Потом девочки отправились играть в Олину комнату. За стеной стучала Линина пишущая машинка. Таня спросила: «Она у тебя всегда такая»?
Всегда, когда дома. Но она редко бывает дома подолгу. В основном папа дома сидит, а Лина на работе болтается.
Ты зовешь маму просто «Лина»? – испугалась Таня. Она вдруг представила, что назовет свою маму «Римма», и пришла в ужас.
Ее все так зовут. Даже мой брат, хотя он совсем маленький, в детский сад ходит. А вот папу мы зовем «папа», не знаю почему. На самом деле он Миша.
В общем, когда бабушка позвонила чтобы велеть Тане срочно идти домой, та была уже вполне очарована. Она не могла сформулировать, но остро чувствовала, что в этой семье царила любовь. Этой любви было так много, что она окутывала Таню мягким одеялом, ласкала и утешала, при том, что ее никто не гладил по волосам, не ласкал и не жалел. Источником этого всепоглощающего чувства была Лина, это было заметно невооруженным взглядом. Она любила всех, а все любили ее.
С этого дня Таня регулярно забегала к подружке. Олина мама бывала дома нечасто, девочек встречал дядя Миша. Он был длинный, худой, сутулый и очень добрый. На него возлагалась задача детей покормить и проверить уроки, к чему кандидат физико-математических наук относился серьезно и ответственно.
Полина Константиновна при первой же возможности нанесла визит в семью подруги своей внучки. Попала удачно: Лина была дома. Она тут же пригласила суровую даму за стол, накормила яблочным пирогом и котлетками де-воляй, после чего Полина оттаяла и даже начала улыбаться. Но своих коварных планов не оставила, а завела светскую беседу с целью выяснить, кто же такие эти Кронгаузы.
Результат инспекции оказался волне удовлетворительным. Лина была блестящим переводчиком-синхронистом, знала шесть языков и учила седьмой. Миша же работал в каком-то академическом математическом НИИ и преподавал в университете на полставки. Лина не стала рассказывать, что Миша — выходец из глубокой провинции, а родители его работают на заводе, почувствовав, что это не понравится гостье. Но больше всего Полину Константиновну утешило известие о том, что отец Лины — академик, этнограф. Что такое этнограф она представляла себе очень приблизительно, но академик! Это стоило генерала. И Таня получила разрешение на эту дружбу.
После ухода Таниной бабушки Лина сказала мужу:
Бедное дитя, она вынуждена изо дня в день жить с этой теткой.
Ну и что? – не понял Миша.
Это же Каменный гость, а не женщина. Я с ней около часу провела, и мне уже кажется, что меня заживо в могилу закопали. Пойду-ка я в ванную, надо же это с себя смыть.
Лина пожалела бедную Таню, а значит, еще больше ее полюбила. Тепло этой любви все годы помогало Татьяне выживать. После того, как Ольга уехала в Соединенные Штаты, дружба с ее матерью стала еще ближе.
Сейчас у Татьяны была большая радость, которой необходимо было срочно поделиться с Линой. Та искренне ликовала: наконец эти придурки оценили Татьяну по достоинству. Очевидно, для обсуждения всех подробностей надо было встретиться, и, желательно, не дома, там не дадут спокойно поговорить. Лина предложила первая.
Такое дело надо обмыть. Сегодня у нас среда, давай в пятницу.
Только я не смогу уйти пораньше с работы, давай ориентироваться на восемь.
Ну и отлично, давай в восемь в нашем месте. Кто первый придет, заказывает всем мисо-суп.
Лина, в этот раз плачу я. Должна же я проставиться ради такого случая.
Бог с тобой, плати, но, чур, я в следующий раз!
Виктор сидел у себя в кабинете, поглядывая на плакат, где черной икрой по красной было выведено: «Жизнь удалась»! Плакат был уже старый, но снять его рука не поднималась. В дни, когда казалось, что все так плохо — хуже не бывает, плакат утешал. В такие дни, как сегодня — просто отражал состояние дел. Тендер на прокладку инженерных коммуникаций в новом жилом комплексе удалось буквально вырвать из-под носа у конкурентов, и Витина заслуга была здесь не последней. Вчера контракт подписали, а сегодня пришло сообщение — первый платеж уже переведен. С Лерой все складывалось более-менее нормально. В постели так вообще было просто отлично, и дорогих подарков она пока не требовала. Правда, про его любимого Шевчука говорила «отстой» и слушала Диму Билана, а в остальном вполне. В жены брать — это вряд ли, но как постоянная любовница она была на уровне.
