Любая хозяйка давно бы отправила старушку на пенсию; любая, но не мисс Лора. Мисс Лора понимает, как трудно оказаться на старости лет никому не нужной. Мисс Лора свято хранит традиции дома Темплтонов.
Было уже начало одиннадцатого, и в доме стояла тишина. Все дела на сегодня переделаны. Напоследок еще раз окинув взглядом кухню, Энн собралась уже уйти к себе, и тут дверь распахнулась. В комнату ворвался ветер с дождем. И в первое мгновение ей показалось, что дверь открылась сама собой. Но нет, на пороге кто-то стоял, и у Энн сердце подпрыгнуло в груди.
– Привет, мам! – Улыбка профессиональная, только глаза не улыбаются. Марго провела рукой по мокрым волосам. – Я увидела свет – в прямом смысле и в переносном, – добавила она с нервным смешком.
– Ты сейчас всю кухню выстудишь. – Энн, как всегда, была излишне рассудительной. – Закрой дверь, Марго, и сними с себя мокрое.
Энн не стала суетиться, как засуетилась бы другая мать на ее месте. Тщеславной она не была никогда и удивлялась, откуда это в Марго: отец ее был человеком скромным.
– Да, такого ливня я не ожидала, – сказала весело Марго и прикрыла дверь. – Совсем забыла, как здесь бывает мокро и холодно в марте. – Она поставила дорожную сумку, повесила на вешалку плащ и потерла застывшие руки. – Выглядишь ты замечательно. У тебя новая прическа? Тебе очень идет.
Марго снова попыталась улыбнуться. Ее мать всегда была интересной женщиной, и волосы ее с возрастом почти не поседели. На лице, правда, появились морщины, но их было совсем немного. И губы, хоть и без помады, были такими же полными и яркими, как у дочери.
– Мы тебя не ждали, – сказала Энн сдержанно и тут же пожалела о том, что не может говорить с дочерью поласковее. Но сердце ее было слишком переполнено – и радостью, и беспокойством.
– Я хотела позвонить или послать телеграмму. А потом… потом передумала. – Она вздохнула. Ну почему они обе так и стоят в шаге друг от друга и не могут даже обняться?! – Вы, наверное, уже все знаете?
– Слухи доходили. – Энн шагнула к плите и взяла чайник. – Сейчас заварю чай. Ты совсем продрогла.
Но Марго сейчас было не до чая.
– Ты, очевидно, читала кое-какие газеты, слышала в теленовостях… – Марго протянула руку, но мать стояла к ней спиной, и Марго не решилась до нее дотронуться. – Там не все правда, мама.
Энн взяла заварочный чайник, обдала его горячей водой. Все внутри у нее содрогалось от боли и обиды. И от любви.
– Не все?
«Боже, как унизительно оправдываться!» – подумала Марго. Но мама есть мама. И так хочется на кого-то опереться…
– Поверь, я понятия не имела, чем занимается Ален. Четыре года он был моим менеджером, но я и не подозревала, что он связан с наркотиками. И сам он их не употреблял, во всяком случае, в моем присутствии. Когда нас арестовали… когда все вышло наружу… – Она замолчала, следя за тем, как мать насыпает в чайник заварку. – С меня все обвинения были сняты. Правда, репортеров это не остановило, но, во всяком случае, у Алена хватило благородства сказать властям, что я здесь ни при чем.
Кстати, это тоже было достаточно унизительно: ведь признать невиновной – все равно что признать идиоткой.
– Ты спала с женатым мужчиной! – Казалось, для Энн это было самым важным.
Марго собралась возразить что-то, потом передумала: матери не нужны ни ее объяснения, ни оправдания.
– Да.
– Женатый мужчина, с детьми.
– Признаю себя виновной, – горько сказала Марго. – Наверное, я попаду в ад, и, возможно, еще в этой жизни. Мама, он растратил мои деньги, погубил карьеру, все бульварные газетки надо мной смеются или, хуже того, жалеют!
У Энн сжалось сердце, но она старалась держаться невозмутимо. В конце концов, Марго сама сделала свой выбор.
– Значит, ты приехала, чтобы спрятаться здесь?
«Чтобы залечить раны, – подумала Марго. – Впрочем, и спрятаться тоже…»
– Я хотела провести несколько дней там, где меня не станут выслеживать. Если ты считаешь, что мне лучше уехать, тогда…
Она не успела договорить – дверь на кухню распахнулась.
