Я делаю первый пробный шажок вперёд. Сопротивления нет — ура! Второй шаг. Спокойно иду. Третий. Нить натягивается. Блин, а я только порадовалась. Четвёртый. Звенит нить, словно струна. Пятый. Тихонько, но требовательно тянет назад. Ха, да ежели я чего решила, меня и танком не сдвинешь! Вперёд! Ещё шаг. Слабенький рывок. Отлетаю назад на пару шагов. У-у-у, для меня сейчас два шага как два километра! Этот там, на том конце каната, похоже тоже отступать не намерен.
— Не знаю, кто ты, что тебе от меня надо, но обещаю, что вернусь, — умоляюще шепчу я. — Я только туда и обратно. Я быстро.
Уфф, даже дышать легче! Неужели, услышали?! Давление в груди снизилось, но до конца не исчезло — будто к канату добавили лишние метры. Будем надеяться, что их хватит!
Иду дальше, словно сквозь толщу воды. Уй-ё, зачем я это сказала! Так, только не думать про воду! Не думать про воду! Блин, оно само думается… Так, срочно надо отвлечься!
— Умник, чего молчишь, давай рассказывай что-нибудь!
— Да, запросто! Анекдот хочешь?
— Давай.
— Идут, значит, два мужика по пустыне. Жара…
— А-а-а, Умник, молчать!
Издевается, зараза. Уж лучше я сама как-нибудь поотвлекаюсь. Вот, по сторонам можно поглазеть. Итак, под ногами еле заметная тропка, вокруг густой лес, сзади полянка (туда нам пока не надо!) О, ещё шаг, второй… Возвращаемся на прежние позиции! Так, что ещё? Деревья… как деревья — зелёные (в основном! пара оранжевых не в счёт!) — шаг, некоторые на наши похожи — шаг. Какие? Да, мне если честно без разницы — шаг.
Вот, сравнение придумала: идёшь как будто навстречу мощному потоку воздуха. Каждое движение дается с трудом, в груди всё выворачивает, дышать тяжело. Подумаешь, такие мелочи по сравнению с ЖАЖДОЙ!
Тропа петляет. Зачем, спрашивается? И какие умные товарищи её проложили? Не иначе здесь где-то рядом пивнушка есть, ну, или откуда ещё такие зизгагоходящие друзья выползают. Повторяю их подвиг (иду зигзагом, в смысле!). А плеск воды слышится всё явственней.
— Ой, а это ещё что? — скривившись, зажимаю нос.
— Фу! — отзывается Умник. — Ты уверена, что мы к воде идём. По запаху так больше на общественный туалет похоже!
С каждым новым шагом чудный аромат всё усиливался.
— И ты собралась ЭТО пить? Столько шли, мучились, а вода так воняет!
— Может, это не вода? — предполагаю с робкой надеждой.
— Надейся-надейся!
Деревья постепенно заканчиваются, тропа теперь идёт через кустарник. Большинство кустов как на той поляне, ну, вы поняли, а вот несколько… целиком усыпаны ярко-алыми цветами. Красота неописуемая! А вот ароматец такой, что…
— Мухи дохнут! — продолжил за меня Умник.
— Какие мухи? Их здесь нет.
— Потому и нет, что все уже сдохли! Интересно, а как это растение размножается?
— Тебе зачем? — даже не пытаюсь скрыть недоумение.
— Да есть тут мыслишки, подарить кое-кому. Ты на обратном пути отломай пару-тройку веточек.
— Ну, уж нет! Я с такой мерзостью таскаться не буду!
— Блин, такую идею на корню убила!
Пробираюсь сквозь милые кустики на корточках. А что поделаешь? Тропа туда ныряет. Видимо, друзья из пивнушки здесь уже падали и продолжали путь ползком!
ВОДА! Ура! Я добралась до живительной влаги!
Упав плашмя, я практически засунула голову в ручей и стала жадно глотать, черпая ладошкой бегущую воду. Холодная, аж зубы сводит! Никогда лучше не пробовала!
— А, между прочим, — влез в процесс наслаждения Умник, — древние греки утоляли жажду вином.
— И как?
— Греки были правы. Водой так не напьёшься!
Люди! Теперь я знаю, что такое счастье! Напившись, я сбросила парео и кроссовки, плюхнулась в воду целиком и блаженствовала… минуты две, потом выскочила на берег, стуча зубами. Х-х-х-хор-р-рошо как!
