Но сегодня я хочу позволить себе об этом не думать, когда закрываю глаза и представляю глаза цвета растопленного шоколада и горячие губы, настойчиво берущие меня в свой плен. Я сгораю в огне похоти и стыда. Жалею ли я о минутах слабости? Да. Хотела бы я что-нибудь изменить? Ни за что. Всё равно этого мужчину я больше никогда не увижу.
В понедельник я просыпаюсь по сигналу будильника, установленного на семь утра. Утыкаюсь носом в подушку и перекатываюсь на противоположный край кровати. Джейка там уже нет. Я привыкла. Поднимаюсь с кровати и шлёпаю босыми ногами на кухню, где, знаю, найду его.
Джейк прихлёбывает кофе из своей огромной кружки и заворожённо смотрит в экран ноутбука.
— Доброе утро.
— Доброе, детка, — откликается, не поднимая глаз. — Хорошо спала?
— Нормально, — бубню себе под нос, наливая стакан воды. Не считаю нужным говорить больше, потому что знаю, что Джейк всё равно меня уже не слышит.
Перекусив бутербродом, бегу в душ, после чего, переодевшись в мягкие джинсы и топ, спускаюсь во двор. Старенькая «Хонда» заводится со второго раза, и за это я благодарно глажу истёртую кожу на её руле, потому что терпеть не могу опаздывать на лекции.
Учиться мне нравится, вот только к середине третьего курса я поняла, что экономика — это всё-таки не моё. Очередной привет от моей авторитарной мамы. Именно она в своё время настояла, чтобы я поступала на экономический, потому что, по её же словам, экономисты будут востребованы всегда. И выбор, в любом случае, остаётся за ней, потому что она та, кто платит за моё обучение. Восемнадцатилетняя безропотная Ева согласилась и на это.
Из-за огромных пробок в университет я приезжаю за пять минут до начала лекций. Кое-как припарковав свою голубенькую развалюху, бегом несусь в аудиторию. Наполовину приоткрываю дверь и протискиваюсь в образовавшийся зазор, надеясь незаметно проскочить. Делаю пару шагов и столбенею на месте при звуке низкого и густого голоса, резонирующего в живот растекающейся истомой.
— Вас наверняка интересует, почему именно меня выбрали читать лекции в этом семестре? Отвечу нескромно, потому что я самый успешный финансовый консультант на Уолл Стрит. Финансы — моё второе имя. Рад приветствовать всех вас и будем знакомы: я Ник Мэдсен — ваш новый преподаватель по дисциплине Финансовых рисков.
Рюкзак с грохотом валится с моего плеча, когда я понимаю, что стоящий за преподавательским столом двухметровый образец альфа-самца в клетчатом пиджаке, идеально подчёркивающем широкие плечи, с копной тёмных волос и брутальной щетиной на загорелом лице, тот самый мужчина, который снился мне в жарких эротических снах эти два дня. Ник. Моё пятничное приключение. Второй мужчина после Джейка, касавшийся моего тела так интимно, и первый, кому удалось довести меня до оргазма всего несколькими прикосновениями.
— Я бы хотел сказать, что мне приятно вас всех здесь видеть, — кривовато улыбается он, обводя взглядом аудиторию. Слышу восторженную волну женского шёпота и замираю словно олень в свете фар, когда взгляд шоколадного цвета глаз останавливается на мне. Тёмные брови ползут вверх, и через секунду на великолепном лице вспыхивает узнавание, переходящее в ослепительную улыбку. — Но это не передало бы моего восторга в полной мере, — заканчивает свою фразу, жадно сканируя моё тело глазами. — Уже предвкушаю наши занятия.
Глава 3
Ева
Кажется, вся кровь собралась у меня на лице, потому что ноги становятся ватными, а голова ужасно тяжёлой, пока я пробираюсь на последние ряды, где привыкла сидеть четыре года учёбы.
Это какое-то наваждение, потому что я чувствую на себе пристальный взгляд мужчины, стоящего возле преподавательской трибуны ровно до тех пор, пока не добираюсь до своего места.
— Итак, поскольку для вас я новое лицо, можете задать мне интересующие вопросы, чтобы мы могли познакомиться поближе, — объявляет Ник, пока выводит на доске своё имя. Ник Мэдсен. Как будто в аудитории есть кто-то, кто его не запомнил.
