– Отлично! – сказал Джей, увидев меня. Он сидел за компьютером, а прямо за его спиной светился мягким белым сиянием ангел-хранитель. Ангел приветственно кивнул мне и тут же снова переключил внимание на Джея. Я уселась на свободный стул рядом с другом, увидела надпись на экране, и у меня по коже побежали мурашки. Греховодники.
– У них, – сообщил с лучезарной улыбкой Джей, – наконец выходит дебютный альбом.
– Неужели они его записали? – Последний раз, когда я искала информацию о «Греховодниках» в сети, мне мало что удалось обнаружить. Но это было радостное известие. Значит, Кай с головой ушел в музыку. С ним порядок.
Джей засмеялся:
– Ну, да. Как ты думаешь, чем они занимались в Лос-Анджелесе? На самом деле диски продаются пока только в Калифорнии, но я нашел отцензурированную версию для радио. Хочешь послушать?
Я пожала плечами, изображая вежливый интерес:
– Да, пожалуй.
Интересно, слышал ли Джей оглушительное биение моего сердца. Он щелкнул по какой-то ссылке, и моя попытка казаться равнодушной рассыпалась прахом с первой же ноты. Я подалась вперед, цепляясь за каждый звук ударных так, как будто он по прямой линии соединял меня с человеком, держащим барабанные палочки.
Играли они более приглаженно, чем на концертах, но всё равно потрясающе. Пошел текст, и я затаила дыхание.
– Ну, как тебе? – спросил Джей. – Правда, здорово?
Я тяжело сглотнула – мне вдруг захотелось пить.
– А там указано, чьи слова?
Джей посмотрел на меня с удивлением.
– Все их песни пишет Майкл – кроме того, что получено от внешних авторов. А почему ты спросила?
– Просто интересно. Кое-что в этом тексте…
– Ой, – на лице Джея появилось сочувственное выражение. – Тебе показалось…
– Не обращай внимания. – Я махнула рукой, показывая, что все это глупости. До чего же неловко.
– Дай-ка я все же проверю.
Он стал щелкать по ссылкам и в конце концов добрался до описания альбома.
– Да, так и есть. Там говорится, что автор песни – Майкл Вандерсон, солист группы.
– Круто. – У меня отчаянно першило в горле. – Спасибо, что дал послушать. А фото какие-нибудь есть? Например, обложка альбома? – Я не сводила глаз с компьютера, боясь ненароком поймать грустный взгляд Джея или его ангела. Джей пощелкал еще.
И на экране появились они. На переднем плане красовался солист Майкл в облегающей, как всегда, одежде, остальные расположились за ним. Каидан стоял дальше всех от камеры, широко расставив ноги, низко опустив голову и засунув большие пальцы рук в карманы. Его темно-каштановые волосы, которые были коротко острижены, когда я видела его последний раз, успели отрасти и свисали на глаза, едва заметно завиваясь. Он был весь в черном, но сквозь завесу волос ярко сверкали темно-голубые глаза. Я стиснула в руке свой бирюзовый кулон и поняла, что дрожу.
Каидан стал еще красивее. Его таинственный, опасный облик обжигал мне душу.
Стул Джея скрипнул, и я с бьющимся сердцем оторвалась от компьютера. Осмотрелась – нет ли где-нибудь в комнате демона, не засек ли он меня? Я нигде не чувствовала себя защищенной от их безжалостных глаз.
Джей откинулся на стуле. Судя по его светло-серой ауре, в которой смешалось несколько отрицательных эмоций, сейчас был не лучший момент просить у него копию записи. А то бы я вырезала остальных исполнителей и усилила ударные.
– Мы можем поговорить?
– Конечно. – Его внезапная серьезность мне не понравилась.
– Ты знаешь, что я тебя люблю, верно? – Я подняла и опустила голову. Сейчас будет очередное увещевание. – Так вот, мне просто… просто кажется, что с того времени, как у тебя всё это произошло с Каиданом, а потом он уехал, ты переменилась.
Ну, да.
– Я знаю, что переменилась… – Мой голос прозвучал хрипло.
– Потому что у тебя синдром хорошей девочки.
– Что? – А, это когда хорошая девочка пытается исправить плохого мальчика, но вместо того сама портится. – Нет.
– Да. Смотри, мы с Рони поговорили об этом и вот что поняли. Ты думала, что сможешь на него повлиять, а может быть, даже и повлияла чуть-чуть. Но в итоге он пропал, сменил номер телефона, и тебе стало казаться, что ты не была достаточно хорошей. Тогда ты решила перемениться и попробовать стать такой девочкой, какие ему нравятся. Я прав?
– Ну…
Я представила себе Веронику и Джея в роли психоаналитиков. Разговор на такую тему следовало вести очень осторожно, будто ступая по минному полю. Я избегала прямой лжи, поэтому в ситуациях, подобных этой, мне было непросто.
– Я действительно надеялась, что он изменит свое поведение, – сказала я. – И да, вместо этого изменила своё. Но не из-за него.
Джей понимающе кивнул.
– Рони говорит, тебе надо перевернуть эту страницу.
– Да, – согласилась я, – только непонятно как.
– По мнению Рони, единственный способ здесь – найти кого-то еще. А не просто целоваться с кем попало, когда напьешься.
Я застонала:
– Только не это!
– А как насчет парня из Гарварда?
– Копано? Мы всего лишь друзья, да и не общались уже сто лет. Слушай, Джей, мне реально не нужен сейчас парень.
– Ладно, оставим это. Я так и так не знаю, будет ли новый парень решением проблемы. По-моему, чтобы закончить эту историю, тебе надо поговорить с Каиданом.
Джей и понятия не имел, какой болью отозвались во мне его слова. Ничего в мире я не желала больше, чем поговорить с Каем. Скрипнув зубами, я уставилась на стопку дисков на заваленном полу.
– Послушай, – продолжал Джей. – Я на самом деле не знаю, о чем говорю. Ты ведешь себя так, как будто у тебя всё в порядке и прочее, но похоже… что по-настоящему нет. Ты постоянно шатаешься по вечеринкам, но если я пытаюсь выпить, каждый раз на меня кричишь. А под конец всегда стараешься исправить то, что пошло наперекосяк. Последний раз по твоей милости я развез по домам семь человек!
Ох! Я прошептала:
– Извини.
– Да нет, мне неважно, всё круто. Мне другое важно: понять, что с тобой, откуда у тебя это раздвоение личности. Такое ощущение, что ты что-то скрываешь, хотя я не представляю себе, что именно. Мне ясно только одно – началось это с Каидана.