«Тоже мне, будущий король!» – мысленно возмутилась Безымянная.
«Ты сейчас мыслишь как рабыня своих же предрассудков, – упрекнул неоту отцовский голос. – Вейриэнна никогда не возьмется судить конфликт, не разобравшись в причинах, и никогда не будет делить конфликтующих на своих и чужих. Стражи зрят суть, а не видимость. Кроме того, твоей задачей вейриэнны будет охрана будущей королевы, а принц Лэйрин – ключ к ее возвращению».
Драку прекратил Дигеро.
Его фигуру неота тоже узнала бы на любом расстоянии, почувствовала бы, даже стоя спиной. Проверено. Может, так проявлял себя «узел судьбы», или она тоже умеет смотреть глазами духа вейриэна, как и отец – ее глазами? Или это потому, что в ней течет его кровь и она – наполовину вейриэнна, а все белые воины едины от века до века, даже те, кто уже умер, или еще не рожден, или еще, как она, не прошел обучение в халайре Белого Пламени.
Халайра. Ее мечта.
Ей нужно всего лишь получить имя, и храм вынужден будет отпустить ее, признав свободу ее воли. Только у вещи не может быть ни своего имени, ни своей воли.
Халайра – это не братство, поскольку есть и сестры, и не орден, как у служителей культа равнинного бога. Халайра – это и духовная семья, и военный союз стражей Белогорья. А пока она для вейриэнов – спарка, искра, отлетевшая от общего костра.
«Не грусти, – тут же отозвался отец. – Искры для того и летят, чтобы расширить наш очаг. Не зря же айры назвали наш мир Очаг, или Эальр, и подарили нам пламя магии. Все, сосредоточься и смотри внимательно, моя искорка».
И действительно, уже был брошен жребий и началось соревнование горцев, даже кронпринцу разрешили участвовать. Неота с замиранием сердца следила за прохождением Дигеро, а потом – с ревнивым восхищением – за танцем кронпринца Лэйрина, игравшим с гейзерами так ловко, что ни одна капля не коснулась его белоснежного балахона.
Лэйрин с легкостью, ни разу не оступившись на скользких ребрах ячеек, дошел до конца долины и повернул назад, уже почти добрался до финиша, опередив по времени и чистоте прохождения старших соперников, когда Безымянная вдруг поднялась с валуна и раскинула руки, впуская в себя волю мертвого вейриэна. Ее голова на миг закружилась, когда сквозь нее пронесся поток невероятной силы и ударил в долину невидимой стрелой.
В тот же миг фигурка принца покачнулась, его балахон окрасился, показывая условное смертельное ранение.
«Зачем ты это сделал, отец? – выдохнула возмущенная неота, едва придя в себя. – Чем бы тебе помешала его победа?»
«Так надо. Этой фигуре еще рано побеждать».
«Но это так… так мелочно!» – кипело ее негодование.
«Все лавины начинаются с движения мелкого камушка. Тебе пора. Дальше тут ничего особенного не произойдет. Твой герой победил и уедет вместе с принцем Игиниром в Северную империю».
«Как уедет?» – Безымянная рухнула на валун, едва не отбив копчик о камень.
«На ласхах, вестимо. Иди, дочка. Не переживай, по договору с императором Дигеро фьерр Этьер пробудет в охране принцессы Виолы не больше года, затем его сменят».
Но оцепеневшая девушка не могла сдвинуться с места. Сама мысль, что кареглазый горец станет совсем недосягаемым и она, изучившая все его излюбленные тропинки (кроме тропы духов, конечно), не сможет увидеть его даже краем глаза, показалась ей невыносимой.
– О чем я только думаю? – прошептали ее заветревшие на холоде губы. – Дура, как есть дура. Он лорд. Он даже не узнает никогда о моем существовании. Никогда.
Ее привела в чувство боль от забытого ошейника. Меховая накидка распахнулась, и змеиная кожа начала сжиматься на свету. Неота схватилась за горло.
«Ну что же ты! – всполошился дух ее отца. – Быстрее, спрячься в тень, пока кожа ушайд не расправится, или в пещеру, тут недалеко!»
Девушка с трудом поднялась, кутая горло в накидку. И на прощанье подошла к самому краю обрыва и отыскала взглядом далекую фигурку Дигеро. И мир рухнул.