— Вы женаты? — незамедлительно спрашивает низкий женский голос, приправленный соблазнительным придыханием.
Барбара Тёрнер. Та ещё шлюха.
— Это не то, что я ожидал услышать, — отвечает насмешливый голос, от которого, как по команде, волоски на всех частях моего тела встают дыбом, — но я удовлетворю ваше любопытство. Я не женат. Был когда-то, но сейчас, определённо, нет.
Повисшая в аудитории пауза после сказанной им фразы такая эффектная, что на секунду мне кажется, что вот-вот раздастся шквал аплодисментов. К счастью, женская половина ограничивается вздохами облегчения.
— Вы преподаёте где-то ещё?
Это уже Соня Перриш. Готическая байкерша с пирсингом в сосках, который она всячески демонстрирует отсутствием бюстгальтера и прозрачными майками.
— Нет, леди, — широко улыбается Ник, отчего сердце начинает трепетать в груди, словно припадочная канарейка, — у вас на меня эксклюзив.
— Вам можно вступать в отношения со студентками?
— Чёрт, и почему мне не пришло в голову задать этот вопрос на собеседовании с ректором? — незамедлительно следует ответ, сопровождающийся взрывом кокетливого смеха.
— Вы даёте частные занятия?
Элиза Кэрри. Скромница и отличница. И эта туда же.
— Нет, не даю. Не испытываю такой необходимости, если ты понимаешь, о чём я, милая. Но что-то подсказывает мне, что блондин рядом был бы не против преподать тебе пару уроков. Ещё вопросы?
— О да. Ты трахнешь меня! — шипит Джен, моя университетская подруга, сидящая рядом. — Спасибо, Господи! Наконец-то мне воздастся за унылые годы учёбы. Такой красавчик свалился на голову. Ты только глянь, не иначе его мамка согрешила с Люцифером, ну или, на худой конец, с Полом Ньюменом! Это лицо…фигура...руки…
Она достаёт из сумки телефон, направляет его на Ника и делает снимок.
— Смотри, — заговорщицки шепчет, пододвигая экран ко мне.
Перед моими глазами в многократном зуме оказывается ширинка нашего нового преподавателя.
— Видишь, какой парашют. Ох, и какая же идиотка развелась с таким.
Я молча глазею в тёмное пятно, расплывшееся по экрану, с головой окунаясь в воспоминания о твёрдости между его ног. Температура тела мгновенно подскакивает на десять градусов выше, заставляя шею и лицо краснеть.
Нику приходится самому прервать блицопрос, потому что вопросы продолжают сыпаться на его великолепную голову, как радужное конфетти: сколько ему лет, как часто он посещает спортзал, и есть ли у него аккаунт в фейсбуке.
Лекция тянется мучительно долго. Во-первых, каждая из присутствующих на любую, произнесённую Ником фразу, норовит выдать какой-нибудь тупой комментарий, догадываюсь, для того чтобы обратить на себя его внимание. Это ужасно меня злит, словно после того, как его язык побывал у меня во рту, я получила какие-то права на этого мужчину.
А во-вторых, я не улавливаю ничего из того, что он говорит, потому что не могу перестать его разглядывать. Более того, когда в середине лекции он снимает пиджак, мой голос позорно вливается в волну восторженного «ах», потому что под голубой рубашкой угадывается такой рельеф, что Энтони Фрейзер, признанный бодибилдер нашего факультета, обречённо всхлипывает и залпом осушает свой шейкер с протеином.
Когда лекция заканчивается, я быстро скатываюсь по ступенькам к выходу, боясь, что вновь столкнусь с насмешливым взглядом нового преподавателя, от чьих рук получила сильнейший оргазм. Мои опасения оказываются напрасными, потому что Ника уже буквально окольцевала томно щебечущая армия моих однокурсниц, из-за которой его практически не видно.
Кое-как отсидев следующие лекции, тащусь на парковку и ныряю в свою криво припаркованную старушку. Прикладываюсь лбом к рулю, как если бы устаревшая модель японского автомобильного концерна могла поделиться со мной мудростью, как провести целый семестр в одном помещении с человеком, с которым я едва не изменила собственному мужу и с которым мысленно занималась сексом в минимум десяти жарких позах, подсмотренных в порно.