри, еше Лагунова ей предложишь, вчера только принесли. Леда! Представляешь, в одном томе все произведения Лагунова для детей, а какие иллюстрации… Совсем люди книги не ценят, даже не поморщилась дама, когда я сказала, что только за сто пятьдесят рублей могу принять. Такую книгу и отдать за полкило пельменей!
— Не самых лучших…, - понимающе вздохнула Леда, пару дней назад столкнувшаяся с некоторой дилеммой, стоя у холодильника в гипермаркете.
— О том-то и речь. Также всю «Анжелику» обещали забрать. Одна солидная тетя хотела увезти на дачу и читать в гамаке, как «французскую классику». О, вот еще чуть не забыла, смотри, что нам недавно сдали — Русско-ненецкий словарь, аж 1941 года издания. Их же больше потом, вообще, не выпускали! Если знаток придет, просто будет в восторге, да этой книжице цены нет! Я бы в музей отнесла, да не имею права, а самой покупать, знаешь, триста рублей тоже на дороге не валяются.