Игнат только мрачно пыхтел, понимая, что в коем-то веке друг оказался прав. Да только такая правда на хрен Игнату не нужна. Как и отношения. А в случае с Ликой мимолетным сексом никак не обойтись. Здесь все сложнее, и дело даже не в том, что она – крестница родителей и дочь отцовского друга. Все, мать его, гораздо запутаннее.
– Мозгокрут хренов, – выдохнул Игнат, и закурил. – И откуда ты свалился на мою голову?
– Я тебе сейчас больше скажу, – Дан расплылся в широкой, даже счастливой улыбке, увидев, как мимо их столика проходит девчонка. Проплывает мимо, словно и не замечая, что он смотрит на нее.
– Совсем скоро мы еще и породнимся, – продолжил говорить Дан. – Так что привыкай.
– В смысле? – не понял Игнат.
– В прямом, – взгляд Дана застыл на глазах собеседника. – Я сплю с твоей сестрой. И как только она перестанет мурыжить мой мозг, и согласится выйти за меня, мы поженимся.
– Вот сейчас я ни хрена не понял, – нахмурился Игнат. – Ты – первый кобель на районе, и сунул свои яйца к моей сестренке? А ты, часом, не охренел?
– Охренел, – кивнул Дан. – Но случилось так, что я люблю Машку.
– Да ты всех любишь, – хмурился Игнаша.
– Уже нет, – улыбнулся Дан, вновь провожая взглядом девчонку, которая уже возвращалась, неся в руках бокал с двумя коктейлями. Парень нахмурился, узнавая алкогольный коктейль. Ишь чего удумала!
– Уже полгода как только ее, – добавил Дан и подскочил с диванчика. Девчонка уже заняла свое место за столиком с друзьями, и медленно потягивала свой коктейль через соломку.
Игнат в изумлении смотрел, как его друг подходит к столику, за которым разместились Машкины друзья, в лице Капучинки и Яна, а также еще нескольких ребят. Дан что-то говорит Машке. Та отвернулась, собираясь игнорировать появившегося парня. И даже, кажется, рукой небрежно махнула, мол, отвали. Дан сдернул Машку со стула и прижал к себе за талию. А потом и вовсе поцеловал. И совсем не дружеским поцелуем. А потом Дан утащил Марию к своему столику. Сам сел и устроил девчонку на своих коленях.
– Игнаш, тут такое дело… – начала Мария, обращаясь к старшему брату.
– И как давно вы спите? – поинтересовался Игнат. – И второй вопрос – если у вас все так весело, какого хрена, друг, ты и к Лике собрался подкатывать?
– Двадцать первая неделя пошла, Машка ночует у меня в свой каждый выходной, – невозмутимо ответил Богдан под возмущенную брань Марии. – А с Ликой – это по просьбе Машки. Чтобы ты, бестолочь, понял, что однажды девчонка свалит от тебя к более настойчивому мужику.
– Ты собирался переспать с Ликой по просьбе Машки? – не понял Игнат, но уже начинал вновь закипать, кулаки так и чесались.
– Да нет, мне кроме моей Масеньки никто не нужен, – уже ласково, на ушко, и девчонка смутилась, улыбнулась. – В отношении Лики – все только треп.
– Ясно, – кивнул Игнат. – Пойдем, выйдем.
– Нет! – торопливо ответила Машка.
– Я скоро, малыш, – улыбнулся Дан, пересадил девушку со своих колен на диванчик и встал.
А когда парни вернулись в клуб, на лице одного красовалась ссадина приличного размера, но зато настроение было превосходным.
Спустя пару часов
– И что, даже не пригласишь на чашку чая? – вздохнул парень, постукивая пальцами по рулю.
– Нет, не приглашу, – девушка отвернулась к окну и положила руку на дверную ручку, собираясь выйти из салона авто.
– В чем твоя проблема? – кажется, теряя терпение, произнес парень громче, и схватил девушку за запястье, заставляя остаться сидеть.
– Пусти! – коротко скомандовала девушка, и, прищурившись, взглянула на рассерженное лицо парня. – Я сказала, пусти!
– Сколько уже можно ломаться, Лика? – не выдержал собеседник. – С моим выбором даже предки смирились, несмотря на…
– На что? – прищурилась Малика, испытывая уже даже не злость, а скорее ярость и отвращение к собеседнику. – На то, что я отличаюсь от всех? На то, что у меня восемь ног и две головы? С чем, стесняюсь спросить, смирились твои родители?
