Маленькое зеркало ярко блестело в свете только что взошедших Сестер – двух лун моего такого несовершенного мира. Сам не знаю почему, но я посмотрел… и отшатнулся.
Впервые в жизни меч выпал из моей руки, но это меня ни в коей мере не волновало. Потому что там, в зеркале, я увидел себя. Свои глаза, похожие на мутные стеклянные шарики, вживленные под веки. И свой белый плащ с глубоким капюшоном – саван, в котором Чистильщики веры хоронят своих лучших воинов.
– Удивительно, что ты не заметил всего этого раньше, правда ведь? – усмехнулась девчонка, обнажив ряд крупных, острых зубов. – Мертвые не видят того, что не хотят видеть, пока их не ткнут носом в очевидное. В этом они очень похожи на Чистильщиков веры. Хотя последние не верят и очевидному, пока лично не познакомятся со смертью.
Она говорила что-то еще, поднимая с земли мой меч, но мне было уже все равно. Я всю жизнь боролся с нечистью, но умер – и сам превратился в чудовище. Высшие, которым я служил верой и правдой, не сочли нужным подарить мне достойную смерть. Так что теперь мне абсолютно нет дела до того, что ночной монстр с неженской силой замахивается моим мечом и со знанием дела наносит первый удар…
Я слышал, как хрустят мои кости, разрубаемые остро отточенной сталью, видел, как мое туловище, лишенное ног, падает на землю… и радовался. Эта зомби хорошо подготовилась к посмертной мести, ее первый удар был совершенен. Осталось еще два, и я уверен, что она не промахнется…
– Отличная работа, коллега.
В сморщенную ладонь старика-некроманта лег упругий кожаный кошель.
Они стояли в тени деревьев неподалеку от древнего кладбища, вдоль которого были расставлены предупреждающие знаки со зловещей литерой «Z».
– Скажите, в какой срок вы сможете подготовить сотню разумных зомби, способных запудрить мозги лучшему из воинов и позволить тому зарезать себя, словно барана?
Старый колдун покачал головой.
– Боюсь, что это будет нескоро. У девочки была слишком мощная мотивация. Настолько мощная, что она добровольно согласилась умереть, лишь бы после своей гибели отомстить за смерть родителей.
– Кутруб побери! – кулаки верховного мага гильдии Чистильщиков веры с хрустом сжались. – Я не для того плачу вам огромные деньги, чтобы через полгода работы получить результат в виде малолетки, размахивающей мечом. Для этого я могу задействовать кучу идиотов из городской стражи, которые справятся с боевым оружием не хуже вашей мотивированной зомби!
– Сомневаюсь, что все стражники Стоунхенда смогли бы справиться с Палачом, – негромко произнес маг. – До сих пор удивляюсь, как легко вы отправили на смерть своего самого искусного воина и самого преданного слугу.
Верховный маг с досадой махнул рукой, вглядываясь в темноту. Там, освещенная светом двух лун, хрупкая девочка-зомби, умело орудуя мечом, разделывала на куски труп лучшего воина гильдии Чистильщиков веры.
– Хммм, признаться, я не верил, что мелкая мертвая соплюшка уделает Палача, – пробормотал верховный маг. – Но в то же время я ни о чем не жалею, иначе невозможно было проверить эффективность вашей работы. Если мне предложат убить всех воинов гильдии и наделать из них непобедимых мертвецов-псиоников, я соглашусь не задумываясь. Цель оправдывает средства. Уверен, Высшие со мной согласились бы.
– Думаю, вы сможете проверить и это, обратившись к Высшим лично через пару минут, – проговорил старый некромант.
– Не понимаю, о чем вы, – обернулся маг и замер, не веря своим глазам.
С лица старика медленно сползала кожа, под которой уже явственно угадывалось лицо… Палача. Того самого, чей труп сейчас в трех сотнях шагов отсюда расчленяла девочка-зомби.
Верховный маг не растерялся. Его рука скользнула за пазуху, где в специальных потайных кармашках лежали приготовленные загодя компактные боевые заклинания.
Но Палач оказался быстрее. В его руке блеснул старинный пистолет – оружие малоэффективное в Центральном мире, где даже самый слабый маг знает простейшее заклинание, губительное для огня и пороха. Но для любого из миров действует простое правило – кто быстрее применил свое оружие, тот и остался в живых.
