— Двое.
— И сколько ты платишь за голову?
Николай выдержал мхатовскую паузу.
— Полмиллиона. — Еще пауза. — Долларов.
— Так-так, — протянул слегка огорошенный Радзянский, покачивая ногой в узком ботинке. Непроизвольно он обвел глазами убранство квартиры, на миг забыв, что перед ним не настоящий заказчик, а обыкновенная пешка. Он увидел стандартную стенку под орех, в углу комнаты пианино, довольно приличную мягкую мебель, обитую зеленоватым атласом, компьютер, аудио— и видеотехника лишь дополняла интерьер...
— Значит, полмиллиона? — переспросил Радзянский, опять же непроизвольно опуская прежние грозные интонации, тем самым ослабляя давление на хозяина и отдавая часть инициативы. Николай уловил в голосе Араба нотки заинтересованности. Если не дурак, должен согласиться.
Радзянский свято верил, что невыполнимых заданий не бывает. И дело вовсе не в количестве задействованных людей, а в качестве их работы. Убрать можно любого человека, кем бы он ни был, какой бы высокий пост ни занимал.
Сейчас речь шла о двух клиентах. Верить или нет — вопрос второй, ответ на него даст Руслан Хачиров, с которым Радзянскому, примет он предложение или нет, так и так встречаться. Его потревожили, как спящего медведя в разгар зимы, а взбешенный зверь, как известно, не довольствуется только дрыном, который ему сунули в бок, а пускается за тем, кто держал кол в руках.
«Пора отпускать вожжи», — решил Радзянский. Но не потому, что его заинтересовала сумма и он уже ослабил давление на хозяина квартиры и дал ему прийти в себя. Если бы Радзянский захотел, держал бы его в тисках ровно столько, сколько пожелал сам. Собственно, с этим человеком больше и говорить не о чем, не надо даже предупреждать о том, чтобы держал рот на замке. Пугало воочию убедился, что гость достанет его легко, не напрягаясь, и не помогут собаки, какой бы лютой породы они ни были.
— Теперь я хочу выяснить, — возобновил разговор Лев Платонович, — то малое, о чем ты мне поведал, правда или нет. Итак, на кого ты работаешь? Кто тот человек, который дал тебе мои координаты?
— А вас не устраивает вариант со мной?
— Не старайся выглядеть смелее, чем ты есть на самом деле, — заметил Лев, следя за реакцией хозяина. — Меня устраивает вариант с Русланом. Ну что ты смотришь на меня, как на икону? Я уже доказал, что не полный идиот, за которого вы с Русланом меня держите. Я всегда действую быстро и неожиданно. Так что, Коля, говорить я буду с Русланом Хачировым. Ты можешь предупредить его. Я не знаю, что вы затеяли, но шутки со мной плохи. При необходимости я уберу вас обоих, ясно? А сейчас собственноручно напиши мне адрес Руслана. Только знай: адрес мне известен. Равно как и телефон твоего компаньона: 50-11-62. Правильно? И еще: забудь меня, забудь, где я работаю. То же самое передай Руслану. Если я что-то решу, найду его сам. Меня не волнует, срочное у вас дело или нет.
— Вообще-то через неделю Руслан собирался в Москву.
— Через неделю?! Ну уж нет. — Араб убрал пистолет в пакет и встал со стула. — Пойдем, проводишь меня.
На выходе он притянул хозяина за рукав, приблизив лицо.
— Хорошенько подумай, прежде чем совершить очередную глупость.
Николай кивнул. Не выдержав взгляда, отвел глаза в сторону и чуть слышно произнес:
— Хорошо.
Может, он повел бы себя по-другому, не так испугался, будь перед ним ровесник, но он имел дело с человеком старше его чуть ли не вдвое. Николай вдруг осознал, что Араб невольно изменил его мировоззрение. Пугало словно заглянул в замочную скважину потаенной двери, за которой узрел совсем иных людей, людей другого поколения, «монстров», которые, по его убеждению, давно вымерли. Ан нет — он увидел одного из них, здравствующего, полного сил, плюющего с высоты своего Олимпа на него, Николая, на его внешность под крутого, на Хачирова Руслана, перед которым пресмыкается немало людей.
Нет, они не вымерли, они среди нас, но живут в другом измерении.