– С цветом кожи, – кричал парень. – Но это ведь не твоя вина.
– Что ты несешь, придурок?! – кажется, спокойно произнесла Лика, но на самом деле в сердце девушки кипела ярость. – Считаешь, цвет кожи – это мой недостаток? Пошел ты! И вся твоя семейка в придачу!
– Ты пожалеешь, если кинешь меня! – пригрозил парень. – Не вздумай разрывать наши отношения!
– Слушай, сколько можно? – постаралась взять себя в руки девушка. – У нас не было отношений, нет и никогда не будет!
– Хочешь сказать, что я столько лет потратил на тебя впустую? – растерялся парень.
– Думай, как хочешь, – ответила девушка и вышла из машины.
Водитель авто, резко надавив на газ, взвизгнув шинами, умчался. А Лика, опустив плечи, пошла домой. В ушах все еще стояли слова парня – человека, который был для нее другом много лет. До того момента, пока ее глаза не раскрылись и многое стало понятным.
Вынув ключи из кармана, Лика вставила подходящий в замочную скважину. Взгляд застыл на собственном запястье. Смуглая кожа почти сливалась с окружающим полумраком. Лика поняла, что по щекам катятся слезы. Она всегда будет другой, чужой среди людей, с которыми росла. Она всегда будет отличаться и привлекать внимание. Порой ненужное. Порой ранящее. Очень редко Лика могла почувствовать себя уютно и даже забыть об этом своем отличии. И самое обидное, это чувство покоя и уюта дарила ей не ее небольшая уютная квартира, и даже не любящий отец и беспокойная мать, а совершенно другой человек.
Жалость к себе практически захлестнула девушку, и, войдя в квартиру, Лика прислонилась к двери спиной, съехала вниз на пол и, уткнувшись лбом в согнутые колени, разрыдалась. Громко, некрасиво хлюпая носом.
– Как же меня все это достало, – шептала девушка, обхватив колени руками.
Она плакала, не поднимая головы, и, кажется, не реагируя на внешний мир. Хотелось забиться в уголочек и не выползать из укрытия лет сто. Хотелось жалеть себя, и уехать на родину матери. Да только она точно знала, что и там она будет чужой. По иронии судьбы, слишком светлой для окружающих.
– Ты чего, Капучинка? – неожиданно раздался знакомый голос совсем рядом.
Лика испуганно подняла заплаканное лицо. Вздохнула. Моргнула.
– Уйди, – коротко бросила девушка и вновь спрятала лицо в коленках.
– Лика, что стряслось? – настаивал на ответе Игнат, хмуро сверля взглядом макушку девчонки. – Это он? Твой стручок, да?
– Отвали, – буркнула девушка, не собираясь сдвигаться с места.
– Лик, я видел его машину, – не унимался парень, присаживаясь на корточки рядом с девушкой. – Что он сделал, скажи мне?
Но Капучинка молчала. А Игнаша злился все больше. Поняв, что ответа не дождется, парень вынул телефон из кармана, набрав номер, коротко скомандовал:
– Синяя «бэха», номер ноль сорок два, – голос Игната был злым. – Перехвати, и ждите меня.
– Игнаш, – вскинулась Лика. – Не нужно. Давай лучше чаю выпьем?
Лика подняла заплаканное лицо. Две пары карих глаз смотрели друг на друга. Одни с мольбой, вторые – решительно и настойчиво.
– Ладно, – сдался наконец парень. – Но если он еще раз доведет тебя до слез, я ему сломаю все кости и руки засуну в ж…
– Хорошо, – Лика рукавом свитера стерла слезы со щек и поднялась на ноги.
Девушка пошла на кухню, ставить чайник. А Игнаша минуту сидел на корточках около двери, опираясь на нее спиной, и смотрел через дверной проем на кухню. Лика, открыв холодильник, вынимала продукты, накрывала на стол. А Игнат задал себе самый главный вопрос: Какого рожна он творит?
– Ты бы уже вернул ключи, – проговорила девушка, отпивая чай из высокого стакана.
Парень, сидя за столом напротив только улыбнулся. Игнаша словно и не заметил просьбы, просто продолжал намазывать джем на тост.
– Кстати, а ты чего приперся-то? – спохватилась Лика. – На работе что-то?
– Ну, – неопределенно махнул рукой Игнат. – Парни ждут тебя на днях. Сильно надо.