Сухо тявкнул выстрел, и верховный маг гильдии Чистильщиков веры упал на землю с аккуратной дыркой между глаз и неаккуратным выходным отверстием на затылке.
Палач сунул пистолет в кобуру и плюнул на труп своего бывшего господина.
– Ну что, убедился?
Девочка стояла рядом, а в трехстах шагах впереди медленно растворялся мо́рок – уже ставшая полупрозрачной тень зомби, машущей неподъемным мечом, и смутный призрак расчлененного трупа возле ее ног.
– Да, – кивнул Палач. – Ты была права. Ради минимальной выгоды Чистильщики готовы послать на смерть любого из нас.
– В это не верится до тех пор, пока правда не коснется тебя самого.
– Согласен, – отозвался бывший член гильдии. – Какую плату ты хочешь за свою правду?
– Никакой, – покачала головой зомби. – Ты убил моих родителей, выполняя приказ. Сейчас же ты отправил в худший мир того, кто этот приказ отдал. Теперь мы в расчете.
Девочка повернулась в сторону кладбища, явно намереваясь уйти.
– Подожди, – проговорил Палач.
– Что еще? – обернулась зомби.
– Зеркало… Дай мне еще раз взглянуть в него.
– Не веришь? – усмехнулась она, протягивая требуемое. – Смотри.
Воин с опаской взглянул в зеркальце.
Уффф… Знакомые черты лица без малейших признаков мертвенной бледности и помутнения глаз. Он все еще оставался человеком. Да только надолго ли? Старое поверье гласит, что тот, кто беседовал с мертвецами, сам вскоре станет одним из них.
– Скажи, а много еще таких, как ты, бродит по Центральному миру? – поинтересовался он, протягивая зеркальце обратно.
– В смысле – таких, как я?
– Мертвых псиоников. Разумных и красивых, так похожих на живых людей… И сильных, как тысячелетний мертвец, поднявшийся из могилы.
– Боюсь, что нет, – покачала головой девушка. – Я добровольно умерла для того, чтобы стать такой. Думаю, мало кто отважится на подобное.
– Ты ошибаешься, – задумчиво проговорил воин. – Гильдия была для меня всем. Она вырастила меня и сделала тем, кто я есть сейчас. Но сегодня я убил своего начальника, и теперь они найдут меня, где бы я ни скрылся. Моего искусства будет мало для того, чтобы противостоять всей гильдии Чистильщиков веры…
По его застывшему, напряженному лицу было видно: воин готов принять непростое решение. Пожалуй, самое непростое в его жизни.
– Ты хочешь умереть добровольно для того, чтобы стать таким, как я?
– Это возможно?
– Пожалуй, что да, – задумчиво проговорила девушка. – Низший колдун, выполнивший мое желание, сказал, что я сама смогу оживлять мертвецов. Перережь себе горло, и я наделю тебя силой Земли, равной моей.
И, уловив недоверчивый взгляд Палача, добавила:
– Любой женщине, даже мертвой, нужен спутник.
– Будь по-твоему, – усмехнулся Палач, доставая кинжал из ножен. – В любом случае я ничего не теряю.
Его удар был точен – рука, годами тренированная на фатальный удар, не дрогнула. Воин упал на землю и умер, быстро и безболезненно. Когда знаешь, куда и как бить, зачем мучить себя лишними страданиями, которых и без того было слишком много?
Девушка смотрела на два трупа, лежавшие возле ее ног, но в ее душе было пусто. Может, потому, что у нее не было души?
Услышав шаги за спиной, она обернулась.
Отец и мать были прекрасны. Точно такие, какими она запомнила их в детстве. Сила Земли способна возрождать и преобразовывать даже полностью разложившиеся трупы.
– Месть свершилась, – торжественно произнес отец.
– Да будет так, – добавила мать.
«Великий Мастер, до чего ж они старомодны», – подумала девочка, вытаскивая меч из ножен Палача.
– Что ты собираешься делать, дочь моя? – поинтересовался отец.
– Отойди, папа, – безразличным голосом произнесла девочка. – Я просто не хочу, чтобы однажды кто-нибудь вдохнул в этих двоих силу Земли. А для этого нужно нанести всего-навсего шесть ударов. По три на каждого.