— Давления?
Кимберли кивнула:
— Чем больше семья, тем больше она от тебя требует. А в вашем случае есть еще и дополнительные давление и ответственность за персонал винодельни. Большинство этих людей для вас уже как семья. Вы рассказывали мне, что винодельня работает уже долгие годы, и, я думаю, есть люди, работающие там с самого ее основания.
Кавена медленно кивнул, его зеленые глаза разглядывали ее черты в свете огня.
— Вы правы. В моей ситуации от меня требуется очень многое.
— Ну, по крайней мере, вы находитесь на вершине этой горы, а не у ее подножия, — глубокомысленно заявила Кимберли. — Если уж кому-то приходится жить среди такого количества людей, то лучше, когда вы управляете ими, а не они вами.
— Да, в этом что-то есть, — холодно сказал он. — Но что-то мне подсказывает, что вы не захотели бы быть на моем месте.
Кимберли издала задушенный смешок:
— Ни за что на свете. Боюсь, я слишком привыкла к свободе, которую дает одиночество.
— Но возможно, вы не будете против разделить свою жизнь с таким же одиноким человеком, как вы.
Кимберли заколебалась.
— Что натолкнуло вас на такую мысль?
— Я прочел первые две книги из серии “Эми Солитер”: “Порочный круг” и “Незаконченное дело”.
Кимберли медленно улыбнулась:
— Вы меня удивили. Никогда бы не подумала, что вы за них возьметесь.
— Обязательства перед автором просто не могли не вызвать любопытство по отношению к самому автору, — сардонически заметил Кавена. — Чтение ваших книг может помочь унять это любопытство.
— Узнали что-нибудь новое? — уколола она, жалея, что он поднял эту тему о том, что он в долгу перед ней. Хотя, если уж быть совсем честной, то она действительно вспоминала сегодня о его обещании отплатить ей. Она вспомнила об этом, когда увидела иголку среди лепестков розы. Кимберли очень хорошо помнила последние слова Дариуса Кавены, сказанные два месяца назад. Весь день они всплывали в ее мозгу вместе с его образом. “Я хочу, чтобы вы дали честное слово, что если когда-нибудь случится так, что я смогу отплатить вам услугой, вы сразу позовете меня, в любое время. Вы хорошо меня поняли, Кимберли Сойер? Я приду, где бы вы ни находились”. Она поняла его тяжелый взгляд тогда два месяца назад. Поняла каждое его слово. Но тогда ей и в голову не пришло, что она может к нему обратиться. Вообще-то, какая-то ее часть предчувствовала, что будет довольно опасно для нее обратиться за помощью к Дариусу Кавене. Это предчувствие заставило ее сегодня несколько раз бросить трубку.
— Я узнал из “Незаконченного дела”, что мисс Солитер вполне может разжечь страсть, когда прилагает все усилия, чтобы завоевать расположение убийственно сдержанного начальника. И поскольку вы не убили ее возлюбленного Джоша Валериана в конце этой книги, то подозреваю, что он должен снова объявиться в следующей.
Кимберли грустно улыбнулась и, доев картошку, отставила тарелку в сторону.
— Он мне очень даже нравился.
— Эми Солитер тоже.
— Хмм… — пожала плечами Кимберли, намеренно дав уклончивый ответ.
— Это потому, что они с Эми очень похожи? Два одиночества? Они родственные души, да? Двое влюбленных объединяются против всего мира, абсолютно самодостаточные, независимые, в гармонии друг с другом. Они будут жить по своим законам, вместе попадать в различные передряги и спасать друг друга. Они будут жить нереальной жизнью без давления и ответственности за семью.
— Идеальные отношения, не правда ли? — резко ответила Кимберли, вытягивая свои обтянутые джинсами ноги к огню, устраиваясь в кресле поудобнее. — Между Эми Солитер и Джошем Валерианом я вижу редкое взаимопонимание. Два человека, знающие друг друга настолько, что понимают друг друга без слов.
— Вы действительно верите, что такого рода идеальные отношения возможны между мужчиной и женщиной? — Тихо спросил Кавена.
— Почему нет?
— Мужчины и женщины абсолютно разные, если вы все еще не заметили. И я не говорю сейчас об очевидной биологической разнице. Мы… Ну, мы мыслим по-разному.
