Ева не отрывала глаз от лица пожилой женщины и всеми силами старалась игнорировать тот факт, что Рорк остался в комнате по просьбе Каро.
– Наверху есть хозяйская ванная. И, хотя раковина была вытерта, есть признаки, что кто-то смывал там кровь.
– Я не ходила наверх. Даю вам слово.
Ева ей поверила и одновременно отметила, что сама Каро не отдает себе отчета в том, какой скрытый смысл несут в себе ее слова. А вот Рорк все понял и оценил правильно: Ева сразу, заметила, как он насторожился. Но, поскольку он промолчал, раздражение ее несколько улеглось.
– На одежде Ривы есть кровь, —сказала Ева.
– Да, я знаю. Я видела… – Тут в глазах Каро наконец проступило понимание, мгновенно сменившееся едва сдерживаемой паникой.
– Лейтенант, если Рива… если она воспользовалась ванной, это было, пока она была в шоке. Она не пыталась что-то скрыть, она просто не сознавала, что делает. Вы должны ей поверить. Она была в шоке.
«Ей, безусловно, было дурно, – подумала Ева. – Ее отпечатки сохранились на раковине и на краях унитаза – как будто она держалась за него, пока ее рвало. Но только это было не в хозяйской ванной. Следы ее пребывания остались в ванной, расположенной дальше по коридору. А вот следы крови обнаружены в хозяйской ванной».
– Как вы попали в дом, Каро?
– Как я… Ах, да. – Каро провела рукой по лицу, словно снимая невидимую паутину; – Я вошла через дверь. Парадная дверь была не заперта. Она была чуть приоткрыта.
– Приоткрыта?
– Да. На замке горел зеленый огонек, а потом я увидела, что дверь приоткрыта. Я просто толкнула ее и вошла.
– И что же вы увидели, когда вошли?
– Рива сидела на полу в холле. Просто сидела в холле, ее била дрожь. Она едва могла связать два слова.
– Но она все-таки сумела связать два слова, когда позвонила вам и сообщила, что Блэр и Фелисити мертвы, а сама она – в беде, – заметила Ева.
– Да. То есть я поняла, что она нуждается во мне и что Блэр и Фелисити мертвы; Она сказала: «Мама, мама, они мертвы. Кто-то убил их». Она плакала, и голос у нее был какой-то странный. Она сказала, что не знает, что ей делать. Я спросила, где она, и она мне сказала. Не помню точно, что она говорила и что я ей отвечала. Это все записано у меня на домашнем телефоне. Вы можете сами прослушать.
– Мы так и сделаем.
– Я понимаю, что Рива или я должны были сразу же позвонить в полицию. – Каро расправила ладонью пижамные штаны на коленях и вдруг пристально посмотрела на них, как будто только теперь поняла, что на ней надето. Ее щеки порозовели, она вздохнула. – Могу лишь сказать, что мы были в растерянности. В такой ситуации естественно обратиться к человеку, которому больше всего доверяешь… В результате она позвонила мне, а я Рорку.
– Вы знали, что ваш зять был неверным мужем?
– Нет. Нет, я не знала. – В ее словах прозвучала горечь. – И, предваряя ваш вопрос, могу сказать, что я хорошо знала Фелисити… вернее, я так думала, – добавила Каро. – Я считала ее одной из ближайших подруг Ривы, чуть ли не сестрой. Она часто гостила у меня в доме, а я бывала у нее.
– Фелисити встречалась с другими мужчинами?
– Она вела очень активную светскую жизнь, увлекалась живописью… – Губы Каро сурово сжались: она явно вспомнила о своем зяте. – Она говорила, что еще не готова отдать предпочтение ни определенному стилю, ни определенному мужчине. Она производила впечатление умной женщины. Мне казалось что она наделена юмором и вкусом. Рива всегда такая серьезная, сосредоточенная на своей работе, и я думала, что Фелисити будет ей хорошей подругой – поможет ей стать более непосредственной и открытой.
– С кем Фелисити встречалась в последнее время?
– Я не уверена… Несколько недель назад появился какой-то мужчина. Мы все были здесь, на одном из ее воскресных утренников. Кажется, он был художник. – Каро закрыла глаза, стараясь сосредоточиться. – Да, художник. Его звали Фредо. Она представила его как Фредо, и он показался мне очень темпераментным и экзотичным иностранцем. Но за несколько недель до него был другой – такой тощий, бледный и мрачно-задумчивый. А еще раньше… – Каро пожала плечами. – Ей нравились мужчины, но, судя по всему, она со всеми поддерживала лишь поверхностные отношения.
