- Конечно, останемся, а как же, - Дима усмехнулся, взял ее за подбородок и притянул к себе. – Сейчас все будет. Окей?
- Окей, - больше она не знала что сказать. Было ощущение, что она забыла все слова.
- Эй, Кирпич, освободите-ка нам помещение, по-быстренькому, - Дима потянул ее в одну из комнат, где в разных позах, тупо уставившись в телевизор, сидели и лежали ребята и девушки. Некоторых из них Лена знала по школе. Квартира была большая и хорошо обставлена. Судя по всему, Дима не был ребенком бедных родителей. Прямо на полу стояло штук пятнадцать пластиковых стаканчиков, две начатые бутылки водки «Флагман»,большая миска крупных розовых креветок, кругом валялись вперемежку пустые и полные пивные бутылки, посчитать их было невозможно.
-Че, Димон, а телек как же? - Тот, кого назвали Кирпичом, нехотя пошевелился.
- Давай, давай. Включи в той комнате. Видишь, ко мне девушка пришла.
-О-о-о, здрасссте, - Кирпич заинтересовался, но не надолго, - Как зовут?
- Лена ее зовут, тебе-то что?
-Ниче. Слышь, братва, валим в ту комнату. Димке траходром нужен, - Кирпич нехотя встал и вышел из комнаты, вслед за ним потянулся полусонный народ. Все они окидывали Лену безразличным, затуманенным взглядом, двое, без энтузиазма в голосе поздоровались. Она была для них чем-то непонятным, появившимся ниоткуда для того, чтобы помешать смотреть телек.
Когда все вышли, Дима сказал: - Ну, давай.
- Что? – не поняла Лена.
- Раздевайся. Как что?
- Сама? - Лена не верила в происходящее.
- А что, не умеешь? Я могу, конечно, помочь, но только надо побыстрее. А то ребята обидятся, неудобно.
- В смысле? А что они останутся здесь?
- Нет, блин. Я их на улицу выгоню.
- А как же я?
- Что как же ты? – Дима никак не мог понять, чего от него хотят?
- Я же хотела быть вдвоем с тобой, - Лена почувствовала, что в глазах появляются слезы.
- Короче, - Дима тяжело вздохнул, - Ты раздеваешься или нет?
- Да, - Лена уже ничего не понимала.
- Ну, так давай, - Он открыл дверь и выкрикнул, - Эй, народ, принесите мне пиво из холодильника и сигареты.
Все происходящее дальше было для Лены Давыдовой полным кошмаром. Ей было больно, страшно, противно и горько оттого, что она была готова на все, чтобы оказаться с ним вдвоем. Она не знала, что ТАК в жизни бывает. Ей никогда раньше не говорили о том, что любовь – это так мерзко. Когда все закончилось, Дима закурил сигарету и, допивая последние глотки пива, произнес: «Ну да, странно было ожидать чего-то от малолетки, но в принципе, ты ничего, хотя я так и не врубился, девственница ты или нет». После этого он оделся и, выходя из комнаты, сказал: «Если хочешь, пойди с народом пивка попей».
7.
декабрь 2004, шесть лет спустя
- Давай, Вершинин, собирайся живее, - нереально красивая брюнетка в шикарном свадебном платье с интересом смотрела в огромное зеркало в массивной бронзовой оправе, - Ты так долго собираешься, как будто бы это ты невеста, а не я. Мужчины не должны постоянно любоваться собой, хотя ты заслуживаешь самых дорогих зеркал, - Она вздохнула и поправила какой-то невидимый волосок в своей идеальной королевской прическе.
- Иду, моя девочка, не ругайся, - Дима вышел из комнаты, и легко повернув невесту к себе лицом, начал быстро и страстно целовать ее.
- Ну, Димка, - она пыталась увернуться от его страстных поцелуев.
- А еще я хочу поцеловать мою любимую бабочку-татушку, - И он стал осторожно стягивать платье с ее левого плеча.
- Отстань, противный. Ты сейчас порвешь мне платье, размажешь всю тушь, а ЗАГС закроют на обед, - она капризно сложила губки конвертиком, - И ты не сможешь тогда на мне жениться, вот.
- Что ты, моя радость, я обязательно женюсь на тебе, даже если мне придется открывать двери Загса с помощью автомата Калашникова.
- У меня такое ощущение, что ты не рад нашей свадьбе.
- Яночка, солнышко мое, не выдумывай. Я безумно рад. Сегодня наша свадьба, завтра мы улетим на Кипр. За это время нашу квартиру полностью закончат, и мы вернемся домой веселыми и счастливыми.
- Ты опять про свою квартиру. Не надо мне постоянно напоминать, что твои родители нас всем обеспечили. Ты как будто бы нарочно развиваешь у меня комплекс неполноценности. Я не виновата, что мои родители не такие богатые и не живут в центре Москвы.
