Дальше шел перечень хорошо изученных миров: в основном, все они были из зеленого и желтого спектра и только три из красного. «Местные жители, наделенные высшим интеллектом, являются звеном пищевой цепочки», – прочитал я и отложил бутерброд. Как же это так получается? Я сижу вот здесь, на своей кухне, а где-то там мое воплощение борется, чтобы не быть съеденным? Неужели такое возможно, неужели все это реально?
Я достал из коробки нейромодуль и повертел его в руках. Может, попробовать? Прямо сейчас? Сердце бешено забилось, словно перед неизбежным походом к стоматологу. А что, если я погибну? Вдруг эта штука сожжет мой мозг? Вдруг Артем Листвинов и его группа – изощренные убийцы? Нет, даже ради убийства никто не стал бы писать такую длинную инструкцию.
Я доел завтрак, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Ладони вспотели, в горле был ком, но мозг, похоже, уже принял решение. Да, я сделаю это прямо сейчас.
Мой письменный стол располагался прямо напротив зеркала. Установив датчик на виске при помощи специальной ленты, я откинулся на спинку и на секунду встретился взглядом со своим отражением. Всегда спокойный и уверенный в себе Ян Монастырский смотрел из зеркала с отчаянной решимостью, словно вот-вот собирался прыгнуть с двадцатиметровой вышки в воду.
Верил ли я, что что-то произойдет, когда нажимал на кнопку? Нет, до конца нет. Не верил я и когда НОМАД отозвался мягкой вибрацией в руках, а датчик на голове едва ощутимо дрогнул. О том, что что-то изменилось, я понял, когда мне снесло крышу. Вот прямо буквально. Я ощутил, как мое сознание раскачивается, словно кегля, сбитая с места шаром для боулинга. Оно утратило сцепление с привычной реальностью и в любую секунду могло вылететь за пределы моей вселенной. Куда? – Черт знает куда. Я был словно на шахматной доске, вот только для того, чтобы сделать ход, мне достаточно было намерения. И крайне важно сейчас было не прогадать с этим ходом.
Изо всех сил я ухватился за кожаные подлокотники, будто это могло помочь. Под действием тета-волн мое сознание раскачивалось все сильнее и сильнее, набирая силу для прыжка. Превозмогая панику, я вспомнил абзац из инструкции, в котором говорилось, что делать дальше.
«Для перехода в выбранный мир, войдите в состояние тета-медитации при помощи НОМАДа. После этого сконцентрируйтесь на заданной цели усилием мысли…»
Усилием мысли, понятно. Но то, что испытывал я, было, скорее, мольбой.
«Привычный мир! Понятный! Знакомый! Вот только… может быть… чуть-чуть другой. Если можно…» Примерно так выглядело мое намерение.
Я был уверен, что вся трансцендентность случиться потом. Что я полечу по бесконечному тоннелю или провалюсь в четырехмерный шкаф, но само перемещение оказалось запредельно простым. Раз – и все. И я очнулся в той же комнате, в том же кресле, с точно такими же побелевшими пальцами, неистово вцепившимися в деревянные подлокотники кресла.
Стоп. Деревянные?! Но мои подлокотники кожаные!
Неужели я все-таки… Похоже, что да.
В зеркале напротив был все тот же Ян Монастырский. На коленях лежал НОМАД, голова была обмотана дурацкой футуристической лентой – значит, тот, другой я, тоже взял прибор в аренду. А может быть, сразу купил?
Сердце выпрыгивало из груди от волнения. Сейчас я понимаю, насколько я был беспечным: я не думал о том, что с моим телом, и где теперь сознание того, второго Яна; я просто был первооткрывателем, впервые ступившим на новую планету. Осторожно, замирая от восторга и ужаса одновременно.
Телефонный звонок застал меня врасплох. Я подпрыгнул на кресле и, дрожащими пальцами, вытащил из кармана мобильник. Звонила некая Елена.
Я хотел было по привычке ответить, но тут же вспомнил предостережение из инструкции: «Что бы ни происходило, не вмешивайтесь в привычный ход событий! Не вступайте в разговор, если его можно избежать, не проявляйте инициативу там, где в этом нет необходимости. Помните: любое даже незначительное событие может серьезно исказить реальность».