– Ой, Энни, какая кошмарная погода! Наверное, надо… – Лора замерла в дверях, ее серые глаза засветились радостью. Она не колебалась – и не просто шагнула навстречу, а кинулась к Марго. – Марго! Марго, ты приехала!
И, только очутившись в ее объятиях, Марго наконец поняла, что она действительно дома.
– Она вовсе не хочет быть с тобой суровой, – успокаивала Марго Лора. Она умела и любила утешать и сразу же заметила, какие у матери с дочерью были мрачные лица. – Она так волновалась за тебя!
– Неужели?
Марго задумчиво затянулась сигаретой. Там, за окном, ее любимый сад, кусты глицинии, а дальше – за клумбами и лужайками, за каменной оградой – скалы. Она слушала Лорин голос, ласковый и успокаивающий, и вспоминала, как в детстве они тайком пробирались в эту комнату, тогда принадлежавшую миссис Темплтон. Как мечтали о том, что скоро сами станут взрослыми дамами.
Обернувшись, она внимательно посмотрела на подругу. Какая красивая! И такая спокойная, умиротворенная… Она просто создана для гостиных, приемов в саду, благотворительных балов. Наверное, это – ее судьба.
Волосы Лоры цвета темного золота мягкими локонами обрамляли лицо. А глаза у нее такие ясные и чистые, что в них отражаются все Лорины мысли и чувства. Сейчас, например, она явно озабочена, даже щеки разрумянились. «От волнения, – подумала Марго, – от волнения и беспокойства». Лора вообще быстро краснела и бледнела.
– Садись, – велела Лора. – Выпей чаю. У тебя вся голова мокрая.
Марго откинула волосы со лба.
– Я была на скалах.
Лора взглянула за окно, где бушевал ливень.
– В такую погоду?!
– Мне надо было набраться смелости…
Марго все-таки села и взяла чашку. Доултоновская, из расхожего сервиза… Сколько раз она приставала к Энн, расспрашивала про фарфор, хрусталь и серебро в доме Темплтонов! И как мечтала купить себе такие же!
Сейчас она грела о чашку озябшие руки, и этого ей было вполне достаточно.
– Ты замечательно выглядишь, – сказала она Лоре. – Поверить не могу, что после нашей встречи в Риме прошел почти год!
Они тогда сидели за ленчем в номере «Темплтона», а внизу расстилался весенний цветущий город. И жизнь казалась Марго напоенной ожиданием счастья…
– Я так по тебе скучала! – Лора коснулась ее руки. – Нам всем тебя не хватало.
– Как девочки?
– Отлично. Растут. Али была в восторге от платья, которое ты прислала ей из Милана на день рождения.
– Да, я получила ее письмо и фотографии. Они обе красавицы! И очень похожи на тебя. У Али твоя улыбка, а у Кейлы – твои глаза. – Она отхлебнула чаю, чтобы избавиться от подступившего к горлу комка. – Боже, неужели это не сон и мы действительно сидим здесь?! Помнишь, мы мечтали об этом? – Она тряхнула головой и потушила сигарету. – А как Питер?
– В порядке. – В глазах Лоры мелькнул тревожный огонек, но она быстро опустила ресницы. – Ему надо было поработать, поэтому он задержался в офисе. Наверное, из-за грозы останется в городе. Кстати, Джош нашел тебя в Афинах?
Марго удивленно вскинула голову.
– Джош? Он что, был в Греции?
– Нет. Я разыскала его в Италии, когда мы узнали… когда услышали новости. Он собирался уладить свои дела и вылететь тебе на помощь.
Марго усмехнулась.
– Послала старшего брата на выручку, да, Лора?
– Не смейся, он отличный юрист. Когда захочет. Он что, не нашел тебя?
– Я его даже не видела. – Марго устало откинулась на спинку стула. Ей все еще казалось, что все это ей снится. А ведь прошла всего лишь неделя с тех пор, как жизнь развеяла ее волшебные сны. – Все произошло так быстро! Греческие власти поднялись на борт, обыскали яхту. – При воспоминании о том, как она проснулась и увидела на палубе десяток людей в форме, как ей велели одеться, как допрашивали, она невольно вздрогнула. – И нашли в трюме героин.
– В газетах писали, что за Аленом наблюдали в течение года.