Она скользнула по нему острым взглядом, поражаясь, насколько он уверен в том, что говорит.
Возможно, в жизни просто нереально встретить такого рода отношения. Но в этом-то и вся радость — быть писателем, не так ли? Я могу включить фантазию, и описать самую полную и глубокую близость между мужчиной и женщиной. Вы не представляете, какое это удовольствие, иметь власть над своими героями.
Кавена весело усмехнулся.
— Вот видите! Это хороший пример того, почему в реальной жизни между мужчиной и женщиной не может быть идеальных отношений. Вы сказали слово “близость”, и первая картинка, что всплыла у меня в голове, это я в постели с вами, абсолютно нагой, бьющейся в конвульсиях страсти. Но вы ведь не это имели в виду, не так ли?
— Нет, — сказала Ким надтреснутым голосом, раздраженная тем, что ее щеки покраснели. Она сосредоточенно уставилась на огонь. — Нет, я не то имела в виду.
— Под словом “близость” вы подразумевали что-то вроде телепатии, да? Возможность читать мысли друг друга. И более того: полное согласие с мыслями этого человека.
— Я признаю, что это идеально, но слишком нереально. Как я уже говорила, мне повезло, что я писатель.
— А вы не боитесь пропустить что-нибудь в реальной жизни, пока гонитесь за выдуманными любовными историями?
— Я выбрала жизнь в одиночестве, Кавена. Но это не значит, что я все время одна. — Холодно отрезала Кимберли.
— Но до тех пор, пока вы не найдете свою родственную душу, свою половинку, вы не собираетесь впускать в свою жизнь мужчину на постоянных условиях, верно ведь?
Хватит с нее этих сумасшедших разговоров.
— Я думаю, нам пора сменить тему. Зачем вы здесь?
— Потому что вы почти позвали меня сегодня, — сказал он. — И потому, что мне хочется быть здесь. Неделю назад я решил, что не стану откладывать надолго свои дела.
Кимберли тревожно заерзала в кресле.
— Какие дела?
— Наши с вами, — просто ответил он. — Я очень много думал о вас за эти два месяца, Ким.
Его глаза не отрывались от ее лица. Было очень легко прочитать то, что было в глубине его изумрудных глаз. Кимберли уставилась на него, не отрывая глаз от играющих бликов огня в его угольно-черных волосах. Огонь осветил его посеребренные виски, словно лунный свет — темные воды океана. Дариусу Кавене было под сорок, и годы оставили свой след на грубоватых чертах его лица. Его тело было худым и закаленным от тяжелых работ на винодельне семьи Кавена. Но в нем было что-то большее, чем просто физическая сила. Жесткость, которая проходила через весь его образ, была частью не только физической, но и эмоциональной, интеллектуальной стороны его личности. Кимберли удивлялась, как мужчина, занимающийся производством хорошего вина, смог развить в себе такую бескомпромиссную, почти высокомерную силу. Белая рубашка, джинсы, поношенные ботинки, что были на нем сегодня, не давали и малейшего понятия о том, насколько он был богат, но этот стиль одежды сильно повлиял на ее отношение к нему.
— О чем вы задумались? — спросил он, когда она довольно надолго замолчала.
— О том, что вы не похожи на старого, маленького, веселого производителя вина, — сухо заметила Ким.
Его глаза на мгновение сузились.
— Возможно, это потому, что я не всегда делал вино. Но сейчас не о том. Давайте отложим разговор обо мне. Что такое могло случиться, что заставило вас позвонить мне сегодня?
Вздохнув, Кимберли машинально посмотрела туда, где стояла роза, но там было темно и ее не было видно.
— Это и в самом деле глупо.
— Сомневаюсь. У вас могут быть сверхъестественные идеи по поводу отношений между мужчиной и женщиной, но вы далеко не глупы. Моя семья должна вам больше, чем когда-либо сможет отдать. И я очень хочу сделать для вас что-нибудь, чтобы отплатить.
Кимберли снова беспокойно зашевелилась.
— Я бы не хотела, чтобы вы ставили такие условия. Я просто повела себя логично в тех обстоятельствах.