Это снисходительное «девочка» по обращению к ней изрядно позабавило Машу. Она едва сдержала смех. «И с чего я так испугалась вначале? Он вовсе не злой, даже наивный в чем-то. Строит из себя брутального мужчину, а сам как ребенок. Ничегошеньки-то он мне не сделает...»
- Ну, конечно, ты старше. Мне двадцать восемь, а тебе, наверное, лет тридцать шесть, может, ближе к сорока.
Брок неожиданно широко улыбнулся ей.
Пожалуй, дети моих ровесников уже дряхлые старики. Хотя, ты все-равно не поймешь...
- Может, у тебя в памяти провалы? Ой, извини, пожалуйста. Я не хотела обидеть. Глупость сказала, прости, не злись.
Брок не помнил, чтобы кто-то раньше извинялся перед ним. Прежняя жизнь состояла из череды сменяющих друг друга мучений и постоянного унижения, а потом его, и двоих подобных ему, перевезли сюда. Новый персонал был подчеркнуто вежлив и обходителен, давая понять, что Брок, как и остальные, представляют собой немалую ценность. Брок быстро осознал, что важен для новых хозяев, что его берегут. Это удивляло и настораживало. Особенно следовало быть начеку с Алексом. Тот уже не раз пытался применить при контакте с ним технику гипноза, но Брок грубо прекратил эти попытки. Он всегда был начеку. Он не желал подчиняться никому и, похоже, его услышали. Этот маленький дом среди глухого леса был отличным убежищем, где Брок, наконец-то, мог расслабиться и быть собой, зализывая старые раны.
И вот его уединение нарушено. В тщательно закрытый мир Брока легко вошла маленькая нежная женщина с длинными каштановыми волосами и мелодичным голосом, который хотелось слушать вечно. Как же Брок мог позволить ей подкрасться так близко, что такое она с ним сделала? Впервые за много лет, он просто сидел у камина в своем доме, и так легко разговаривал обо всем на свете с привлекательной гостьей. В его озлобленной заледеневшей душе вдруг зародилось и все больше крепло смутное чувство, связанное с этой вдруг осмелевшей девочкой-женщиной: желание оградить ее от всего дурного, защитить, заслонить собой, если понадобиться, постоянно заботиться о ней.
- Ты, наверное, голодна?
- М-м, да, я бы что-нибудь поела, если можно.
Брок глубокомысленно изучал белоснежное содержимое пустого холодильника.
- Зачем он у тебя, вообще, включен, только зря электричество мотает? - упрекнула Маша.
Уже вместе они изучили все полки в кухонном шкафу. Нехитрый ужин пришлось соорудить из двух банок чудом обнаруженных говяжьих консервов и куска черного сухаря.
- А сам-то что ешь?- полюбопытствовала Маша, уверенно хозяйничая на его кухне.
Брок хмуро отмалчивался.
- Ты же большой взрослый дяденька, тебе надо чем-то питаться...
- Я обычно ем в лесу. Тебе вообще про это лучше не знать.
На лице Брока ей вдруг померещилась гримаса отвращения. К самому себе.
- Ага, ясно, зайцев ловишь.
- Почему же зайцев, - внезапно обиделся Брок, - здесь и покрупнее дичь водится. Вчера кабанов видел, косули еще...
Маша притихла, заметив в его темных глазах опасный блеск. Разогрев тушенку, девушка размочила в мясном желе кусочки сухаря и принялась жадно уплетать получившееся блюдо. Брок от такой еды отказался, он поставил на плитку металлический чайник и, когда вода закипела, бросил в нее горстку сухих листочков. Вскоре по комнате поплыл аромат лугового разнотравья в жаркий полдень. Брок налил себе и Маше душистого отвара, и сел в полутемном углу, наблюдая за девушкой. Все в ней его привлекало, и особые плавные движения молодого женского тела, и то, как она мягко ступает, как поправляет волосы, как искоса смотрит на него из-под длинных ресниц.
- Я так наелась, больше не хочу, может, ты сам?
Брок молча принял из ее рук тарелку с доброй половиной тушенки. Вообще - то, он и правда был голоден, но, хотел получше накормить гостью. Броку вдруг стало отчаянно стыдно, что он не может предложить ей чего-то по настоящему вкусного, что могло бы больше понравиться женщине.