Сам того не замечая, Николай улыбнулся.
Радзянский тоже усмехнулся, заметив изменившееся настроение хозяина.
— Прощай, Пугало!
5
Гемлик, Краснодарский край
Начальник Гемликского ГОВД по своей натуре больше походил на главу хозяйственного отдела этого ведомства. Приезжая на работу, Вадим Поляков в первую очередь придирчиво глядел себе под ноги, определяя степень чистоты пола, покрытого линолеумом, — именно степень, поскольку взыскания, которые он накладывал на подчиненных, находились в прямой зависимости от их добросовестности. Обычно полы мыли задержанные, а зарплату и взыскания получали уборщицы и начальник хозотдела.
Сегодня степень чистоты была близка к загрязнению среднего уровня: на ступеньках, ведущих в здание управы, — песок; линолеум спокойных коричневых тонов покрыт разводами от половой тряпки; застекленная перегородка дежурки залапана.
Вадим Поляков — небольшого роста, худой лысеющий блондин сорока лет с вечно недовольным и желчным лицом — выслушал доклад дежурного и указал на перегородку:
— Ты хоть что-нибудь видишь через нее?
— Конечно, товарищ подполковник. — Дежурному капитану Кислицину в ситуации, когда начальник был одет в фирменную тенниску с широким рукавом и свободные светлые брюки, уместно было бы назвать его по имени-отчеству. Что он и сделал, добавив: — Недавно кто-то из ребят наследил, Вадим Николаевич.
— У нас в отделе столько ребят не наберется. Во всей картотеке не найдется столько отпечатков. Протри, — велел он, бросив взгляд на решетку временного изолятора, где томились две торговки спиртным, задержанные вчера вечером. Видимо, это они мыли пол.
Сразу же за «обезьянником» была лестница, ведущая в подвал, где располагались четыре камеры предварительного заключения. В одной из них, судя по докладу дежурного, сидели два молодых кавказца из соседней республики. Номер с мошенничеством в курортном городке, имеющем глаза и уши, у них не прошел — их взяли вчера вечером на автобусной станции и спустили в подвал управы. Как обычно в таких случаях, Поляков решил взглянуть на них, демонстрируя свою безграничную власть. Заезжих Вадим Николаевич особенно не любил.
Он спустился в подвал, слыша за собой шаги двух оперативников, которые в последнее время стали постоянными спутниками начальника милиции.
Олег Скачков — выше среднего роста, светловолосый, со следами похмелья на лице — с начальником был на «ты». Неделю назад ему исполнилось двадцать семь. На то, чтобы получить ко дню рождения третью звездочку на погоны, он особо не рассчитывал. И правильно делал: никто, кроме бывшей жены, работающей в управе следователем, и напарника Димы Валеева, его не поздравил. Хотя того же Диму отметили в честь его тридцатилетия коллективной поздравительной открыткой и сунули в руку погоны старшего лейтенанта.
Задержанные грузины стояли в дальнем углу камеры, когда открылась дверь, пропуская невзрачного человечка и двух дюжих парней.
Олег встал так, чтобы одной только позой подавить заезжих. Он остановился в центре камеры, расставил ноги, руки со сжатыми кулаками приподнял к поясу и набычился. Он смотрел только на одного, зная, что второй гастролер испытывает куда больший страх.
Поляков долго смотрел на грузин, как на живой товар, и был похож на рабовладельца. Подойдя ближе, попросил одного повернуть голову, заприметив на его щеке темное пятно.
— Что? — Заезжий даже приоткрыл рот от напряжения, поскольку действительно не понял, о чем его попросил этот человек.
Не оборачиваясь, Поляков кивнул Скачкову. Олег приблизился и нанес парню сокрушительный удар в печень. Тот резко опустился на пол, хватая ртом воздух.
Вопросы тут задавал только Поляков, поэтому Олег молча поставил грузина на ноги и уже не отходил от него, готовый продолжить работу.
— Я велел тебе повернуть голову. — Поляков покивал, разглядев на щеке парня родинку размером с виноградину. Родинка — лишь зацепка, повод к психологическому давлению. Трудно предположить, будто эти мошенники попались впервые, и Вадим дал знать, что знает их заочно. — Поедешь далеко и надолго, — пообещал он, — твое описание в разработке по десятку дел.