- Янка, прекрати. Мне плевать сколько денег у твоих родителей. Я просто люблю тебя, - Дима опять сильно прижал невесту к себе. Она недовольно отстранила его и вновь принялась поправлять прическу.
- Пойдем. Нас уже заждались.
- А кстати, детка, во сколько приезжают твои родители?
- Они в ЗАГС не приедут. Они будут нас ждать в ресторане в четыре.
- Да, точно-точно. Так давай попросим шофера встретить их, - Дима взял в руки мобильник.
- Нет! – Яна выхватила трубку из его рук, - Не надо, милый. Они сами доберутся.
- Странная ты сегодня. Ну что ты так нервничаешь? – Он вновь попытался обнять ее. Но Яна как будто от удара током отпрыгнула от него.
- Все. Пойдем. Я надеюсь, ты готов.
Дима утвердительно кивнул и с сомнением развел руками…
8.
Роды, начавшиеся от избыточной доза алкоголя, были долгими и тяжелыми. Катя Назарова орала и материлась. Вера Александровна и две девушки-санитарки весь день не отходили от нее. К вечеру все произошло. Никто не ожидал, что у сорокалетней, насквозь пропитой женщины родятся две очаровательные девочки-близняшки. Спустя две недели Катя Назарова выписалась из больницы, неожиданно объявив о своем решении забрать только одного ребенка. Никто не настаивал на другом решении. Отец на радостях пил. Он с трудом вообще представлял, кто и зачем у него родился. Вера Александровна была одинокой женщиной, без семьи и перспектив в жизни. Так получилось…
Опустившаяся немолодая алкоголичка Катя Назарова назвала свою дочь Аня. А Вера Александровна, пятидесятитрехлетняя одинокая женщина, уже ничего не ожидающая от жизни и вдруг получившая такой подарок судьбы, словно вопреки сложившейся ситуации, дала своей дочери другое имя - Яна. Анна Михайловна Назарова осталась жить в поселке «Звонкие ручьи», а Яна Александровна Кабанова со своей новой законной мамой Верой уехала в неизвестном направлении. Так никто никогда в поселке и не узнал куда…
9.
декабрь 2004
Свадьба Дмитрия Вершинина и Яны Кабановой по размаху напоминала голливудский фильм. Шампанское, цветы, салют, живая музыка, конкурсы, подарки, деньги – все это мелькало как пестрое конфетти и казалось, что этот безумный день никогда не закончится. Родители Яны оказались очень интеллигентными людьми. Мама – врач. Папа – директор школы. Они очень понравились родителям Димы. Сразу после свадьбы они засобирались домой в Екатеринбург и никакие уговоры остаться еще на день на свадьбу дочери не могли остановить их. Яночка же, как раз не настаивала на продолжительности их визита, а казалось, как будто бы выпроваживала седовласого красавца-папу и моложавую, холеную маму. «Нам с Димочкой все равно завтра уезжать, а папа с мамой должны ехать домой. Мы лучше потом, когда приедем с Кипра, пригласим их в гости.» - говорила она всем.
И вот, наконец то, длинный день подошел к концу. Молодых оставили одних.
- Яночка, солнышко. Почему у тебя такой усталый вид? – Дима был расстроен и удивлен, - разве ты не рада, тебе не понравился сегодняшний день?
- Я рада, милый, ты даже не представляешь, как я рада, - она как-то странно задумчиво улыбнулась, а потом тряхнула головой, и неожиданно радостная улыбка заиграла на губах, - Иди ко мне, милый…
10.
Лена Давыдова бросила школу. Она еще месяц после визита к Диме каждое утро делала вид, что уходит в школу, а потом возвращалась домой, запиралась в ванной и стояла под горячим душем, неистово растирая все тело мочалкой. Ей все казалось, что она грязная и никак не может отмыться. Сложнее всего было в субботу – родители были дома, а в школу надо было идти. Она выходила из дома и шла в каком-нибудь направлении, заходила в первый попавшийся подъезд. Поднималась на лестницу между этажами, чтобы никто не видел ее и сидела, молча смотря в одну точку, а затем, около часа дня, шла домой. А потом позвонили из школы, чтобы узнать, где Лена, когда придет, чем болеет. Дома был скандал. Родители кричали и угрожали домашним арестом на год. Они и не догадывались, что не только походы в школу, но даже все вечерние прогулки Лены «с друзьями» проходили вот так же в одиночестве в подъездах соседних высоток. Она не могла находиться дома и не желала никого ни видеть, ни слышать. Когда скандал начал затихать, она пошла в ванну, закрыла дверь, залезла в теплую пахнущую хлоркой воду и начала методично запихивать в рот таблетки снотворного, запивая их прямо из-под крана.