Змей стоял тихо, как мышь под веником, не двигаясь и даже дыша через раз. Но, судя по всему, его заметили.
– Подойди ближе.
Голос, казалось, прозвучал в его голове. От неожиданности Змей вышел на склон и несколькими шагами поднялся наверх.
– Виден ли Свет во тьме? – тихо, но внятно произнес один из четверых.
– Определен ли путь Света? – спросил второй.
– Ясен ли выбор Света? – подал голос третий.
– Светел ли дух избравшего? – сказал четвертый, и все вокруг стихло.
И совсем другой, мягкий, но мощный, словно рокот надвигающегося тайфуна голос, шедший буквально отовсюду, произнес:
– Ты честно сражался в чужой битве. Что хочешь ты в награду?
Змей помолчал. Деньги его давно уже не интересовали. Просветление – это скорее процесс, нежели результат. А потом твердо и ясно, словно эта фраза была готова уже давно, сказал:
– Знаний. – И, помедлив буквально секунду, добавил: – И рассчитаться за хранителей.
Высокий широкоплечий старик немного постоял молча, вздохнул, а затем, подняв руку вверх, раскрыл кисть, и из каждого пальца веером ударили тонкие, будто спицы, лучики золотого сияния.
– Будет так.
Он медленно опустил руку на уровень груди, лучики из пальцев скрестились, и в ладони его майор увидел мягко пульсирующий шарик бледно-голубого света.
Затем каждый из стоящих сотворил такой же шарик, только разных цветов. Переливающиеся всеми оттенками своего цвета шары повисли в воздухе и медленно поплыли навстречу друг другу, а слившись, образовали одну сферу, нестерпимо ярко горевшую белым светом.
– Знание, Сила, Честь и Добро даруют тебе Знание и право Суда.
Вдруг все вспыхнуло ослепительной вспышкой белого света и пропало.
11
Проснулся Змей от неприятной ломоты во всем теле. Вчерашний сон стоял перед глазами, словно кадры из фильма. Он подошел к бочке с дождевой водой и плеснул воды в лицо. И словно граната, в голове вспыхнул и замелькал мириадами граней немыслимый шар. Каждая его грань была полна знаниями, но не сухими столбцами текста, а такими, словно Змей их пережил лично, полными красок и запахов. Тут было все: история мира, народов и религий. И даже его родовая память тоже была здесь. Тугая тетива лука, поющая под набегающим ветром, и вороной жеребец, уносящий от настигающей орды. Десятки тысяч книг, языки и обычаи народов живых и ушедших, но, самое главное, вся информация о картине мира и роли астральных хранителей или Защитников мира «Земля». Победы и неудачи, дни мира и войн, враги и друзья – все было здесь. Запретный язык, словами которого звучали страницы тайных трактатов, и сами книги, повествующие о войне, древнем искусстве магии и прочих любопытных вещах. Иерархия «верхнего» мира и структуры «среднего» и «нижнего». Даже простое перечисление всех разделов могло составить огромный том.
Но самым главным подарком неизвестных Змею была полная память обо всех предыдущих перерождениях, каковых оказалось на удивление много. Известные и не очень люди, коллизии пережитых историй, накопленные навыки и опыт. Любовь и ненависть. Величайший груз и огромное счастье обретения утерянных жизней.
Не доверяя озарениям, он тщательно перебирал всю информацию по крупинкам и заучивал снова, дабы не потерять ничего из самого ценного в мире – Знания. Сначала быстро, чтобы только зафиксировать опорные точки, а потом все более и более тщательно, пока не начинала трещать голова, переполненная информацией. И все равно огромные ее куски таяли, словно лед на солнце. Но и того, что оставалось, могло хватить на сотни лет размышлений.
И уже закончив ревизовать свои новые сокровища, Змей понял, в какую ловушку угодил.
Не бывает абстрактного знания. Каждое несет в себе не просто особый эмоциональный настрой, но и позиционирует определенным образом носителя этого знания по отношению к миру.