Когда они оба поели и выпили травяной настой, Маша вымыла посуду в маленькой металлической раковине, и теперь, расставляла чашки на полотенце. Брок не мог отвести взгляда от уверенных движений ее рук, казалось, Маша жила здесь всегда, постоянно была рядом, а Брок просто не замечал раньше ее присутствия. Удивительно, но он был совсем не против, чтобы в его логове хозяйничала женщина. А ведь он, и правда, может оставить ее себе. Просто никуда не отпустит. И никому не позволит забрать ее. В голове у Брока тут же созрел план: она скоро уснет, он добежит до лагеря, возьмет для нее еду и одежду, вернется обратно. А что потом? А что, если девушка не захочет с ним быть, станет кричать и плакать? Он же не сможет заставить ее, не сможет снова увидеть страх на ее милом личике. А, вдруг - это ловушка, коварный план Алекса, чтобы сделать его, Брока, уязвимым, нащупать его слабое место?
- Скажи, а другие живут где-то недалеко? Я слышала, вас несколько таких... странных.
- Вообще-то было четверо, но сюда привезли только нас троих. Четвертый болен, он где-то в военном госпитале, в Центре.
При мысли, что Маша может заинтересоваться кем-то другим, Броку стало нехорошо.
- Я вижу их иногда. Но сразу дал понять, чтобы не совались на мою территорию. Фу! Один - Большой Кот. Да еще ловкий Волчонок, вечно бегает вокруг, изучает мои метки. Похоже, скоро напросится на хорошую драку.
Темные глаза Брока снова недобро блеснули.
- В них, как и в тебе есть кровь животных? - невинным тоном поинтересовалась Маша.
- И не только кровь... все гораздо хуже, только тебе не надо знать про это. Да, они такие же твари, как и я. И я не собираюсь с ними общаться.
- Почему ты так говоришь о себе? Если кто-то причинил тебе зло, это не твоя вина. За что же ты теперь сам себя мучаешь?
- А за то, что не сумел вовремя сдохнуть, утащив с собой хотя бы несколько ублюдков!
Брок свирепо зарычал, сжав кулаки. Что-то неуловимо изменилось в его лице, и Маша отшатнулась к двери. Брок рывком дернулся к крану и, открыв воду, стал горстями плескать ее себе на лицо и грудь. Потом он медленно снял промокшую майку и стал вытирать мокрое тело. Маша с содроганием заметила несколько широких уродливых шрамов на его спине и боку.
- Ты, наверное, устала. Я тоже. Ляжешь на диване, я принесу одеяло и подушку.
Брок мрачно смотрел на нее, его голос был холодным и жестким.
- А... здесь есть ванная комната, как в других домиках, или мне можно умыться здесь? - осмелилась спросить Маша, отведя взгляд в сторону.
- Там, - Брок мотнул головой в сторону одной из запертых дверей.
Маша зажгла свет и уставилась в зеркале на свое осунувшееся бледное лицо. Похоже, этой комнатой совершенно не пользовались. Компактная душевая кабина и унитаз были идеально белыми. Маша не увидела никаких обычных для ванной предметов, ни мыла, ни зубной щетки, ни полотенца. У девушки даже возникла мысль, что Брок умывается во дворе своего дома или у ручья в овраге, а купается... в озере?
- «Может, это все снится мне. Сейчас выйду отсюда и никакого Брока, вообще, нет. Я одна в пустом доме, и у меня галлюцинации. Вот, это был бы кошмар!»
Когда Маша вернулась в гостиную, на диване лежала подушка и свернутый плед. Дверь в другую комнату была полуоткрыта, но девушка не решилась заглянуть туда и поблагодарить хозяина. Поколебавшись, Маша не стала снимать джинсы и кофточку, а легла на диван прямо в одежде и, на удивление, почти сразу же заснула.
А, вот Брок не спал остаток ночи. Он выбрался на улицу через окно своей комнаты, и до рассвета сидел на крыльце босой, в одних брюках. Он жадно вдыхал пряную влагу ночного леса, отдыхающего после мощного ливня, прислушивался к возне невидимых мелких существ, начинающих просыпаться или только собирающихся ко сну. Брок охранял покой женщины, которую уже полностью осознавал своей.
В комнате было почти светло, когда Маша открыла глаза и уставилась на незнакомую обстановку вокруг. Напротив ее дивана, прямо на полу сидел Брок. Он смотрел на девушку такими голодными глазами, что Маша резко подавила желание как следует потянуться после сна и снова лечь, уткнувшись в подушку. Вместо этого девушка просто села на диване и начала поправлять спутанные волосы.