Сегодня уже пятница, неделя выдалась насыщенная, а теперь наступила реакция, делать особо нечего. Можно поехать в фитнес-клуб, но раз уж пришел, надо чем-нибудь заняться.
Переложив бумаги на столе с места на место, Виктор вспомнил про рекламу. И про Таньку Офигееву заодно. Они же давно хотели выпустить фирменный буклет. Те рекламные материалы, какие имелись, создавались лет пять назад, там и полиграфия была самая дешевая, и дизайн никакой, да и хотелось отразить последние достижения. Когда-то они с друзьями-однокурсниками из МИСИ создали эту фирму, и вначале ни о какой рекламе и думать не думали. Заказы искали по знакомству. Потом стало ясно, рекламные материалы нужны для имиджа. Сделали какие-то. Тяп-ляп, на косой клин. Сейчас ясно — они этому имиджу скорее вредят, нужен другой уровень. Главное — деньги есть, не жалко и выкинуть, тем более что затраты на рекламу списываются с налогооблагаемой базы. Рустам тут предлагал провести тендер, как у людей, а Игорь, наоборот, стоял за работу со знакомыми. Надо и тому, и другому угодить. Пусть каждый позовет знакомых рекламщиков, между ними и устроим тендер. А я Таньку позову.
Он порылся в карманах, нашел Татьянину карточку, взялся за телефон, но тут прямо под локтем завибрировал мобильник. Лера, естественно. Пришлось немного поворковать.
Виктор так и не набрал Таниного номера, но после разговора с Лерой вызвал секретаршу, передал ей визитную карточку и велел занести в базу контактов. База хранилась на сервере, была в общем доступе, создавалось впечатление: начальник нашел хорошее рекламное агентство. Если захочется позвонить Таньке, не проблема посмотреть ее телефон в базе.
Тут Виктору пришла хорошая идея: он вот как сделает — позвонит ребятам и соберет совещание по поводу рекламы. Он свое дело сделал, агентство предложил. Пусть они тоже предлагают, а потом дадим задание Люсе, чтобы пригласила Татьяну на переговоры. Это будет лучше всего. Деловое общение, ничего личного.
Боясь опоздать на встречу с Линой, Таня так торопилась, что прискакала минут на 10 раньше. Заказала горячего мисо-супа, и его сразу принесли. Отлично! Она успела поставить машину около дома, а вот переодеться не забежала. К вечеру похолодало, и легкий короткий плащик вкупе с офисным костюмом не спасали от острого, пронизывающего ветра. Хорошо, бежать недалеко, ресторанчик располагался в двух шагах от Таниного дома. Зато можно выпить пива или сливового вина, за руль садиться не придется. А Лине сюда три остановки на троллейбусе.
От горячего супа по ногам пошла теплая волна, сразу стало хорошо и уютно. Таня заказала еще две порции и попросила подождать с подачей, должна подойти ее подруга.
Лина, как всегда, возникла прямо из воздуха. Пальто, перчатки, шарф, сумочка, сапожки — все идеально подобрано, хорошо сидит и умопомрачительно смотрится. Шапка золотистых кудрей изящно сколота на затылке. Макияж — верх искусства: его не видно, но эффект поразительный. Никогда не дашь Лине ее законного полтинника с хвостиком, лет тридцать-тридцать пять, не больше. А иногда и меньше.
Легкая, стройная, изящная, она материализовалась в дверях ресторана, покрутила кудрявой головкой и прямо направилась к Таниному столику.
Привет, дорогая! Как я рада тебя видеть!
Привет, Лина! Садись скорее, сейчас суп принесут.
Это будет очень кстати, я страшно замерзла. Холод-то какой! А еще утром было вполне ничего себе.
Суп принесли. Уписывая его за обе щеки, Лина осмотрелась и обратила Танино внимание:
Видишь двух придурков менеджеров среднего звена? Как они на нас уставились. Бьюсь об заклад на что хочешь, они еще к нам приставать станут.