Все, что получил Змей, не только жестко и однозначно определяло его сторону в этой битве. Обладая обостренным чувством справедливости и крайне мстительным характером, он не мог оставаться сторонним наблюдателем, и, естественно, вступал в драку. И Ipso facto, становился одним из Защитников мира «Земля». Конечно, стоило бы покопаться поглубже, чтобы разобраться со всем этим хозяйством, но, к сожалению, времени на это совершенно не было.
Круг второй. Прелюдия
Грязный переулок между заброшенными домами и сияющим неоном и фарами машин проспектом.
Людей в столице государства Российского было так много, а воздух, камни и дома настолько пропитаны эмоциями и мыслями живых и живших ранее людей, что он просто сбежал в первый попавшийся дворик, чтобы привести в порядок растрепанные чувства. Помойка, крысы и мокрая от дождя скамейка. Змей несколько раз вздохнул, погружая тело в расслабленное состояние безмыслия, и только почувствовав, как отпускают его невидимые щупальца, осмотрелся. В самом дальнем углу двора, у стены полуразрушенного нежилого дома стояла небольшая группка людей в блестящих кожаных плащах. Стояли они молча, и их расслабленно-угрожающие позы в принципе могли бы насторожить и самое безмятежное существо. Но Змей не хотел сейчас никаких скандалов. Он успокоительно поднял руки и уже направился к выходу со двора, когда вслед ему донеслось свистяще-шелестящее слово. В том, что это было именно слово, а не просто звук, Змей не сомневался. Что-то смутное забрезжило в памяти, а когда через долю секунды услужливая память высветила, словно серию слайдов, дворик перед домом Хранителя, черные плащи и окровавленное тело у дымящейся воронки, Змей, не раздумывая, развернулся и пошел легким скользящим шагом в сторону воинов Тьмы…
1
Рубиново-красный луч, рассекший воздух прямо над ухом, не давал слишком много времени на размышления. Я ушел под защиту реликтового мусорного бака, вросшего в щербатый асфальт, и затаился, выравнивая дыхание после невероятного кульбита и жесткого приземления. Вторая серия пришлась точно по баку, и вокруг отчетливо завоняло горелой помойкой. Если срочно не предпринять что-нибудь, буду я, любимый, подан им в собственном соку и с помоечным соусом. Или с гарниром?
Верхнее зрение выдало на сетчатку глаза расположение атакующих и примерную оценку вооружения. Получалась картина средней степени паршивости. Четверо. Двое с пехотными лазерами или чем-то подобным и один с автоматом «Вул». Неизвестно, что хуже. Один без оружия и вроде не двигается. Командир, что ли? Ладно, сдохнуть не сдохну, но энное количество часов на восстановление оболочки точно понадобится. А этого времени у меня, кстати, может и не быть. Неизвестно, смогу ли я регенерироваться. Еще ведь не пробовал…
Тонкое пение набирающего обороты генератора лазера прервало мои раздумья. Мгновенным движением я вынырнул из-за мусорного бака и, спрессовав пространство между собой и врагом, смял его физическую оболочку, словно бумажный пакет, и вспорол все энергооболочки, рассеивая их в пространстве. Остальные тут же окутались едва заметной голубоватой дымкой. Не желая сдаваться на милость врага, они ощетинились короткими, но от этого не менее смертоносными щупальцами. Продолжая движение, я взлетел на несколько метров вверх, выдернул «беретту», воткнул шесть пуль веером и, перевернувшись, шлепнулся, как большая жаба, на брюхо, лишь слегка смягчив падение локтями и коленями.
Я, конечно, вовсе не маг, но мои оппоненты этого не знали и защищались от меня как от мага. Но пуля 44-го калибра – это просто кусок металла, летящий с весьма приличной скоростью. Так что их защитные штучки им не помогли.
Четвертый сейчас должен был биться в судорогах от ужаса, зная, что ему предстоит долгий и неприятный разговор и скорая гибель. Наверное, это и должен чувствовать почти бессмертный человек, знающий, что его очень скоро не станет.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