– Кто-то еще мог иметь доступ к входным кодам в этот дом?
– Этого я не знаю. Фелисити относилась к охране своего жилища очень серьезно. Она не желала нанимать прислугу и твердила, что людям нельзя доверять. Помню, однажды я ей сказала, что мне это утверждение кажется очень печальным, а она засмеялась и ответила, что, если бы это не было правдой, моя дочь осталась бы без работы.
Ева заметила появившуюся в дверях Пибоди и встала.
– Спасибо. Мне придется еще раз с вами побеседовать. А кроме того, мне необходимо ваше официальное письменное разрешение на проверку ваших домашних средств связи.
– Я дам вам разрешение на все, что угодно, лишь бы прояснить это дело. Не могу вам передать, как я ценю, что вы взялись за это лично! Я знаю, вы найдете правду. Можно мне теперь пойти к Риве?
– Будет лучше, если вы еще немного подождете здесь.
Ева бросила взгляд на Рорка, давая понять, что это и к нему относится, и вышла в след за Пибоди в холл.
– Ну, рассказывай, что у вас там?
– «Чистильщики» извлекли кровь из дренажной трубы в ванной наверху и сняли отпечаток пальца Юинг с раковины, хотя она была тщательно вытерта. Орудие убийства не соответствует здешним кухонным приборам. Тут весьма замысловатый набор, и он вроде бы весь на месте.
– Во второй ванной наверху есть следы крови?
– Нет. Только отпечатки Юинг на унитазе.
– Ладно, давай устроим Юинг второй раунд.
Они вместе двинулись в гостиную, где полицейский в форме охранял Риву. Стоило Еве переступить порог, как Рива вскочила на ноги.
– Лейтенант, мне нужно с вами поговорить. Наедине.
Ева сделала знак полицейскому выйти и сказала, не глядя на Пибоди:
– Это моя напарница, детектив Пибоди. О чем вы хотели с нами поговорить, мисс Юинг?
Рива помедлила, но решила не спорить.
– Я лишь хотела сказать, – начала она со вздохом, – что голова у меня проясняется, и я поняла, в какую заваруху попала. Да еще и маму втянула. Она приехала только потому, что у меня была истерика. Я не хочу, чтобы она пострадала из-за меня.
– Не тревожьтесь о своей матери. Никто ее ни в чем не подозревает.
– Ну, хорошо, – кивнула Рива. – Хорошо.
– Вы говорили, что отдернули покрывало и увидели тела. Увидели кровь.
– Да. Я увидела, что они мертвы. Вернее – поняла, что они мертвы. Иначе быть не могло.
– Где был нож?
– Нож?
– Орудие убийства. Где оно было?
– Я не знаю. Я не видела ножа. Только Блэра и Фелисити.
– Пибоди, ты не покажешь мисс Юинг оружие, которое мы взяли как вещественную улику? – Пибоди вытащила запечатанный нож, подошла и показала его Риве. – Вы узнаете этот нож, мисс Юинг?
Рива уставилась на окровавленное лезвие, потом подняла ошеломленный, полный смятения взгляд на Еву.
– Это нож Блэра. Один из набора, который он купил в прошлом году. Он заявил, что мы оба должны брать уроки кулинарии. Я ему ответила: пусть берет, если хочет, я лично предпочитаю микроволнов-ку или готовую еду из ресторана. А он и в самом деле начал брать уроки. Время от времени он кое-что готовил. Похоже, это один из его кухонных ножей.
– Вы привезли его сегодня сюда, Рива? Вы были в такой ярости, что схватили его и положили в свою сумку? Может быть, хотели пригрозить им? Припугнуть их?
– Нет. – Рива отшатнулась от ножа. – Нет, я его не брала.
Ева протянула ей другой мешочек с уликой.
– Это ваш парализатор?
– Нет. – Ривы стиснула кулаки. – Это новая военная модель. Мой был шестилетней давности, переоснащенная модель Секретной службы. Нет, это не мой. Я никогда его раньше не видела.
– И парализатор, и нож были использованы как орудия убийства. На обоих орудиях есть ваши отпечатки.