Усевшись на берегу сохнуть (и жара для этого подходящая!), я смогла обратить внимание на окружающую местность. Вы не поверите, но до этого мгновения я ничего вокруг не замечала, только воду.
Ручей довольно широкий, метров 6–7. А может, он уже речушка? Кто классификацию помнит? Там, где я бултыхалась, довольно мелко, дальше глубже, мне по пояс, может, больше. Вода такая прозрачная, что каждый камешек на дне видно. Течение? Да, нормальное течение, не медленное — скорость точно не замеряла.
С моей стороны ручья-реки полоса песка (а речка-то, видимо, обмелела), за песком кусты (век бы их не нюхать, хорошо ветер в их сторону!), дальше лес и этот, который ждёт и тянет. Давление в груди не проходило ни на минуту, причиняя почти боль. Но возвращаться я не спешила, сил оторваться от воды просто не было.
Другой берег тоже начинался с линии песка, по краю которой вдоль ручья шла уже довольно утоптанная тропа-дорога. А вот здесь, видать, наших друзей, что ползли, уже жены встречали и домой оттаскивали-отвозили — дорогу знатно прокатали!
Чуть ниже того места, где я сидела, была небольшая уютная полянка. И её явно не раз использовали для привала. Это, вероятно, там жёны сидели со скалками в руках и муженьков из пивнушки дожидались. А если серьёзно, то там лежали друг напротив друга два бревна, между ними какая-то кучка камней, наверняка, место для костра.
— Ну, всё пора назад, — вздохнула я, одеваясь. — Так, надо воды с собой набрать.
— Ой! — простонала я, схватившись за голову. — Идиотка какая! Бутылку-то я и не взяла, теперь воду налить некуда.
— Удивительно, что ты голову где-нибудь не забыла! — внёс свою лепту Умник.
— А напомнить не мог?!
— Хозяйственные проблемы должна решать женщина, а мужчина мыслит глобально!
Наверно, мы могли бы ещё долго спорить. Как вдруг тишину разорвал дикий полный боли вопль-стон, ему плачем отозвалось еще несколько голосов, грубый шипящий окрик, и шум резко оборвался. Я прислушалась: вроде, несколько голосов спорят о чём-то на повышенных тонах (и опять шипящие нотки!).
— Чего сидишь, дура! Беги! Да не туда, направо в кусты!
Я так растерялась, что даже не подумала спорить с Умником. И только забравшись в самую гущу зловонного кустарника, сообразила, а вдруг там люди, и они мне помогут.
— Обязательно помогут, — зло шикнули на меня, — как тому бедолаге, что орал. Задумалась бы лучше, почему он замолчал?
— Может, ему помогли? — робко предположила я.
— Помогли, догнали и ещё раз помогли! — усмехнулся Умник. — А ты не безнадежна, догадалась хоть вслух не говорить!
— Так может, моя помощь нужна?
— Вот только её похвалил! Похоже зря! Нельзя лезть в незнакомую ситуацию, сначала надо разведать обстановку. Сидим, смотрим.
Я замерла, прислушиваясь. Женский крик повторился снова и тут же перешел в хрипение, словно кричащей чем-то закрыли рот. Выше по ручью что-то явно происходило: шум, движения, тихий плач, стоны. Не знаю, сколько я просидела в кустах, дрожа от испуга — может пару часов, может, несколько минут, когда моё внимание привлек особенно громкий вскрик, резко оборвавшийся детский плач, затем громкий плеск, словно в воду бросили что-то тяжелое. Через несколько минут я еле успела закрыть себе рот рукой, чтобы не заорать в полный голос — по ручью мимо меня медленно плыл женский труп, и явно человеческий.
У меня внутри всё сжалось от ужаса (мамочки мои, и зачем я сюда пошла!). Сильное жжение в груди. Зрение у меня не особо хорошее, но сейчас неожиданно я начала видеть (и слышать тоже) всё очень четко, даже выражение лица смогла различить, не иначе как от страха. Это была совсем юная девушка, лет восемнадцати не больше, на руках и ногах синяки, на животе большая резаная рана, в широко открытых глаза застыли боль и ужас, из разорванного горла ещё толчками выходила кровь.
— Ой, живая!
— Если и живая, то это ненадолго, — мрачно отозвался Умник. — Прекрати трястись, кусты уже ходуном ходят!
— Не м-м-о-г-г-у!