Так-то оно так, вот только любопытство всегда было моей слабостью. Решив, что просто послушаю, что имеет мне сказать собеседник, я взял трубку.
Высокий женский голос резанул по ушам:
– Сережа, ты обещал, что перезвонишь, как доберешься. Прошло уже три часа…
Я отшвырнул телефон, словно дымовую шашку с тлеющим фитилем, и мысленно приказал отправить меня обратно.
Фух. Перемещение произошло так же быстро, без спецэффектов. Неизвестно, что напугало меня больше: этот громкий требовательный голос или то, что меня назвали другим именем. Я никогда не имел проблем в общении с женщинами, но будучи в теле Сережи, явственно ощутил, что он на крючке. Некая леди Елена крепко ухватила его за, простите, мужское естество, и теперь пила из несчастного Сережки все соки. Бр-р-р, мерзко до жути. Надеюсь, что в других мирах я не был таким же неудачником.
Я остановился и понял, что все это время ходил кругами по комнате. Своей, вроде как, с датчиком, все еще закрепленном на виске. Я нервно рассмеялся и с облегчением схватился за голову.
– Работает, хреновина!
Глава - 2
Глава 2. Марк Гугения
Думаю, не нужно объяснять, почему, едва дождавшись семи утра, я поспешил на встречу с Артемом Листвиновым. Вопреки моим ожиданиям, НОМАД работал. – И это хоть и ломало все мои устоявшиеся за двадцать пять лет взгляды на жизнь, но в то же время делало абсолютно счастливым.
– Что значит, здесь нет такой компании? – удивился я, когда охранник сказал мне, что впервые слышит о фирме «Сансара».
– А вот так. – Мужчина с влажными глазами навыкате пожал плечами. – Я тут восемь лет работаю.
– Ну а Листвинова... Артема Листвинова вы знаете? – Я стоял на проходной и как дурак держал в руках коробку с чудо-устройством.
– Впервые слышу, – пробурчал охранник себе в усы.
– Ладно, – решил я, чувствуя, что просто обязан выяснить хоть что-то, иначе мой мозг взорвется. – Там работают молодые ребята, студенты. Там была одна девушка… миниатюрная такая, симпатичная, похожая на итальянку.
– Карина? – уточнил охранник, и я возликовал.
– Да, да, Карина! Вы ее знаете?
– Хотел бы узнать поближе. – На лице пожилого мужчины появилась ухмылка этакого донжуана. – Она живет на десятом этаже, и периодически к ней заходят друзья, тоже студенты.
Я решил, что выяснять дальше нет смысла. Достав из коробки договор, я еще раз перечитал его. ООО «Сансара» должен был находится по этому адресу, если он, конечно, вообще существовал. На секунду меня пронзила мысль о том, что я каким-то образом перепутал реальности и оказался в мире, где никакой «Сансары» не существует, но в этот момент из лифта вышел Листвинов-младший.
– Артем Маевич. – Я бросился к нему, как к родному. – Как хорошо, что я вас встретил! А то меня пускать не хотели…
Листвинов неприветливо покосился на охранника и молча проводил меня из подъезда. Остановившись под козырьком, он с тоской взглянул на начавший моросить дождик.
– Наша организация не совсем официальная, Ян Викторович, – сказал Артем Маевич, прикуривая сигарету. – Впрочем, уже неважно. Как вам НОМАД? Удивил?
– Более чем, – восторженно начал я, но тут же осекся: нельзя слишком радоваться, ведь я же сам назначаю цену. – Но штука, без сомнения, очень опасная.
– Да, вы правы. – Листвинов как-то рассеянно покивал, и у меня создалось впечатление, что он не слишком заинтересован в сделке.
– У меня один вопрос, – сказал я. На самом деле, вопросов было много, но именно этот больше всего не давал мне покоя. – Что происходит с личностями тех, в чье тело я… вселяюсь?
Прозвучало по-дурацки, но я не нашел более подходящего слова.
– Так вам не объяснили? – разочарованно ответил Артем, словно коллеги сильно подставили его. – Вы меняетесь местами, после чего личность воплощения попадает в капкан. Нейродатчик удерживает сознание дубля в состоянии, близком к потере сознания. Мы называем это нейроингибированием.