— А то! — рассмеялся Александр. — Наташа, сделай нам кофейку. И бутербродов настрогай, пожалуйста, — через селектор попросил он.
— Что, Ириша теперь бутерброды тебе не делает? Зазналась, что ли, как жена высокого чиновника?
— Так нет сейчас Ириши. Они же с Нинкой в Черногории.
— Фу-ты, забыл, старый пень! Ладно, угостимся бутербродами, сделанными твоей секретаршей. Симпатичная особа, между прочим.
— Ты на моих секретарш рот не разевай! У тебя свои есть.
— Так чужое всегда вкуснее, хоть бутерброды, хоть секретарши, — все балагурил Вячеслав.
Симпатичная Наташа внесла поднос.
— Правда, Наташенька? — обернулся к ней Грязнов.
— Что — правда? — От неожиданности девушка едва не пролила кофе.
— Что самые симпатичные девушки работают в Генеральной прокуратуре. А самая симпатичная из них — помощником господина Турецкого.
Наташа покраснела, поставила поднос на журнальный столик.
— Не слушай его, Наталья, это старый ловелас…
— Я старый солдат, и не знаю слов любви, — вскричал Грязнов. — Но в данном случае слова сами льются с моих уст…
— Я могу идти, Александр Борисович? — промолвила ошеломленная Наташа.
— Иди, конечно. И никогда не верь старым солдатам, поняла? Знают они слова любви. Даже слишком хорошо! — как бы строго произнес Турецкий.
— Да, — кивнула Наташа и испарилась.
Друзья рассмеялись.
— Ну, доволен? Напугал девушку?
— Пусть привыкает, Санечка! Она живет в мире мужчин!
— Интересная мысль. Что ж, наливай. За что пьем-то? Не за мужчин же…
— Упаси боже! Мы же не гомики какие… Только за женщин! За женщин, украшающих жизнь мужчин!
— Хорошо сказано. Присоединяюсь.
После чашки кофе, пятидесяти граммов отменного коньяку и пары бутербродов на душу, населения, разговор, само собой, перешел на производственную тему.
— Ну что? Кто начнет? — Грязнов полез в дипломат.
Турецкий закурил.
— Давай я начну. Вот что накопали мои ребята о «рекламных убийствах». Информация собрана за десять последних лет. Начиная с девяносто третьего года, то есть до прихода господина Трахтенберга в этот бизнес. Вернее, до создания «АРТ», так как в бизнес он пришел, как ты помнишь, раньше, совмещая данную деятельность с педагогической. Так вот, в период с девяносто третьего по девяносто пятый «ребятишки-рекламщики» слегка постреливали, пошумливали, но так… Скорее для острастки. То машину чью-либо спалят, то какой-нибудь современный «коктейль Молотова» в офис закинут, то ранят какого-либо особо активного «рекламщика». Но все этак почти по-семейному. И вот летом девяносто пятого года было совершено покушение на гендиректора рекламного агентства SGS communication Ивана Артеменко. Это была видная фигура на шахматной доске. Ферзь. Председатель совета Российской ассоциации рекламных агентств.
Артеменко выходил из своего дома, когда неизвестный открыл по нему огонь из «макарыча». Стрелял почти вплотную. Артеменко получил два серьезных ранения: в бедро и в спину.
— Умер?
— Жив. Но не известно, что лучше… Нижняя часть тела парализована. Мужик прикован к инвалидному креслу. Живет теперь уединенно в одном из московских пригородов. Дальше у нас следует что?
— Президентская кампания девяносто пятого — девяносто шестого годов.
— Верно, мой проницательный друг! Так вот, до покушения основным кандидатом на проведение президентской рекламной кампании было именно агентство SGS communication… А после покушения…
— Проведение данной кампании было передано агентству «АРТ», правильно?
— И опять не ошибся, мой догадливый товарищ!
— Саша, не фиглярствуй… — поморщился Грязнов. — Или наливай!
— А-а-а, понял!
Выпив и подхватив по дольке лимона в сахарной пудре, друзья продолжили обмен информацией..
— Так вот… Прошли выборы, жизнь потекла своим чередом. А далее на протяжении девяносто девятого — две тысячи первого года от выстрелов киллеров погибают сразу три руководителя трех наиболее успешно дебютирующих на рекламном рынке агентств. И все. Тишина. С две тысячи второго года — тишь да гладь да Божья благодать. И знаешь, кто являлся председателем совета Российской ассоциации рекламных агентств начиная с две тысячи второго года по прошлую среду? Угадай с трех раз.
— Я сразу скажу — Трахтенберг.
— Вот именно! Комментарии есть?
— Есть. Картинка получается такая: в девяносто пятом произошел передел рынка. На место бывшего вожака стаи пришел новый Акела. Интересно, что Артеменко не убили, а именно изувечили, хотя, как ты говоришь, стреляли почти вплотную. В назидание другим, наверное. Как думаешь?
