“Ведь наверняка подумает, что струсила”, — и она смело вошла внутрь.
Медленно повернулась лицом к выходу и облегчённо выдохнула: Максим Бигар уже стоял к ней спиной.
"Ненавижу! — мысленно проговорила в стриженый затылок директора и окончательно утвердилась в своём мнении: — Всё же плохая затея была взяться за эту работу!” — Перевела взгляд на мсьё Делавиня.
Высокий худой мужчина неопределённого возраста (ему смело можно было дать как тридцать лет, так и все сорок), со светлыми волосами, собранными в хвост, был одет в короткие, по щиколотку, облегающие коричневые брюки и футболку с V-образным вырезом, на шее был повязан шёлковый ярко-зелёный шарф, а завершал композицию пиджак горчичного цвета.
Холодный, жёсткий взгляд светло-голубых глаз пренебрежительно скользнул по её фигуре, но и этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать себя неловко в своём самом любимом костюме. В который раз зачем-то расправила бант на груди и гордо подняла голову.
"Опомнись! Что ты делаешь? — Усилием воли заставила отвести взгляд в сторону. Но не удержалась и украдкой посмотрела на волосы дизайнера. — Ага, а кончики-то секутся! — и гордо пригладила свои светло-каштановые волосы.
— Мсьё Бигар, позвольте поинтересоваться. — Мсьё Делавинь повернулся в профиль: высокий лоб открыт, острый нос, большие скулы выдаются вперёд, и линия губ сжата в недовольную тонкую ниточку. Дождавшись снисходительного кивка директора, он продолжил: — Почему один из кабинетов вычеркнут из моего договора? Мне вчера позвонили после обеда, попросили сегодня подойти и подписать новый договор, в котором изменилась площадь. На мой вопрос, увеличилась ли она, мне ответили: наоборот, уменьшилась. Вчера я не придал этому значения, но сегодня у меня возникли вопросы. Я как раз сейчас иду из юридического отдела, где мне разъяснили причины изменения договора: мсьё Маснадо отказался от моих услуг, предпочёл доверить оформление своего кабинета другому дизайнеру. — Голос Габриэля стал ещё выше, крылья носа трепетали, а сам он едва переводил дыхание. — Главный мой принцип достижения успеха состоит в том, чтобы превратить желания каждого заказчика в чёткое видение. И мне вполне по силам такая работа. Это не просто заявление, а годы опыта.
“Мамочки! — Ощущение было такое, словно она получила удар под дых: ей не хватало воздуха и всё дрожало внутри. Лишь усилием воли Катрин заставила себя стоять с каменным лицом и делать вид, что всё это её не касается.
Максим повернул голову и усмехнулся, едва заметно подался вперёд к мсьё Делавиню и проникновенным голосом, словно разговаривал со старым другом, посоветовал:
— Об этом вам лучше с ним самим переговорить.
Катрин с любопытством изучала профиль генерального директора.
— Я всего лишь хотел узнать имя того счастливчика, которого взяли вместо меня. — Видно было, что мужчина не на шутку расстроился: зубы стиснуты, губы плотно сжаты, неотрывно смотрит на собеседника. Катрин даже показалось, что она услышала скрежет.
Лифт остановился. Максим вышел, но обернулся, переложил чёрную кожаную сумку-мессенджер из одной руки в другую, настойчиво произнёс, глядя в лицо Катрин:
— И об этом вам тоже лучше переговорить с мсьё Маснадо.
Габриэль проследил за его взглядом и с любопытством посмотрел на Катрин.
— Здравствуйте! — вежливо поздоровалась Катрин, а сама готова была провалиться сквозь пол. Перед ней стоял самый знаменитый дизайнер-авангардист, чьё имя с восхищённым придыханием произносилось не только такими начинашками, как она, но и в кругу тех, кто уже имел репутацию. Его работы ставили в пример, а о гонорарах, которые он получал, ходили легенды.
Створки закрылись, и лифт поехал вверх. На седьмом этаже кабина остановился, Габриэль пропустил даму вперёд, провожая её любопытным взглядом.
Глава 7. Габриэль Делавинь
Катрин, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу, шла по коридору и ощущала на себе его пристальный взгляд. Когда до кабинета оставалось совсем немного, не удержалась и всё же оглянулась, и это было ошибкой. Она споткнулась и пробежалась вперёд, но смогла устоять на ногах, зато уронила сумку, содержимое которой разлетелось в разные стороны. Ругая себя последними словами, принялась собирать вещи с пола.