Младший лорд на глазах у товарищей и наставников целовал Лилиану.
Неота вскрикнула, ошейник сжался еще сильнее, лишая ее возможности дышать, нога соскользнула, и девушка, теряя сознание, упала в пропасть. Последнее, что она видела, – чистое небо, синее, как ее неправильные отцовские глаза, и солнце, такое же желтое, как глаза ее матери.
А после смерти она увидела и вовсе странную картину.
Горец с теплыми как гречишный мед глазами сидел за столом в просторной комнате, украшенной лепниной и барельефами, и что-то писал. Измученная душа неоты подлетела ближе и заглянула из-за его плеча. Ведь после смерти уже не важны запреты живых, и ее стыд умер вместе с ее телом.
А душа… Душа понимала даже те незнакомые закорючки, которые выводил на бумаге грифель карандаша Дигеро. И неота не могла оторваться, завороженно наблюдая, как раскрывалось перед ней сердце младшего лорда дома Этьер.
«Возвращайся, моя звездочка!» – растаял далекий отцовский голос.
Возвращаться неота не хотела. Зачем? Что ее ждет?
В мире живых у нее даже нет имени, и ее никто не может позвать.
Глава 2
Поручение
Здравствуй, мой принц, долгих тебе лет и прочая. Пишет тебе младший лорд Дигеро фьерр Этьер, точнее, не тебе, а самому себе, но так мне проще, если воображать тебя адресатом. Тогда нет ощущения безумия, да и все эти витиеватые «ваши высочества» можно спокойно опустить.
Яррен советовал мне вести дневник, но это занятие не для воина и мага, а для таких мечтательных девчонок, как мои младшие сестры. Потому я решил писать письма. Разумеется, я не собираюсь их отправлять, просто мне легче сосредоточиться, представив тебя своим собеседником.
Почему именно тебя? Потому что я и так часто тебя вспоминаю. Больше никому не удавалось так легко выводить меня, и я хочу с этим разобраться и покончить раз и навсегда. Младший лорд-риэн должен быть невозмутим, как седые вершины гор, а разум его ясен, как небо над высочайшим пиком. С тобой у меня не получается сохранить безмятежность духа. Нет, обычно я виню в этом только самого себя и недостаток воли. Но сегодня…
Если бы ты знал, Лэйрин, как я сегодня зол на тебя! Как чесались кулаки расквасить твою смазливую физиономию или притопить тебя, паршивца, в бочке с ледяной водой – той самой, что стоит у двери на заднем дворе вашего замка, где учитель Рагар устроил малый полигон.
Собственно, мысль о ледяной купели и охладила мое бешенство, когда я позорно сбежал из библиотеки вместо того, чтобы проучить обнаглевшего мальчишку. Да, именно тебя я имею в виду, Лэйрин. Обнаглевший. Невоспитанный. Мальчишка.
Уффф… отлегло. Хорошо, что ты никогда это не прочтешь.
К счастью, мы теперь долго не увидимся: я избран Советом лордов сопровождать твою сестру, принцессу Виолу, от имени Белогорья. Это огромная честь и ответственность. И будь уверен, Лэйрин, я не буду ронять свое достоинство позорной стычкой и тем более неравной дракой с младшим братом невесты и наследником равнинного трона.
Если ты добивался, чтобы меня отстранили или чтобы я стал тебе врагом, ничего не выйдет. Я останусь твоим другом и не поддамся на провокации. И пусть духи моего рода засвидетельствуют эти слова.
К следующему полудню я должен явиться к зданию Совета лордов и присоединиться к свите северного принца Игинира. Мне дали сутки на сборы.
Но надо же еще эти сутки как-то прожить!
Я собрался за пять минут: проверил оружие, уложил дорожный мешок, убрав все, что насовали обожаемому брату младшие сестрички – какие-то бусики, засушенные цветы, вышитые платочки. Если это все брать, понадобится повозка. Маленькая Айдора не пожалела самого ценного: любимую куклу, изображавшую последнюю горную королеву Лаэнриэль, погибшую полтора века назад. Зеленоглазая и черноволосая кукла с тонким фарфоровым личиком напомнила мне о правнуке королевы. О тебе, Лэйрин.
Снежный дьявол тебя побери, думал я. Весь в прабабку. С таким лицом и фигурой тебе надо было девчонкой родиться. И можешь убить меня за эти слова.