— В общем-то, так же. Интересно было бы с Артеменко пообщаться лично. Хоть он и изолировал себя от внешнего мира, но, думаю, проявит интерес к факту убийства Трахтенберга. Я уже звонил ему нынче с утра, передал через секретаря… или кто там у него, что хотел бы встретиться. Оставил телефоны. Подождем ответного звонка. Не дождемся, явимся сами, без приглашения.
— А как комментируют убийство Трахтенберга его коллеги или клиенты?
— Никак. Все как воды в рот набрали. Вот вчера Левин беседовал с руководством московских представительств марок «форд», косметических фирм, с пивоварами — это наиболее активные клиенты «АРТ». Все молчат. На каких условиях сотрудничали с Трахтенбергом? Каковы возможные мотивы убийства? Были ли у покойного враги? На все вопросы ответы весьма лаконичны: «Коммерческая тайна», «Без комментариев», «Не знаем, не видели, не слышали»… Все в этом духе.
— Так потому они и живы до сих пор, — усмехнулся Грязнов.
— Что касается партнеров Трахтенберга по бизнесу, они считают, что глава «АРТ» не мог стать жертвой коллег. Вот слушай показания Владлена Игнатьева.
— Это кто такой?
— Агентство «Триада». Рекламируют предметы гигиены, пищевые добавки, ну и пиво, конечно. Помнишь: «Мы такие разные…» Во, это они. Так вот что показал Игнатьев. Слушай: «Детище Трахтенберга входило в десятку самых успешных игроков на рекламном рынке. Это добросовестная компания, крепко стоящая на ногах. Сейчас на рекламном рынке так не убивают, не та ситуация. Да и сам Арнольд не был конфликтным человеком. С ним всегда можно было договориться…»
— Ага. А зачем же он, такой белый и пушистый, броневичок себе завел? И кто же покушался на него в прошлый раз?
— Думаешь, появился новый Акела?
— А что? Почему бы и нет? Через три года новая президентская кампания начнется…
— Не скажи, Слава. Все же таперича не то, что давече. Когда рынок поделен, он стабилен…
— Пока не появится новый желающий его поделить, — парировал Вячеслав. — Хотя у меня есть и другая версия…
— Да? Что ж, расскажешь. Хотелось бы все же переговорить с господином Артеменко. Он от активных дел отошел, видит ситуацию со стороны. И бояться ему, наверное, уже нечего: хуже не будет. Так что подожду звонка пару дней, а потом сам к нему выберусь. Ну а что у тебя? Что за версия?
— Меня все же интересовало, что делал в машине Трахтенберга бывший наш коллега Сидихин. Какие такие у них общие дела были?
— И что? Были?
— Представь, да! Оказалось, были эти ребятишки связаны когда-то совместным бизнесом.
— Что за бизнес?
— Старый как мир.
Грязнов помолчал и, насладившись недоумением Турецкого, закончил:
— Золото!
— А конкретнее?
— Пожалуйста! Я тебе говорил, что Сидихина повязали три года назад…
— При участии твоего суперопера Колобова, — не удержался Турецкий.
— Прошу без ехидства! Продолжаю: взяли его на «ювелирке». Была раскрыта целая сеть подпольного производства золотых изделий. Парни из ОБЭП утверждают, что господин Трахтенберг вел в этом бизнесе свою собственную партию. А «крышевал» его бизнес именно Сидихин, бывший тогда полковником того же ведомства. Взять Арнольда не удалось: не было доказательной базы. Никто из задержанных по этому делу его не сдал. Разрабатывали операцию фээсбешники. Все подробности у них.
— Вот как? Что ж, давай свяжемся с Самойловичем. Есть у нас, слава богу, свои люди в системе… Наташа, соедини меня с Самойловичем. Ага, спасибо, голубушка. Игорь Николаевич? Рад приветствовать! Как здоровье? Спасибо, тоже не жалуюсь. По делу, Игорь Николаевич, по делу… Тут у нас «вольво» взорвали, слышали? К счастью, да — на теракт не похоже. И киллер имеется в наличии. Правда, он у нас все еще неопознанный, но уже нелетающий объект… Хотелось бы на заказчика преступления выйти. Трое погибших, а с киллером — четверо. Да какой он киллер? Я тоже так думаю. Скорее всего, подставили. Вот и хотелось бы знать, кто у нас мальчишек под бомбы подставляет. Жертвы? Основная рыбина — акула рекламного бизнеса, господин Трахтенберг. Рядом с ним был некто Сидихин, бывший полковник… Знаете? Ах, вот оно что?! Меня-то вот что интересует: не были ли связаны покойнички какими-либо общими делами? Да? А вы не могли бы… Отлично! Завтра в это же время? Хорошо. Где? Мне к вам… Нет? Лучше вы ко мне? — Турецкий перемигнулся с Грязновым. — Понимаю. Что ж, завтра жду. Мы с Вячеславом Ивановичем будем вас ждать, — поправился он.