Габриэль надменно повёл бровью, скривив рот в подобии улыбки.
“Нужно до конца во всём разобраться. Кто она такая? И что делает на моём этаже? ” — Медленно пошёл в её сторону, но был остановлен рабочим.
— Мсьё Делавинь, — прокричал молодой человек, выбегая из открытого кабинета. Он был одет в рабочий комбинезон поверх яркой жёлтой футболки с инициалами именитого дизайнера. — Мы всё уже подняли, остались только коробки в вашей машине.
Габриэль остановился, но поворачиваться не спешил, он внимательно наблюдал за девушкой и всё никак не мог решить для себя, вернуться к своим обязанностям или всё же прояснить все вопросы до конца.
— Мсьё Делавинь? — юноша остановился за его спиной и с любопытством посмотрел на незнакомку, ползающую по полу. — Нам их тоже поднять?
— Что? — поглощённый своими мыслями, переспросил Габриэль, пристально разглядывая незнакомое лицо и силясь вспомнить имя рабочего. Недовольно поджал губы. — Новенький, что ли?
— Так и есть, — гордо сказал юноша, поправляя лямки на плечах. — Спрашиваю, коробки из вашей машины тоже поднять на этаж?
— Вам это нужно было сделать в первую очередь, — забывая о том, что упоминаемые коробки приехали только что вместе с ним, возмутился Габриэль. — Там находится всё необходимое оборудование, — его голос сорвался на визг. Катрин наконец подняла все свои вещи, выпрямилась и невольно перевела взгляд в их сторону. — Как по-вашему, чем я должен работать? — Из кабинета выглянули ещё двое мужчин в такой же форме, подошли к своему товарищу и смиренно ожидали дальнейших распоряжений. — Как вы себе это представляете? Немедленно принесите коробки из моей машины! — Габриэль быстрым шагом направился к кабинету, возле дверей остановился и посмотрел на рабочих. — Молодой человек. — На его призыв обернулись все трое. — Вот вы, да, — его перст указывал на юношу, с которым он только что разговаривал. — Вы уволены.
Катрин влетела в кабинет как ошпаренная.
“Ничего себе!”
Первым побуждением было закрыть двери за собой и даже что-нибудь придвинуть для надёжности, но, немного постояв и остыв, она передумала. Да и помещение было совершенно пустым.
“Как там мама обычно говорит о ситуации, когда уже поздно отказаться от своего решения? — Прошла в небольшое подсобное помещение, ещё раз с интересом осмотрела его. Энзо настоятельно просил встроить сюда платяной шкаф. — А, вспомнила! Назвался груздем, полезай в кузов”.
Вытащила комбинезон и тенниски и…
— Ну, только этого не хватало! — Она забыла взять с собой футболку. Сняла жакет, повесила на сиротливо висящую в гордом одиночестве вешалку. Расстегнула юбку, стянула через низ и отправила туда же. В задумчивости потеребила концы банта на горловине. — Значит, сегодня буду работать так! — Надела брюки, натянув на плечо только одну лямку — вторая снова расстегнулась, и за ней нужно было какое время погоняться.
На ноги надела удобные тенниски, волосы собрала в хвост. Прошла в кабинет и вытащила из сумки фотоаппарат, обвела взглядом пустое пространство, скептически скривила губы, разглядывая одиноко стоящий возле окна стул.
“Очень плохо, что нет стола. — Посмотрела на дверь. — Может, пройтись по соседним пустым помещениям? Вдруг что-нибудь подходящее найдётся?”
Подошла к окну и положила фотоаппарат на подоконник, из сумки достала плеер, наушники — рассовала по карманам; блокноты, карандаши, точилку, стёрку и…
— Ну, вообще замечательно. — Перевернула сумку и потрясла ею. — Так и есть, забыла рулетку.
В кабинет тихо постучались, но она не услышала, занятая своими мыслями. В голове рождались планы по добыче рулетки один невероятней другого. Она почувствовала чужое присутствие, только когда Габриэль остановился за её спиной, точнее, увидела движение в отражении окна напротив. Повернулась к незваному гостю и дружелюбно улыбнулась.